«Да, он, похоже, и в самом деле со сдвигом, — сделала я вывод. — Таких в психушке надо держать, под самым строгим надзором. Лично я не верю, что человек со столь явными зверскими наклонностями способен быть добрым и любящим. Значит, очень даже возможно, что Мурашев был прав и этот мерзкий Степанов убил Ольгу. Вон ведь какие у него стихи: все о трупах да об убийствах. Есть также и об ощущениях наркомана, так что я не удивлюсь, если окажется, что он еще и кололся. В таком случае легко объяснить и погром в квартире. Ведь что только не приходит в головы наркоманам после очередной дозы. Они убьют — и глазом не моргнут, а потом и помнить о том, что сделали, не будут».
Если все так, как я думаю, то действие развивалось по следующему сценарию: этот шизофреник накололся, убил свою девушку, а потом, когда действие наркотика прошло, понял, что натворил, и сразу спрятал труп, сам с квартиры съехал, а погром учинил для видимости, чтобы на него не подумали. Да, скорее всего, именно так все и было.
Не зная точно, употреблял ли сдвинутый художник в каком бы то ни было виде наркотики, я решила поискать подтверждения своей мысли, то бишь шприцы, пакетики от кокаина и прочие причиндалы наркомана. А так как подобные вещи, как правило, выбрасываются в мусорное ведро, то именно к нему я и направилась.
Вывалив содержимое бачка прямо на пол, на котором и без того «добра» хватало, я, совершенно не брезгуя, стала копаться в мусоре. Мысли о том, что это противно и антигигиенично, меня сейчас не посещали, так как куда сильнее была заинтересованность в продвижении дела вперед.
Перерыв все отходы, я так ничего из искомого и не нашла, но это еще ничего не значило. Шприцы могли выбрасываться и совершенно в другое место. А если наркотик курили или нюхали, так пакеты от него могли смывать в унитаз.
Отряхнув руки от налипшей на них мерзости, я встала, включила воду и принялась их тщательно отмывать. Хорошо еще, что мыло сразу попалось на глаза и не пришлось искать еще и его. Вскоре мои кисти приобрели прежний вид, я избавилась и от мусорного запаха, а значит, можно было продолжать осмотр квартиры.
Покинув маленькую кухню, я вернулась назад в комнату и начала поднимать все бумаги, какие только попадались на глаза. Для того чтобы начать искать Степанова, мне необходима была хотя бы одна его фотография, именно ее я и пыталась обнаружить.
Как назло, с фотографиями у парочки было туговато. Только спустя двадцать минут я наконец выудила из хлама одну-единственную карточку, на которой были засняты те, кто мне был нужен, — Ольга и ее кавалер Олег. Личность последнего я установила мгновенно, так как он и в самом деле производил впечатление заросшего бомжа-шизофреника, как сказал мой клиент, или, как выразилась подруга Туркиной, гориллы.
Так вот, дружок Ольги имел длинные, немного волнистые светлые волосы, которые, похоже, столь редко подвергались мытью, что даже на вид стали сальными и мерзкими. Бритвенных принадлежностей у немытого субъекта здесь явно не наблюдалось, учитывая те заросли, что имели место быть на его подбородке. Нет, большой бороды там еще пока не образовалось, всего лишь щетина, делавшая парня похожим на зэка. Что же касается одежды, то тут все было, в общем-то, как и у всех вольных художников: широкая клетчатая рубашка навыпуск, а также потертые и забрызганные краской джинсы.
Я несколько минут внимательно рассматривала фотографию и, придя наконец к выводу, что данный тип мне определенно не нравится, но запомнить его внешность необходимо, сунула снимок в свою сумочку. Потом бросила беглый взгляд на ящик стола и увидела там какой-то старый, слегка пожелтевший от времени конверт. Вытащив его, я прочла адрес: деревня Поклеповка, Тарасовская область. Имя адресата не указывалось. Решив на досуге почитать письмецо, я отправила его вслед за карточкой в сумку. Затем еще раз прошлась по комнате и, не найдя в ней более ничего интересного, приняла решение покинуть жилище.
Подойдя к входной двери, я первым делом глянула в «глазок», чтобы удостовериться в том, что на лестничной площадке никого нет. Выходить вот так нагло из чужой квартиры было довольно опасно, народ сейчас злой, моментально заложат.
В поле моего зрения ничего подозрительного не обнаружилось, и я, осторожно приоткрыв дверь, стала выходить. Но тут услышала скрип другой двери, где-то сбоку, и торопливо захлопнула свою. На площадку кто-то вышел и зашелестел пакетами. Я замерла, боясь издать лишний звук и привлечь внимание.
Шелест пакетов постепенно удалился, сопровождаемый громким цоканьем каблучков по лестнице. «Слава богу, пронесло», — облегченно вздохнула я и вновь приоткрыла дверь.
На сей раз мне удалось покинуть квартиру Туркиной. Заперев ее отмычкой, я убрала последнюю в сумочку и стала спускаться вниз. На улице, за время моего пребывания в квартире Ольги, стало заметно теплее, так что я даже скинула с себя жакет и повесила его на руку.
Дойдя до машины, я села в нее и задумалась. Теперь мне предстояло решить, где искать художника Степанова, а это, если он и в самом деле скрывается, довольно сложно. Имей парень свое собственное жилье, я бы могла «пробить» его через Кирьянова, моего давнего доброго милицейского друга, но Мурашев заверил меня, что у парня таковое отсутствует.
«Интересно, где он может скрываться? Особенно если убийство девушки — дело его рук… У друзей? Возможно. Тогда как можно найти их? Стоп, а что, если поговорить с соседями?.. Должны же они были видеть тех, кто приходил в гости к Ольге и Олегу. Хорошо, что я еще не отъехала от дома, стоит вернуться».
Решив попытаться выудить у соседей хоть какую-нибудь информацию о том, с кем общались странный художник и его подружка, я снова покинула свою бежевую «девятку» и направилась в знакомый уже подъезд. Поднявшись на последний этаж, постучала в дверь, за которой не так давно скрылся пристававший ко мне молодой человек. Я решила, что он мог хорошо знать соседей, общаться со Степановым, ведь в возрасте у них большой разницы не было.
Дверь открылась почти сразу.
— О, долго же вы думали! — растянувшись в приветливой улыбке, воскликнул парень.
Он уже успел переоблачиться в домашние одежды: темно-зеленый спортивный костюм и мягкие, того же цвета тапочки. Волосы его были намочены, лицо чисто выбрито, что указывало на недавнее посещение душа. Я присмотрелась к мужчине повнимательнее и отметила для себя, что с бородкой ему было бы лучше, так как она бы скрыла его слишком женственный подбородок, совершенно не сочетающийся с глубоко посаженными, красивыми глазами и черными бровями.
— Ну проходите, — предложил хозяин квартиры. — А то я вас уже заждался.
Я решительно прошла внутрь и без стеснения, сев в кресло, спросила:
— Могу я задать вам несколько вопросов?
— Не успели прийти, а сразу с вопросов начинаете. Нехорошо это. Давайте лучше сначала чего-нибудь выпьем, а уж потом и поговорим. Кстати, меня Валерой звать.
— Очень приятно, я — Татьяна Александровна. Только пить не буду, поскольку нахожусь на работе, — спокойно ответила я и протянула парню все то же, незаменимое в большинстве случаев, удостоверение.
— Ах, вон оно что, — быстро смекнул парень, мельком взглянув на «корочки». — Видно, что-то случилось в нашем доме.
— Вы угадали, — убирая удостоверение в сумку, ответила я. — Пропал человек. А именно, Туркина Ольга Алексеевна. Она вам знакома?
— Да, это моя соседка, — кивнул парень, присаживаясь напротив. — А когда она пропала?
— Примерно месяц назад. А разве вы не обратили внимания, что ее давно не видно? — поинтересовалась я.
— Да нет, я ее и раньше редко видел, мне до соседей дела нет, — признался хозяин квартиры.
— А ее сожителя вы знали? — продолжила я.
— Олега? Конечно, курили с ним иногда на площадке.
— Он тоже пропал, — без лишних подробностей ответила я.
— Да, — искренне удивился парень и даже почесал затылок. — Как же так-то?
— Да уж не знаю как, но только мне их теперь найти поручено, — ответила я. — И вы бы могли мне в этом помочь.
— Я? Но чем? — не понял меня собеседник. — Я им другом не был.
— Но вы ведь не были и слепым, — перебила я. — Должны были видеть, кто приходит в гости, с кем общаются ваши соседи. Или я не права?
— Ну не то чтобы совсем не правы, — замялся парень, потирая свой длинный прямой нос, — просто… Если я кого-то и видел, я же ничего о них не знаю. Ну, могу описать, как выглядели, но что это даст?..
— Ну, уж это-то решать мне, — ответила ему я. — Давайте сделаем так: вы мне сначала расскажете о самом Олеге, о том, какое он производил впечатление, как себя вел, а потом уже «пробежимся» по друзьям, если потребуется, — предложила я.
— Хорошо, — согласился парень. — Значит, рассказать об Олеге?
Я кивнула.
— Ну что я могу о нем сказать, талантливый человек.
