стен почти полностью занимал банковский сейф не меньше четырех футов в ширину.
Пендергаст опять жестом пригласил лейтенанта сесть, а сам вышел. Через минуту он вернулся с кожаным саквояжем, водрузил его на стол и извлек набор лабораторных пробирок и флаконов со стеклянными пробками, которые аккуратно расставил на полированной столешнице. Его рука слегка дрогнула, пробирки тихонько звякнули. Приготовив все, он шагнул к сейфу и отпер его, пять или шесть раз повернув диск. Тяжелая дверь распахнулась, и д’Агоста увидел, что внутри — выдвижные контейнеры, как в банковских хранилищах. Пендергаст вынул один контейнер и положил на стол. Потом, закрыв сейф, сел напротив лейтенанта.
Некоторое время он сидел неподвижно. Раздался еще один раскат грома — далекий и приглушенный, Пендергаст очнулся, вынул из саквояжа белый шелковый носовой платок и расстелил на столе. Придвинул стальной ящик, поднял крышку и извлек два предмета: клок жесткой красной шерсти и золотое кольцо с красивым звездчатым сапфиром. Пинцетом отодвинул шерсть и взял в руку кольцо — жест его был исполнен такой нежности, что д’Агоста растрогался до глубины души.
— Это я взял на память о Хелен, — пояснил Пендергаст. При слабом освещении его лицо казалось еще изможденнее. — Двенадцать лет я к ним не прикасался. Ее обручальное кольцо… и клок шерсти, который она вырвала из гривы льва.
Д’Агоста моргнул.
— Что вы намерены делать?
— Прислушаюсь к интуиции.
Откупорив флаконы, Пендергаст стал сыпать из них в пробирки какие-то порошки. Потом с помощью пинцета отделил красные шерстинки и опустил по несколько штук в каждую пробирку. Достал из саквояжа маленький коричневый флакон и капнул из него в пробирки. В первых четырех ничего не изменилось, зато в пятой жидкость немедленно пожелтела и стала похожа на зеленый чай. Пендергаст набрал пипеткой каплю жидкости и выпустил на извлеченную из саквояжа полоску бумаги.
— Уровень pH — три целых и семь десятых, — сообщил он, глядя на лакмус. — Как раз такая слабая концентрация кислоты и нужна, чтобы извлечь из растения природные нафтохиноны.
— Из какого растения? — не понял д’Агоста. — Что это?
Пендергаст перевел глаза на лейтенанта, потом обратно на бумажку.
— Можно провести и другие тесты, но нет смысла. Грива льва, который убил мою жену, выкрашена с помощью растения Lawsonia inermis, более известного под названием «хна».
— Хна? Вы хотите сказать, что гриву выкрасили хной?
— Именно. — Пендергаст опять поднял на него глаза. — Проктор отвезет вас домой. На сборы даю три часа, не больше.
— Не понял?
— Винсент, мы едем в Африку.
Д’Агоста в некоторой растерянности стоял в холле их с Лорой Хейворд трехкомнатной квартиры. Вообще-то квартира была ее, но с недавнего времени д’Агоста стал вносить свою долю квартплаты. Чтобы уломать на это Лору, ушло несколько месяцев. Теперь он страстно надеялся, что неожиданный оборот событий не пустит насмарку все усилия, которые он приложил для восстановления их отношений.
Лора сидела в постели, откинувшись на подушки, и выглядела прекрасно, хотя всего пятнадцать минут назад ее разбудили от сладкого сна. Часы на комоде показывали без десяти шесть.
С непроницаемым лицом она встретила взгляд д’Агосты.
— Так в чем дело? — спросила она. — Откуда ни возьмись является вдруг Пендергаст с какой-то сумасшедшей историей, и — нате вам! — ты позволяешь себя куда-то тащить.
— Лора, он сегодня узнал, что его жену убили. И считает, что помочь ему могу только я.
— Помочь? А себе помочь не хочешь? Ты до сих пор никак не выберешься из ямы, куда попал после истории с Диогеном. И между прочим, вырыл ее для тебя именно Пендергаст.
— Он мой друг, — ответил д’Агоста. Впрочем прозвучало это неубедительно, даже для него самого.
— Невероятно! — Лора возмущенно тряхнула головой; длинные черные локоны рассыпались по плечам. — Я ложусь спать — тебя вызывают на рутинное убийство. Просыпаюсь — а ты пакуешь вещи и даже не знаешь, когда вернешься!
— Милая, это ненадолго. Я ведь и работой своей дорожу.
— А мной? Как же я? У тебя здесь не только работа!
Д’Агоста шагнул в спальню и присел на край постели.
— Я поклялся никогда тебя не обманывать, потому-то и рассказываю тебе все. Пойми, ты для меня важнее всего. — Он перевел дух. — Если скажешь мне остаться — я останусь.
С минуту Лора смотрела на него. Потом ее лицо смягчилось.
— Ты знаешь, что я так не скажу. Не стану вклиниваться между тобой и… этим делом.
Д'Агоста взял ее за руку.
— Я вернусь, как только смогу. Буду звонить тебе каждый день.
Лора заправила за ухо иссиня-черную прядь.
— А Глену ты уже сказал?
— Нет, я сюда прямо от Пендергаста.
— Так лучше позвони ему и порадуй, что берешь отпуск на неизвестный срок. Он ведь может сказать «нет» — и как тогда быть?
— Нужно что-то придумать.
Лора откинула одеяло и спустила ноги на пол. Как же он оставит такую женщину даже на день, не говоря уже о неделе, месяце… или годе?
— Помогу тебе собраться.
Д'Агоста прокашлялся.
— Лора…
Она приложила палец ему к губам:
— Лучше помолчи.
Он согласно кивнул.
Лора прильнула к нему и легонько поцеловала.
— Обещай мне только одно.
— Все, что захочешь.
— Обещай себя беречь. Я переживу, если из-за этой дурацкой затеи погибнет Пендергаст. А вот если что-то стрясется с тобой, я сильно разозлюсь. А ты сам знаешь, какая я тогда противная.
«Роллс-ройс» с неизменным Проктором за рулем мчался по скоростному шоссе Бруклин-Квинс к югу от Бруклинского моста. Д’Агоста смотрел в окно: два буксира тянули гигантскую баржу, груженную штабелями побывавших под прессом автомобилей; за баржей оставалась пенистая дорожка. Все произошло так быстро, что у д’Агосты до сих пор не укладывалось в голове. Они с Пендергастом направлялись в аэропорт Кеннеди, однако сперва предстояло сделать один краткий — но очень важный, по словам Пендергаста, — визит.
— Винсент, — предупредил лейтенанта Пендергаст, — нам придется набраться терпения. Моя тетя Корнелия, говорят, совсем плоха.
Д’Агоста поерзал.
— Боюсь, я не совсем понимаю, зачем нам к ней заезжать.
— Она может пролить некоторый свет на ситуацию. Хелен была ее любимицей. К тому же я должен проконсультироваться с тетей по поводу некоторых вопросов семейной истории, которые, как я опасаюсь, имеют отношение к убийству.
Д’Агоста хмыкнул. Корнелия — двоюродная бабушка Пендергаста — его не интересовала; по правде сказать, старую ведьму он не выносил, и несколько его визитов в больницу Маунт-Мёрси для душевнобольных преступников были не особенно приятными. Однако когда имеешь дело с Пендергастом, всегда лучше плыть по течению.
Свернув с шоссе, «роллс-ройс»
