— Что же делать? — спросил он через минуту.
— Придем в Балясную — позвоним Кашубе. Пусть разбираются, — ответил Воронов. — А нам, пожалуй, обратно пора.
— Дальше не пойдем? — уточнил Сава.
— Да, какое тут, — махнул рукой в сторону Скорнякова Воронов. — И потом, мы уже какие-то следы, возможно, затоптали, полиции мешаем…
По дороге к нему снова подошел Сава.
— Слушай, а я ведь, кажется, знаю другой путь, короче, — сказал он уверенно.
— Завтра расскажешь, а сегодня вернемся и спать. Завтра много дел.
Всех уложил раньше, а сам никак не мог уснуть. Долго ворочался, потом достал сигареты. Потом представил, что будет спать в прокуренной комнате, надел брюки, спустился вниз. Он чиркнул спичкой и, показалось, услышал какой-то шорох. Решил, что осмотрится сразу же, как прикурит, но, получив удар по затылку, закурить не успел…
36
Сначала он ничего не понял, кроме того, что лежит и не может двигаться. Потом понял, что ничего не видит, и испугался. Впрочем, почти одновременно ощутил какую-то ткань, облепившую лицо. Значит, надели какой-то колпак или что-то вроде балаклавы, но задом наперед.
Потом сам себя упрекнул в мелочности: знать не знаешь, где находишься и что предстоит, а думаешь о том, что у тебя на голове. А может, к этой самой голове уже подставили дуло и сейчас эту самую голову разнесут на мелкие кусочки.
Стало смешно. Он подумал, что никогда прежде не бывал в такой ситуации. Никогда и нигде, хотя думал, что прошел и крым, и рым. Ну, да ладно. Лежи, Леша, отдыхай.
В этот момент он ощутил прикосновение к лицу и сразу же резкую боль. Только сейчас понял, что рот был чем-то залеплен, глубоко вдохнул и услышал неожиданное:
— Только не ори, Воронов, все равно не услышат, а у наших парней на тебя уже большой зуб вырос, так что…
— А Нателла там каждый час мне плачется: найди ее, — усмехнулся Воронов. — Ты бы к ней заглянула.
— Слышь, Воронов, у меня, между прочим, тоже нет причин быть тобой довольной, — призналась Ирма, и по голосу слышно было, что она злится.
— А тебе-то что плохого я сделал? — попробовал даже развести руками Воронов. — Ты меня сюда привезла, я тут по твоим командам двигался, а теперь…
— По моим командам ты не двигался, — начала свирепеть Ирма, но ее перебили.
Звучал приближающийся голос:
— Ну что, оклемался, скотина?
Воронов почувствовал удар в бок, а Ирма крикнула:
— Ты чего тут фигней занимаешься? Ты, что ли, командуешь? Иди на хрен отсюда!
— А Борисыч где? Когда будет? — мирно, совсем по-домашнему спросил тот же голос.
— Сказала же, что после пяти выезжает из Города, а как уж доберется — не знаю, — ответила Ирма.
Воронов понял, что спрашивавший не знал о том, что Клевцов мертв, и размышлял, как это можно использовать.
— А ты, значит, меня специально сюда притащила? — вернулся к разговору Воронов. — Цель-то какая?
— Я же тебе не врала, Воронов, за мной следили, ты же видел, — раздраженно ответила Ирма.
— Ты про те пятнадцать лимонов не врала?
— Не врала, — с вызовом подтвердила Ирма.
— Так, погоди, — попросил Воронов, пытаясь повернуться набок в сторону, откуда шел голос. — Ты должна была отдать пятнадцать миллионов и, чтобы это сделать, притащила меня сюда?
— Ну, — подтвердила Ирма.
— А тут-то ты их где бы взяла? — сыграл удивление Воронов. — Орехами торговала бы да грибами?
— Воронов, не прикидывайся, — прикрикнула Ирма. — Ты и сам уже все знаешь.
— Вот, не обижайся, Ирма, а дура ты, причем полная и беспросветная, — усмехнулся Воронов. — На кой надо было весь этот балаган устраивать. То есть нет, отдых-то тут отличный, и бабка у тебя замечательная, но ведь и так все решили бы…
— Ага! Уж ты бы мне все пятнадцать миллионов так и выложил, — прошипела Ирма, и Воронов явственно увидел ее искаженное злостью лицо.
— Вот ты смеешься, а она уже вещи пакует, — ответил Воронов с улыбкой.
— Что ты врешь! — обиженно вскрикнула Ирма.
И Воронов, будто испугался удара, который может последовать, торопливо сказал:
— Зачем врать-то мне? Какой резон? Алиса уже два дня как в Москве. Посетила банк, предложила в оплату своего долга квартиру со всей требухой, подписала долговое обязательство и перебралась со своими трусами-майками к Рижскому вокзалу в однушку. Вот так, милая и верная подруга Ирма!
— А где ее нашли? — перевесило в Ирме любопытство плюс, наверное, злорадство.
— Да какая тебе разница…
— Ну, интересно же…
Тебя-то это уже никак не должно волновать, — заключил Воронов таким
