— Конечно, можно, — ответил он.
Ялик все еще покачивался в бухточке, когда мы подошли туда. Алекс мастерски провел наше суденышко мимо нескольких камней и стал подходить к нему бортом.
— Я ничего не вижу, — сказала Дженнифер, глядя в «Океанский гребень».
— Нужно перелезть туда, — сказала я.
— Только побыстрее, Лара, — сказал Алекс, встав с ним борт о борт. — Пора возвращаться, — добавил он, указав на клонящееся к закату солнце.
— Дайте мне несколько минут, — сказала я, перебираясь в другую лодку. Когда я оказалась там, Алекс оттолкнулся и встал на якорь в нескольких ярдах от нее.
Начав с кормы, я продвигалась вперед. Искала переброшенный через борт провод или веревку, думая, что в воде может находиться какой-нибудь непромокаемый сверток.
Подтянула ялик к бочке, к которой он был пришвартован, но ничего там не нашла. Провела пальцами под планширами на тот случай, если под них подсунут крохотный кусочек бумаги. Осмотрела гнезда уключин. Пошарила под каждым сиденьем и двинулась к носу. Там тоже пошарила под сиденьем. Ничего. Сунула руку в носовую щель. Пусто.
Я уже хотела прекратить поиски, но тут заметила, что одна из досок на носу выглядит в отличие от остальных свежевыкрашенной. Слегка потянула ее, она отошла, обнажив кусок белого пластикового пакета, туго свернутый, вставленный в паз между досками и потом приклеенный скотчем.
— Нашла, — крикнула я Дженнифер и Алексу и стала медленно отклеивать скотч, стараясь не повредить пластик или его содержимое.
— Яинапмок! — крикнула Дженнифер, указывая на берег. Я посмотрела в ту сторону. На вершине утеса, примерно в том месте, где, должно быть, упал Джон Херлихи, стоял, сложив на груди руки, Конал О'Коннор, зять номер два, он поставил одну ногу на камень у самого края и смотрел на нас, словно готовая к нападению хищная птица. В этот миг я поняла две вещи: во-первых, если б взгляды могли убивать, ялик тут же перевернулся бы килем вверх. Во-вторых, что кое-кто воспринимает эти поиски сокровища слишком серьезно.
— Давайте уплывать отсюда, — крикнула я Алексу, который поднял якорь и вел суденышко ко мне. Сунула пластиковый рулон в задний карман джинсов и вскарабкалась на борт «Мар Маллой». Алекс завел маленький мотор, и мы медленно против ветра вышли из бухточки.
* * *
Обратно к гавани мы должны были доплыть быстро. Ветер был попутным, и как только мы подняли парус, суденышко рванулось вперед. Заходящее солнце было позади и справа от нас.
Когда мы прошли около половины пути, какой-то траулер вынесся, рыча моторами, из предвечерней тени в бухте и направился прямо на нас. Это была большая лодка, она все приближалась и приближалась.
— Делаю поворот, — крикнул Алекс, мы с Дженнифер пригнулись, чтобы не удариться о гик, и перебрались к противоположному борту. Траулер изменил направление и продолжал устремляться к нам. Мы кричали и размахивали руками, стараясь привлечь внимание, но никого не было видно. В последнюю минуту Алекс, превосходный моряк, удивительно спокойный в критическом положении, сделал быстрый маневр, и траулер, готовый ударить нас всем бортом, лишь задел корму. Однако этого оказалось достаточно: захлестнутая волной «Мар Маллой» перевернулась, и мы оказались в воде.
Когда мы вывалились за борт, я ухватила Дженнифер, но так сильно ударилась о воду, что едва не потеряла сознание, и она выскользнула из моих рук. В ушах у меня стоял грохот, то ли от удара, то ли от шума моторов. Рот и нос заполнились соленой водой, когда я оказалась в кильватерной струе. Я с трудом вынырнула и стала взглядом искать остальных. Алекса увидела сразу же, но Дженнифер нигде не было. Меня охватил ужас, я принялась выкрикивать ее имя и вертеться в темной, холодной воде, отчаянно пытаясь увидеть ее розовую куртку или белокурые волосы.
Внезапно она появилась: сперва вынырнула голова, потом плечи, она кашляла и отфыркивалась в нескольких ярдах от меня.
— Анитокс! — пропыхтела она и погрозила кулаком удалявшемуся траулеру, который был уже маленькой черной тенью на мерцающей полосе солнечного света. — Цевазрем! — крикнула снова, уже гораздо громче. Я поняла, что с ней все в порядке.
Мы втроем попытались поставить лодку на киль, но это было трудно, а мы и так лишились сил, спасаясь от смерти, и в конце концов ухватились за борт в ожидании помощи. К счастью, она явилась быстро в лице Майкла Дэвиса на маленькой моторной лодке.
— Я увидел вас с утеса, — сказал он, втащив всех нас на борт и взяв на буксир парусник. — Этим траулером управлял какой-то идиот! Вы все могли погибнуть!
— Ты случайно не видел, кто этот идиот? — спросила я, отдышавшись.
— Нет, — ответил Майкл, но при этом отвел глаза. Мне показалось, что если он и не видел того человека на таком расстоянии, то прекрасно понимал, кто это. И явственно вспомнив злобное выражение лица Конала О'Коннора, поняла и я.
Глава четвёртая
Олень в бою с семерыми
— Очевидно, ты права, — сказал Роб и кивнул в мою сторону, передавая мармелад дочери. Завтрак каждое утро подавали на небольшой застекленной веранде, выходящей в маленький сад гостиницы, и мы там вместе начинали день.
— Я всегда права, — сказала я. Дженнифер хихикнула. Алекс скептически приподнял брови.
Роб усмехнулся:
— Возможно. Но я не часто это признаю, так ведь?
— Мягко говоря, — поддразнила его Дженнифер. Роб замахнулся, будто хотел ударить ее по уху, она со смехом увернулась.
— Какой случай моей правоты ты имеешь в виду на сей раз? — спросила я. Мне было приятно видеть, что Роб и Дженнифер прекрасно ладят между собой и она снова произносит слова в обычном порядке.
— Относительно Джона Херлихи, — ответил он. — Очень высокое содержание алкоголя в крови. Он много пил несколько дней подряд. Удивительно, что он вообще держался на ногах, но постоянно пьющим это удается.
Я всегда бываю довольна, если Роб в чем-то со мной соглашается. Приятно сознавать, что по важным вопросам разногласий у нас почти нет. Однако в мелочах почти всегда расходимся. Время от времени это приводит к перебранкам. Иногда мне кажется, мы ведем себя как старая супружеская пара, хотя мы просто друзья. То, что Роб признал мою правоту в данном случае, было настоящей победой. Однако беда была в том, что я уже изменила мнение.
— А как с остальным, ушибами на теле и прочим?
— По словам полицейского, с которым я говорил, — приятный человек по фамилии Миног, — повреждения на теле Херлихи вполне совпадают с падением с высоты в сорок футов на груду камней, — заговорил Роб. — Тут все в порядке. К тому же эксперты указывают время наступления смерти с большой точностью. Ты проходила мимо этого места через несколько минут после окончания церемонии во «Втором шансе», то есть около половины четвертого, а спустя примерно сорок пять минут шла обратно, и Херлихи лежал внизу. Одежда его была мокрой, предположительно от дождя, под телом тоже, хотя у самого моря это почти ничего не значит. Возможно, Херлихи уже лежал там, когда вы шли в Коттедж Розы — ты могла его не заметить, — но, скорее всего, упал во время дождя. В любом случае время смерти не особенно меняется, и в этот период все, кого можно было бы подозревать, не были одни в течение долгого времени.
Для этого не требуется долгого времени, подумала я, нужно всего лишь добежать до края утеса и вернуться, обогнув дом, чтобы никто не заметил этого. А Майкл отсутствовал дольше, чем необходимо, как мне казалось, для того, чтобы набрать торфяных брикетов.
— А прочее? Следы ног? Признаки борьбы?
— Если они и были, ливень их уничтожил. Потом все топтались там, глядя вниз, когда ты его обнаружила. — Роб выглядел слегка раздраженным, словно мы должны были сами это понимать. Он немного помолчал. — Ты ради развлечения споришь со мной или изменила мнение?
Я пожала плечами. Как объяснить ему, что на несколько секунд наступила зловещая тишина и у меня проявилось предчувствие чего-то ужасного? Как сказать, что, едва начался дождь, я услышала нечленораздельный крик и приписала его птице или прячущемуся от дождя животному, но теперь думала, несмотря на все старания переубедить себя, что это мог кричать падающий с утеса человек?
— Просто полюбопытствовала, — ответила я.
— Так вот, больше не любопытствуй, — сказал Роб и потянулся за газетой «Айриш таймс». — Думаешь, мои сосуды выдержат двухнедельное пребывание здесь? — спросил он, глядя на стоявшую перед ним пустую тарелку. Несколько минут назад в ней был так называемый ирландский завтрак, способный вызвать сердечный приступ: два яйца, несколько ломтиков бекона, две сосиски, две кровяные колбаски разных сортов и гренок с ирландским маслом. Я поняла, что Роб меняет тему разговора.
Оставить это так я не могла. Звук, который слышала, раздражение, которое ощущала, не давали мне покоя. Если этот ужасный вскрик издал Джон Херлихи, значит, он не поскользнулся в грязи. Когда я его услышала, дождь только что начался. И почему, собственно, стало так тихо? Да, ветер прекратился перед самым дождем, наступило затишье перед бурей. Но что сказать о птицах, которые только что щебетали? Почему они тоже внезапно умолкли? Из-за приближающейся бури или чего-то другого, например борьбы на утесе?
