— Да, Гарик, я тебя слушаю. Ну так как, сумел что-то найти? — поторопила я приятеля, чтобы он не тратил время на расшаркивания, а сразу переходил к делу.
— Да, есть несколько домов, где собираются любители всякой там абстрактной живописи, — откликнулся Гарик. — Бери бумагу, продиктую адреса.
Я торопливо вынула из сумочки блокнот, раскрыла его на первой попавшейся странице и, стащив зубами колпачок с ручки, бросила в трубку:
— Диктуй.
Папазян назвал несколько адресов, где устраиваются сборы таких художников, заметил также, что по одному адресу прямо сейчас происходит сходка. Я записала все необходимое, поблагодарила Гарика, заверив в том, что о своем обещании помню, и отключила телефон. Теперь можно было продолжать поиски девушки и ее парня.
Выплеснув из ведра оставшуюся воду прямо в цветочницу, я отнесла свои предметы труда домой. Тщательно вымыла руки, поправила прическу и заторопилась на выход. Когда я садилась в машину, со стороны дороги появился знакомый силуэт — Константин. Он развлекал своим рассказом компанию девчонок. Я завела свою «девяточку» и, проезжая мимо квартиранта, хитро подмигнула ему.
* * *
Небольшой старинный домик с высоким деревянным крыльцом и резными ставнями на окнах ярко освещался весенним солнышком. Стоящие рядом с ним деревья, на которых уже появились первые зеленые листочки, придавали дому живописный вид. Именно в таких домах раньше устраивались литературные вечера. И именно здесь, как сказал мне Папазян, должны сейчас присутствовать художники фантастического и абстракционистского жанра. Хотелось надеяться, что это и в самом деле так.
Еще раз окинув дом изучающим взглядом, я вошла в распахнутые ворота и стала подниматься по лестнице наверх. Дойдя до двери, я сначала поискала звонок, но, не обнаружив его, просто постучала.
Через пару минут из-за двери появился пожилой мужчина с совершенно седыми волосами, собранными сзади в хвостик. Он был плохо выбрит, а ведь при уходе за собой мог выглядеть совсем даже неплохо. Глаза у него были голубыми и очень маленькими, а вот брови, наоборот, чересчур густыми и нависающими над глазами. Нос у мужчины был прямой, губы четкими и красивыми.
Увидев меня, мужчина удивился и спросил:
— А вы по какому поводу?
— Тут проходит сбор художников? — первым делом уточнила я.
— Да, — кивнул мне мужчина. — А вы что, из их числа?
— Не совсем, — отозвалась я и сунула ему свое удостоверение. — Можно войти?
При виде «корочек» мужчина сильно испугался и забегал глазками, боясь спросить, что мне нужно.
— Так я могу войти? — повторила я свой вопрос.
— Только после того, как назовете причину, — наконец решившись, произнес он.
— Я ищу одного художника, — не желая вдаваться в подробности, коротко ответила я.
— Кого именно? — еще больше забегал глазками мужчина. — Назовите, я вам так скажу, здесь ли он.
— Мне нужен Степанов Олег, — мало надеясь на то, что он честно признается, здесь ли нужный мне художник, все же ответила я.
— Он не приходил, — довольно спокойно произнес мужчина.
Но от меня не ускользнула промелькнувшая в его глазах искорка страха. Стало быть, он врет.
— Ну раз его тут нет, то вы, конечно, позволите мне пройти и убедиться в этом самой. Ведь бояться вам совершенно нечего, — не отводя взгляда, продолжала я.
Теперь выглянувший из дома на мой стук мужчина занервничал более заметно. У него даже немного затряслись руки, а на шее стала нервно подергиваться вена.
— Вы мне не верите? — предпринял он очередную попытку избежать личного досмотра мной помещения.
— У нас не принято верить или не верить. У нас положено проверять, — ловко выкрутилась я.
— Хорошо, проходите, — вынужден был согласиться со мной мужчина.
Пока же я входила внутрь и разувалась в прихожей, он куда-то убежал, сказав, что идет за тапочками. Естественно, что я этому совершенно не поверила. А потому, предположив, что мужчина сейчас может предупредить Степанова о том, что его ищут, и тот попытается скрыться, я не стала снимать туфли, а приоткрыла немного окно и выглянула на улицу. На первый взгляд все было тихо, но моя интуиция говорила обратное.
Не дожидаясь возвращения хозяина, я снова вышла на крыльцо и, перевалившись через перила, взглянула вниз. Моя интуиция меня не подвела. На первом этаже тоже располагалась дверь, и сейчас из нее высунулось знакомое мне по фотографии лицо, а потом снова исчезло.
«Ну, нет, дружочек, не уйдешь», — решила я и бегом припустила по ступенькам вниз.
В этот же момент дверь внизу скрипнула, и я поняла, что парень выскользнул на улицу. Я перепрыгнула оставшиеся ступеньки и кинулась следом за ним. Олег, а это, несомненно, был он, бежал со всех ног. Он был одет в джинсовые шорты чуть ниже колен и простую широкую майку. Его длинные волосы рассыпались по плечам, словно у девушки, и со спины делали похожим на неформала.
— Степанов, стой! — крикнула я вслед парню, надеясь, что он одумается.
Олег никак не прореагировал и даже не оглянулся. Впереди показался забор, и он теперь судорожно соображал, как его преодолеть. Потом, видно, что-то придумал и кинулся в сторону. Я же, проклиная свой наряд, а в особенности туфли, ринулась следом за ним. Олег достиг какой-то пристройки, напоминающей туалет, взобрался на нее по стоящим рядом бочкам, а уже оказавшись на нем, перепрыгнул через забор. Пока я проделывала то же самое, Олег уже уносил ноги в сторону частного сектора.
«Эх, мне никак нельзя его упускать, потом ведь не найду», — подгоняла я сама себя. А противный внутренний голосок злобно нашептывал: «А вот кто тебя просил узкую юбку надевать и туфли? Знаешь ведь, что у тебя за работа?» — «Ну, знаю, и что с того? Я же не в силах угадать, когда мне потребуется кого-то догонять, а когда нет», — ответила я ему. «Тогда и не жалуйся», — продолжал бурчать голосок. «Ну и не буду», — зло бросила я в ответ и, собравшись с силами, побежала еще быстрее.
Степанов оглянулся и, заметив, что я его догоняю, резко свернул в какую-то подворотню. Мне не оставалось ничего, как последовать за ним. Завернув туда же, я оказалась в замкнутом дворике со множеством мелких пристроек к дому. Прямо посреди двора стоял небольшой столик, вкопанный в землю, а вокруг него сидели пацаны лет двадцати, которые играли в карты. Но при виде меня они почему-то побросали их на стол и пренебрежительно заухмылялись.
«Похоже, сейчас будет жарко», — догадалась я, все еще пытаясь высмотреть, в какую сторону дал деру мой художник.
Я его и в самом деле обнаружила. Он стоял на одном из деревянных балконов, соединенных прямо с лестницей. Поймав мой взгляд, он согнул руку в локте, затем сжал кулак, оттопырил большой палец, пару секунд подержал его так, а затем перевернул руку вниз. Сей жест был понятен любому дураку.
Я опустила голову и посмотрела на парней. Одни стояли, уперев руки в бока, другие — потирая кулаки. Они все были в одинаковом прикиде: серых джинсах и белых подранных майках. Все ясно.
«Ну и сосунки, — более пристально осмотрев ребяток, усмехнулась я. — За бутылку морду набить маме родной готовы. Ну ладно, сами себе неприятности нашли».
Я закатала рукава до локтя и приготовилась к отражению нападения. Мальчики небрежным шагом окружили меня и принялись перекидываться грубыми выражениями.
— Ну что, крошка, ты попала, — потирая ладони, произнес стоящий впереди бугай.
А его друг, помельче, тут же добавил:
— А может, не будем делать тебе бобо? А просто повеселимся?
— Помечтай, — усмехнулась я в ответ и первой нанесла удар этому самому умнику.
Естественно, что такой резкий выпад с моей стороны слегка умерил пыл мальчиков, и они напряглись. Ну а дальше пошло-поехало. Меня все время пытались ударить, но я ловко уворачивалась и тут же давала сдачи. А что вы хотели, я ведь не какая-то там самоучка с улицы, а имею черный пояс по карате.
Я благополучно отделалась мелкими ссадинами и синяками. Вот что значит профессиональная выучка и тренировка! Правда, блузка моя была совершенно испорчена, но о ней я не особо жалела.
— Ну что, хватит или «добавки» хотите? — очередной раз раскидав парней по сторонам, спросила я.
Несколько ребят застонали, и я поняла, что свой задор они порастеряли и мне можно продолжать заниматься своими делами. Только вот тут встала проблемка: я не имела никакого понятия, куда делся Степанов. У меня уже появилась уверенность, что он точно имеет грех на душе, коли скрывается, тем более от милиции, так что теперь я испытывала гораздо более сильное желание поймать его и узнать всю правду. Оставалось лишь определить его местонахождение.
Этим я и занялась. Подняв одного из самых боевых и наиболее крепких парней с земли, я грубо прислонила его к стене дома, надавила локтем ему на грудь и спросила:
