покачал головой:
– Не думаю. Ты же сам дал нам разрешение трясти технический отдел Главка, так?
– Так, – ответил Петр Николаевич. – А при чем здесь это?
– А притом. Наши замечательные коллеги обнаружили множество интересных хвостов в Сети. Кто-то очень умный и нанятый за очень большие деньги как следует пробил нас с другом моим и коллегой Станиславом. Думаю, что Нелли очень хорошо провела разведку. И надеялась, что ее дело передадут именно нам. Учитывая, сколько времени она сама занималась шпионажем, провести свое собственное расследование ей не стоило труда.
– Почему у них не забрали бриллианты? – Петр Николаевич задал вопрос и тут же сам себе на него ответил: – Потому что нужен был стартовый капитал. Нужно было что-то, от чего Нелли оттолкнется и с чем будет работать. И на чем сделает себе имя в определенных кругах. И я так понимаю, этим же ее и держали, так?
– Так, – кивнул Гуров, – очень много людей хотели, чтобы Казинидисы поделились с ними «наворованными» бриллиантами, а Нифонтов якобы успешно защищал семью и от всех таких гостей. Где-то, может быть, и в самом деле защищал. Во всяком случае, благодаря его деятельности и правительству той России к Казинидисам формально не осталось претензий.
– И еще один интересный момент, – вклинился Крячко. – Мы выяснили, что алмазы в самом деле были сырьевыми. Не самого лучшего качества. Но Нелли благодаря своему таланту руководителя нашла огранщиков и создала такие модели, что показала их в лучшем виде.
– Да. Именно поэтому их изначально нельзя было продать по высокой цене, – согласился Гуров.
– Что будет с Нифонтовым? – уточнил Стас. После того как его забрала ФСБ, оперативники пока еще не знали, какую статью ему готовят.
– Госизмена. Статья хорошая, сядет надолго. Имущество будет конфисковано, – коротко ответил Орлов. Когда он начинал говорить так, это означало, что генерал очень зол. Не любил товарищ генерал гниль в системе. А Нифонтов, который работал на всех, кто ему платил, и оставил после себя такое зловоние, разозлил его очень и очень сильно.
Остался только один вопрос, который не давал покоя Стасу и про который забыл Орлов. Куда делся алмаз из шпильки? Неужели Казинидис решила просто украсть его? И куда она его в таком случае подевала?
И на этот вопрос у Гурова тоже был ответ. Тот самый веселый козырь в рукаве, который он припрятал. За эти несколько дней он поднял все старые связи и добился встречи с главным хранителем Музеев Московского Кремля, через нее он узнал, кто хранит «драги», и его все-таки провели в святая святых – Фонд драгоценных металлов. Попасть туда было сложнее, чем в Центр управления полетами или еще куда-нибудь. И Фериде показала ему короба, в которых хранились ювелирные изделия. Они были изнутри обиты черным бархатом, так, чтобы если вдруг случайно вывалится какой-то из камешков, его можно было найти.
Гуров попросил хранителя коллекции Алмазного фонда осмотреть коробки. И точно.
Крячко расхохотался, нет, ну такого он точно не представлял. Желтый бриллиант, на котором он буквально зациклился в этом деле, оказался совсем небольшим камешком. Очень хитрой огранки – капелькой. И каким-то образом она затерялась за чуть отставшим бархатом. Просто провалилась туда. И из-за этого началась вся суматоха, отключение камер и прочее… Нашли его не сразу.
Прошла неделя после того, как дело было официально закрыто.
Лев пришел на работу и обнаружил, что у него на столе лежали сегодняшние выпуски практически всех газет, которые выпускали в Москве и которым можно было доверять.
На всех заголовках красовалось «Скандальное дело «Голден Ада». Серый кардинал Казинидис».
– То же самое прошло по новостям, – сказал Орлов, заходя в кабинет оперативников. Петр Николаевич… улыбался.
Лев приподнял брови:
– Мы тут ни при чем.
– Я знаю, – пожал плечами генерал, – твоя старая знакомая, Баронесса, бывал я, кстати, в ее галерее, передала все материалы журналистам. Невероятно умная женщина. Восхищаюсь.
– Которая? – спросил Станислав, пробегая глазами еще одну заметку. Во всех статьях было написано примерно одно и то же. Что за спиной обаятельного Казинидиса стояла его жена. Известная в Европе дизайнер ювелирных украшений, владелица нескольких ювелирных салонов, победительница международных конкурсов госпожа Казинидис. Также там писали о том, что в Москве она была скромной художницей, но, прослушав курс лекций об истории ювелирного дела, сменила сферу деятельности, уехала учиться на Урал на завод Ярцева и там же придумала «Голден Ада». В статье упоминались все имена, в том числе и погибшего Кирилла Ярцева, и Нифонтова. Который, согласно статье, был просто куратором семьи Казинидис.
– Интересные вещи тут пишут, вы почитайте, целое расследование провели журналисты, – хитро улыбнулся Орлов.
Гуров вздохнул. У Аглаи, оказывается, был неплохой козырь в рукаве, который она не спешила выкладывать, дожидаясь результатов расследования.
– Почему ты не рассказала все с самого начала? – спросил он, позвонив Баронессе. – Получается, что мы тут все просто так скакали, когда ты все знала?
– Нелли написала мне письмо. Это было что-то вроде завещания, нотариус отдал мне его позавчера, – сказала Аглая, – я не могла тебе ничего рассказать, потому что и сама не знала. А вот она, похоже, точно знала, что и как будет. Да, она в самом деле очень сильно волновалась о том, что ее детей не оставят в покое. Муж и сын уже не могли принести пользу ни Нифонтову, ни тому, кто за ним стоял. Значит, они бы взяли в оборот Василики. Нелли сделала все, чтобы этого не случилось. Кстати, что будет с Нифонтовым?
– Уже ничего, – спокойно сказал Гуров, который и сам узнал новости недавно.
– То есть? Его выпустили? – Голос Аглаи звучал настолько ошеломленно, что казалось, еще немного, и она сама помчится на улицу ловить Нифонтова.
– Нет. Он повесился ночью в камере. Думаю, что ему помогли. И скорее всего, тот, кто, как ты выразилась, стоял за ним.
– И хвосты этого дела тоже следует искать в девяностых, да? – устало спросила Аглая.
Лев Гуров покачал головой:
– Даже не буду пытаться. Нелли мы уже не поможем. Ее семья, надеюсь, в безопасности. А пока не просят, зачем лезть и ворошить это гнездо?
