Ознакомительная версия.
– Давайте встретимся через полчаса в кафе за углом, – предложила она.
– Да, давайте, только…
– Что?
Феня приложила руку к сердцу.
– Мне нехорошо, – сказала она.
– Что это с вами? – испугалась Арнаутова, вглядываясь в бледное лицо гостьи.
– Сердце. Со мной бывает… Капля воды и таблеточка…
Жанна попятилась, впустив Феню в полутемную прихожую. Указала на пуфик.
– Сейчас принесу воды.
Феня села, огляделась и прислушалась.
Дом был большой, просторный, отделанный с чисто провинциальным шиком, калькирующим интерьеры турецких гостиниц. Только обо всей этой красоте никто не заботился: зеркала были залапаны, в углах протянулись тоненькие паутинки, комки пыли затаились в углах. Порядок тоже не волновал хозяйку, она даже не стала нанимать уборщицу. Женская обувь великолепного качества и всех сезонов валялась прямо на полу, рядом со сверкающим громадьем шкафов.
Из комнаты, в которую Феня не имела возможности заглянуть, доносилась истерика какого-то сериала.
Жанна принесла воды, Феня выпила ее, объявила, что ей лучше, и ушла.
…В кафе Арнаутова прибыла при полном параде – в красном плаще и с заметным слоем косметики на лице. Она заказала себе кофе, после чего спросила:
– Так что там случилось у Николая Александровича?
– На кухне «Джаза» был убит повар, – напомнила ей Феня, – а подозревается в убийстве Сухарев. Есть версия, что его подставили.
– М-да, вы говорили уже, но в голове не укладывается. – Лицо Жанны чуть дрогнуло, как при воспоминании о былой боли. – Так он уже вышел из тюрьмы? А я и не знала. Что вы от меня хотите?
– Я думала, что вы уже встретились с Сухаревым после его выхода на свободу. А может, даже предполагаете, кто хотел навредить Николаю Александровичу?
Адвокат молча смотрела на посетительницу, будто не зная, что сказать. Тогда Феня позволила себе озвучить собственные домыслы:
– Лично мне кажется, что ключевое слово здесь «месть».
Не нарушая молчания, Арнаутова достала пачку сигарет. Закуривая, она сосредоточилась на посетителях кафе, словно бы ради этого сюда и пришла.
– Давайте мы сразу все обсудим? – неожиданно теплым тоном предложила она. – Поговорим и больше к этому возвращаться не будем. О том, что произошло, я ничего не знаю, я вообще не хочу ничего знать по этому поводу. Поймите, я стала другим человеком, почти забыла прошлое.
– Договор дороже денег, – согласилась Феня. – Я слушаю вас.
– Нелегко вспоминать… – Яркие глаза Жанны заблестели, наполнившись влагой. – Мой роман с Колей был самой большой трагедией в моей жизни. Я потеряла все. – Жанна посмотрела на Феню, закусив губу, потом судорожно вздохнула, пытаясь взять себя в руки. – Потеряла чувство собственного достоинства, годы жизни, даже возможность родить ребенка. Все это долго описывать, я боюсь, что просто начну реветь, как дурочка, поэтому простите…
– И вы простите меня, – попросила Феня, которой стало жаль эту сильную женщину, так переживавшую о делах давно минувших дней. – Я просто почувствовала, что повара в «Джазе» убили не потому, что он был плохим человеком, а потому, что кто-то захотел подставить Сухарева.
– Да, – непонятно с чем согласилась Жанна. Медленно выпустив клуб дыма красными губами, она пояснила: – У Коли множество врагов. Он сложный человек, с ним тяжело было находить общий язык. А я, бестолковая баба, люблю его до сих пор! – Жанна скривила губы, будто издеваясь над собственной глупостью. – Встречался со мной – и женился на другой. А я все продолжала за ним бегать!
– И шантажировать его, – вставила Феня. Она еще не договорила этих слов, как раскаялась в них.
Жанна уставилась прямо в глаза Фене.
– О! И вы в курсе!
– Простите…
– Что ж, такая у вас работа, – подвела итог Жанна. – Да, я унизилась. Мне было стыдно тогда, стыдно и сейчас.
– Вам следует простить себя, – посоветовала Феня, поднимаясь. – Больше не буду вас расстраивать своим присутствием.
Она ушла, оставив женщину за столиком кафе.
4
Уже через полчаса Феня подъехала к «Джазу», где ее ожидала Лина. По пути к директорскому кабинету ей встретился высокий рыжий парень лет двадцати, неуловимо похожий на Ника Сухарева. Он был насуплен, погружен в свои мысли и выглядел расстроенным.
Лина встретила Феню на пороге. Как и раньше, она смотрела в сторону, стискивала ладони, периодически краснела и бледнела – в общем, выглядела так, будто только что продала все секреты Родины британской разведке MИ-5 или в Израиль, Моссаду. Нравилось это Фене все меньше и меньше, однако она решила сделать вид, будто ничего не замечает.
– Я рада вас видеть, – произнесла Лина. И этому Феня не очень поверила.
В кабинете она расположилась так, чтобы жена Сухарева, сев напротив, оказалась лицом к свету.
– Как мне поговорить с вашим мужем?
Лина поднесла руку к губам, опустила ее, затем поправила прическу и посмотрела на часы.
– Это не получится, – пояснила она. – Он заболел.
Феня протянула руку и поймала безостановочно летающую в воздухе ладонь Сухаревой. Прикосновение заставило Лину замереть, она даже сжалась.
– Лина, простите меня, я не хочу вас мучить, – отпуская ее пальцы, сказала Феня. – Вы мне не доверяете, я понимаю. Только скрыть беспробудное пьянство вашего мужа уже невозможно.
– Он просто в стрессе, он напуган.
Феня продолжила:
– А почему вы не рассказали нам с Валерой о бывшем партнере Ника?
Лина удивилась:
– О Прянике? Об Андрее Пряничникове?
– Да. – Феня внимательно наблюдала за Линой. – Ник убил его жену, так ведь? Андрей вполне мог бы отомстить.
– Не мог, – быстро сказала Лина и замолчала.
– Почему?
– Просто поверьте.
– Я не могу.
Феня начинала сердиться, чего прежде в подобных ситуациях с ней не случалось.
– Как я смогу найти правду, если вы сами утаиваете ее?
– Простите, но мы не просили правду, – поправила ее Лина, опуская глаза. – Мы просили, чтобы вы держали нас в курсе полицейского расследования, ведь у Валеры есть там связи?
– Какой в этом толк, если не найдется настоящий убийца?! – возразила Феня. – За день до убийства Николай Александрович ссорился с Жихаревым из-за того, что мясо в пакете лежало на полу, было это?
– Да, – вздрогнула Лина. – Вы знаете?
– Полиция тоже может узнать! Вот в чем ужас!
– Да, но что же делать?
Хлопнув ладошкой по коленке, Феня воскликнула:
– Искать убийцу!
На глазах Лины выступили слезы, и Феня вспомнила это мерзкое Валеркино выражение: «Поговорить как женщина с женщиной».
– Хорошо, – спокойно произнесла Феня. – Давайте о другом. Какие отношения связывали вас с Евгением Жихаревым?
– Рабочие.
– Ходят слухи о вашем романе.
– Да пусть себе ходят. – Лина пожала плечами. – Я привыкла к слухам, сплетням, шушуканью за каждым углом. Когда Ника посадили, в «Джаз» поперло море народу – только ради сплетен. Мы неплохо заработали.
– Но почему сплетничают именно о вашем романе с поваром?
Лина сделала рукой взлетающий неопределенный жест, выражающий недоумение.
– Видимо, потому, что мы много работали вместе. Я считаю, что ресторан – это прежде всего кухня. Женя был хорошим поваром, он делал все, что от него требовалось, но ни на каплю больше. Разработать новое меню – ой, я не знаю… Придумать новую подачу блюда – да ну его, зачем?! – Феня догадалась, что Лина пародировала интонации Жихарева, и получалось забавно.
– А ваш муж знал о сплетнях?
– Ник знает гораздо более важное: я люблю его.
– Несмотря на то, что у него были другие женщины?
– Несмотря на это.
Где-то за кадром, чувствовала Феня, скрывалась если не ложь, то недоговоренность, но выловить хитрую тварь не удавалось.
Консультант по брачным вопросам попросила супругу известного гродинского ресторатора посоветовать, где ей найти Андрея Пряничникова, после чего покинула развлекательный центр «Джаз».
Эльдар пришел в поэтический клуб «Рифма» впервые. Он и раньше знал, что в Гродине есть такое богемное местечко, только ни разу не побывал тут. С тех пор как он сменил профессию актера непонятно на что, Эльдар перестал ощущать себя причастным к культурной среде человеком.
Что он есть сейчас? Просто многоликое существо, служащее двум богиням – брака и любви. Они решают, кем он будет для очередной клиентки, а он принимает выбранный для него облик. Это не актерство, это жизнь. Неинтересный, реальный и неизбежный способ существования биологической единицы.
А в клубе было интересно. Члены поэтического объединения выбрали для встреч не попавшее в десятку самых популярных мест города маленькое полуподвальное заведение, декорированное в лубочном псевдорусском стиле. Сначала в глазах у Эльдара зарябило от гжели, петухов, а также пейзажей с березами и пшеничными полями, но вскоре это прошло. Оказалось, что искусственность обстановки только подчеркнула естественность собравшихся тут людей. В основном это оказалась молодежь, не зацикленная на внешнем виде, зато обладающая особым чувством собственного достоинства, которое присуще только творчески одаренным людям. Оглядевшись, он заметил, что представителей старшего поколения в клубе очень мало. В основном это были женщины романтического типа в кофтах с оборками или пожилые, потертого вида мужчины. Их стихи были ужасны, а в них самих не угадывались учителя и наставники, скорее просто несчастные, потерявшиеся в поезде жизни люди, бежавшие из вагона своего поколения в те вагоны, где им уже не было места.
Ознакомительная версия.
