Вдруг мне в голову пришла гениальная мысль, и я повеселел. Не бывает безвыходных ситуаций, это точно! Я напишу Стрельникову, что ничего не помню. И моя дама сердца окажется в безопасности. Мне до судорог не хотелось подводить бедную Юлю, я представил, как она прячется от парня в красном шарфе, и мне стало смешно. Я быстро набросал текст записки и распечатал. Выбравшись из-за стола, на цыпочках, подражая известному пародисту, я на вытянутых руках отнес ценный документ Стрельникову. Он мельком взглянул на бумагу и отвернулся. Мой фокус опять не удался. Я рассчитывал, что Сергей Петрович побросает свои дела и бросится изучать мое объяснение, а он даже не прочитал его. Все утро Стрельников кому-то звонил, с кем-то разговаривал, но не так, как Тортилла. Он не бурчал, не бубнил, не ворковал, он разговаривал, но что он говорит, я никак не мог понять.
Только я уселся за компьютер, как в дверь постучали. С первого взгляда я понял, что к нам явился сам суперагент Резвый. Стуча костылем, он прошествовал к столу Стрельникова, даже не удостоив меня своим суперагентским вниманием. Они начали шептаться, а я переписывал донесения человека с костылем.
«Как он умудрился столько настрочить?» — злился я, поглядывая в угол, где Резвый и Стрельников с заговорщическим видом обсуждали проблему борьбы с преступностью.
Мне захотелось немного повыть от тоски, и я пожалел, что тетя Галя осушила болото. Как хорошо и тепло жилось мне все эти дни в трясине. Тоже мне, мелиоратор Юмашева!
Загремел костыль, и Резвый скрылся за дверью. Стрельников подошел к моему столу и молча положил объяснение. Он так и не сказал мне ни слова за весь день.
Вечером я забрал телефонный аппарат к себе в комнату, запараллелил его и весь вечер наслаждался беседами отца с друзьями. Как только я понимал, что разговор принимал дискуссионный характер, я орал в трубку: «Ой, цветет калина в поле у ручья! Ой! Парня молодого полюбила я! Ой! Парня полюбила! Ой! На свою беду!..»
В дверях мгновенно материализовывался папахен, и я тут же смиренно клал трубку в гнездо, валился на кровать, принимая позу тяжело раненного бойца. Папахен исчезал: он не переносил людей выше себя ростом. Не скрою, мне было безумно стыдно, у меня нормальный папахен, у людей бывают хуже — цитирую мою мутхен, но я ждал звонка от Юли, однако в этот проклятый вечер Юлия Валентиновна так и не позвонила.
«Был у майора Деева товарищ майор Петров. Дружили еще с гражданской, еще с двадцатых годов. Вместе рубали белых шашками на скаку, вместе потом служили в артиллерийском полку»…
Почему у меня нет товарища майора Петрова? С кем мне порубать белых шашками на скаку? Разве что с парнем в красном шарфе и Тортиллой Вербным? Или с Сергеем Петровичем? Или с агентом Резвым? Ваш выбор, господа!
Правда, один звонок все-таки предназначался мне.
— Денис, как твои дела?
— Нормально. — Мне больше не хотелось орать песни, я вспомнил, как Стрельников заставил меня писать объяснение. А вдруг тетя Галя завтра нагрянет в отдел и повторит подвиг Сергея Петровича?
— Отлично! — Она повесила трубку.
Странно, почему эти взрослые живут такой запутанной жизнью? Они интригуют, замышляют козни, все просчитывают, осушают болота, и все равно они несчастные какие-то. Мне двадцать три года, а я никак не могу понять, что такое жизнь. Мне твердят об этой жизни все время, кто угодно и когда угодно, но я не понимаю, что это такое. Может быть, она начнется после звонка Юлии Валентиновны?
Почему Юля не звонит на мобильный? У нее есть все мои номера…
Сердце гулко ухало, отпуская на каждый удар гораздо меньше положенного времени. Я повалялся еще немного, потом включил на полную громкость все звукоточки. Постоял над ними, представил, как мутхен с папахеном начнут возмущаться, и после некоторых раздумий дал отбой. Моя игра больше не волновала меня…
— Денис, иди ужинать. — Мама ласково положила мне руку на лоб. Она неслышно вошла в комнату и подошла ко мне.
Я больше не дергаюсь от ее прикосновений, и ей это нравится. Наверное, у меня все-таки состоялась черепно-мозговая травма, просто врачи ее не заметили.
* * *
На следующее утро по некоторым признакам я догадался, что в отделе царит легкое беспокойство. В коридоре курили озабоченные люди, до сегодняшнего дня я не видел их в отделе. Беспокойство и вышло. Стрельников собрал в кабинете весь оперсостав. Оперативники заняли все сидячие места, и я, не считая, догадался, что в отделе работает пятнадцать человек. Всего — семнадцать, включая меня и Стрельникова.
— Товарищи офицеры! На территории отдела произошло ЧП. На Набережной Фонтанки совершено очередное разбойное нападение с особой жестокостью и цинизмом. Схема действий преступников подпадает под серию глухарей — в квартиру входит девушка, следом за ней влетают отморозки в масках. К сожалению, потерпевший скончался в больнице, рано утром, — печальным голосом добавил Стрельников.
Оперативники недовольно загудели, и я, признаюсь, не понял, чего это они загудели. То ли были недовольны смертью потерпевшего, то ли очередным разбойным нападением.
— Потерпевший — известный в определенных кругах антикварщик, — продолжал Стрельников, внимательно разглядывая оперативников. — В связи с его смертью невозможно составить опись похищенного имущества, потерпевший проживал один в квартире. Со слов соседей, он никогда не открывал дверь незнакомым людям, задолго договаривался о встрече, дотошно перепроверял их данные, адреса, телефоны. Случайность исключается… В связи со всем сказанным в отделе объявляется чрезвычайное положение — выходные я отменяю, работаем по двенадцать часов, все подсобные силы бросаем на раскрытие преступления. Разбойное нападение на Фонтанке — на особом контроле в Министерстве внутренних дел. Министр лично звонил начальнику управления. Считайте, что мы уже прославились, разумеется, в кавычках.
Опера опять загудели, выражая явное недовольство отмененными выходными днями. Все пятнадцать человек, в свою очередь, разглядывали нового начальника, и, судя по выражению лиц, он им активно не нравился. Мне тоже не нравился Сергей Петрович, в нем проглядывало явное старание выслужиться. У нас на курсе есть такой хлюст, честно говоря, не один, их несколько, я имею в виду хлюстов. Они поодиночке не ходят, всегда держатся стаей. Создали молодежную организацию, назвали ее «Молодежь мира в борьбе за мир во всем мире» и уже поседели на собраниях. Меня они тоже как-то затащили на свое собрание, и там я видел, как этот хлюст читал доклад. Вот дребедень, с тоски можно умереть! Хлюсты и меня хотели принять в свою организацию, но я вовремя слинял от них.
Так вот, Сергей Петрович напоминал мне теперь этих хлюстов. Наверное, в молодости он был комсомольцем, выступал на собраниях и чихвостил загнивающих капиталистов, а сейчас призывает оперативников все бросить и срочно найти преступников. Тетя Галя насчитала сто один эпизод из этой серии, значит, нападение на антикварщика уже сто второе по счету.
— Ковалев, вы назначаетесь старшим оперативно-следственной группы. — Стрельников строго посмотрел на парня в шляпе. Правда, теперь шляпа лежала у парня на коленях.
Вот я и узнал, что сотрудник с красным шарфом на шее — Ковалев.
— Разыщите родственников потерпевшего, нужно срочно составить опись похищенного имущества. Возьмите у Белова поручения следователя, заново всех опросите, составьте свежие фотороботы по описаниям потерпевших. Учитывая, что по адресам могут поджидать небольшие неприятности, — в этом месте Стрельников улыбнулся и посмотрел в мою сторону — дескать, как там раненый поживает? — поодиночке в квартиры не ходить. Разбейтесь на группы и все адреса проверьте за сегодняшний день.
— А что, вызывать потерпевших в отдел запрещается? — раздраженно спросил Ковалев.
— На это уйдет очень много времени. Проверка адресов многое поможет прояснить, может быть, при осмотре мест происшествий что-то упустили, забыли, не обратили внимания на мелкие детали. А в нашем деле любая мелочь может пригодиться, — терпеливо, без тени раздражения пояснил Стрельников.
Так разъясняют методологические основы социологических исследований первокурсникам юрфака. Кажется, Стрельников выбрал не то поприще, из него мог бы получиться классный преподаватель, ухмыльнулся я.
— Я прошу вас, товарищи офицеры, из отдела не отлучаться, обед — в положенное время, но с разрешения руководства отдела. Доклад о проделанной работе — в восемнадцать пятнадцать, если что-то срочное, к работе подключается весь личный состав, включая стажера Белова. — Стрельников опять улыбнулся, посмотрев в мою сторону.
Меня уже по привычке замутило: что это он все в мою сторону оглядывается? Наверное, его Юмашева с толку сбила.
