— Они были вместе в банке, — пробормотал он, — около трех часов дня, когда были выданы деньги по чеку… М-да…
Но когда Мэри проявила любопытство, сыщик оказался таким же застегнутым, как мистер Стиль.
Данти поспешно уходил прочь от парка. Его обычное душевное равновесие было резко поколеблено. Он надеялся, что Ганнер получит, по крайней мере, три месяца тюрьмы. За три месяца можно было многое сделать…
Тщательно разработанный план гарантировал достаточно большую сумму денег, на которые Данти мог бы прожить безбедно не один год. Внезапное освобождение Ганнера не оставляло времени для воплощения этого плана. Что делать в этих условиях?
Пройдя несколько улиц, он остановился. Почему Ганнер раньше, когда был на свободе, не предпринял попыток разыскать его? Почему? Эта мысль немного успокоила Данти, и он направился к Маргарите.
Она ушла куда-то, и он больше часа ждал ее возвращения, меряя шагами гостиную. Это был уже плохой признак. Они заранее условились о встрече, и ему в голову не могло прийти, что Маргарита отнесется к этому столь небрежно.
Маргарита очень изменилась в последнее время. Насколько раньше ему было легко влиять на нее, умело направляя ее скорбь, гнев, ревность, настолько теперь это становилось все более трудной задачей. Ему постоянно приходилось преодолевать все новые и новые препятствия. Временами даже казалось, что перед ним совершенно другой человек. В этот день она также была холодна и сдержана.
— Вы немного ошиблись во времени, — начал он, — я сказал, что буду у вас в одиннадцать часов…
— Я знаю, но меня задержали.
Это ему пришлось проглотить.
— Вы делали покупки?
Она покачала головой и, казалось, была гораздо более заинтересована книгой, которую перелистывала, чем своим собеседником. Он заглянул в книгу и увидел, что это было расписание поездов.
— Я думал, что вы отменили свое путешествие на Мадейру… Вы передумали?
Она ответила не сразу, ища нужную страницу.
— Я не уезжаю, — сказала она наконец, — но я хочу послать кого-нибудь в Испанию… Мистер Стиль считает, что если Люк уехал за границу, то его следует искать в Ронде, хотя сейчас он еще не может быть там…
Он с удивлением уставился на нее.
— Стиль? Вы его видели?
— Да, — коротко ответила она.
— Но ведь вы же говорили, что он очень невежливо обошелся с вами при последней встрече.
Ее губы тронула легкая улыбка.
— Сегодня он обходился со мной не лучше, но меня это не смутило.
— Но, милая Маргарита, ведь вы же не настолько утратили достоинство, что побежите вслед за Люком? Особенно после его телеграммы, где он цинично сообщает о том, что «утешается».
— Люка не было в Париже, — спокойно ответила она. — Мистер Стиль получил от него сегодня утром извещение, что он все это время находился в Лондоне, но вскоре намерен отправиться в Испанию. Он просил мистера Стиля переслать его чековую книжку в мадридский Карлтон-отель. Он только сейчас вспомнил о том, что в испанском Национальном банке имеет текущий счет.
Наступило долгое молчание.
— Вы хотите послать кого-нибудь в Ронду?
Она кивнула.
— Что же он сможет там сделать?
— Сообщить мне, когда приедет Люк — и тогда я поеду к нему.
Данти был ошеломлен.
— Поехать к нему? — переспросил он после паузы. — Вы хотите сказать, что все забыли, все… и последнее письмо Рекса?
Она задумчиво смотрела в окно.
— Когда Рекс… — она колебалась… — застрелился, он не мог… рассуждать здраво… Тут какое-то недоразумение… Люк не мог поступить так… Я дни и ночи думала об этом.
Данти обычно философски относился к жизненным перипетиям, но когда они зависели от женского каприза, философия отступала.
— Значит вы не верите своему брату?
Она медленно повернулась к нему.
— Я не верю даже себе самой.
— А мне? — бросил он вызов.
— Очевидно, на вас повлиял мой образ мыслей… и вы были другом Рекса…
Он горько улыбнулся.
— И это все?
— А чего вы еще ожидали?
В ее голосе слышалось неподдельное изумление. Морелль понял, что данный момент не очень благоприятен для признания, и ограничился лишь многозначительным взглядом.
— Я всегда был против Мэдиссона и считал его слабохарактерным, — произнес он медленно, — и мнение свое не изменил… А если кто-то из нас и влиял на другого, то это, разумеется, был я.
Инстинктивно он почувствовал, что нашел подходящие слова, с которыми она могла бы согласиться. Но развивать этот небольшой успех не было времени. В данный момент его волновали дела более срочные.
— Я говорил вам недавно об Аргентинских акциях, — сказал он, — и вы согласны были взять несколько паев.
— Об этом я и хотела поговорить с вами, — начала она, но он перебил ее.
— Сегодня утром я получил по телеграфу обнадеживающее известие. Мне удалось устранить одно лицо, имевшее большой пай в этом деле. Теперь я могу предложить вам акции на сто тысяч фунтов.
— Очень жаль, — ее голос был настолько тверд, что у него по спине побежали мурашки, — но я не могу взять ни одной акции. Я передала в руки мистера Стиля все, что я получила от Люка, все до последнего шиллинга — поэтому я и навещала сегодня этого… невежливого человека.
Данти посмотрел на молодую женщину с таким изумлением, что оно могло бы рассмешить стороннего наблюдателя.
— Вы вернули все деньги? — пролепетал он.
Она кивнула, не отрывая твердого взгляда от его лица.
— Разумеется. У меня достаточно средств на жизнь, Мистер Стиль определил мне довольно большую ежемесячную сумму.
Он в немом изумлении смотрел на нее. Все его планы пошли прахом.
— Люк никогда не был в Париже, я имею в виду последние месяцы. Кто-то послал мне телеграмму с определенной целью. Мне кажется, что я сама хотела получить такую телеграмму, чтобы оправдать свои неблаговидные поступки. — Она улыбнулась. — Странно, что денежный вопрос настолько занимает вас, ведь вы сами довольно богатый человек, Дантон.
Он молча кивнул головой. В это самое утро пришло весьма неприятное письмо из банка. Думая, что у него гораздо больше денег, чем это было на самом деле, он делал крупные траты, проигрывал, и, в конце концов, сильно перебрал…
Огромным усилием воли он овладел собой и ответил по возможности спокойно:
— Я не вполне убежден, что вы поступили правильно. Вы советовались с вашими поверенными?
— В вопросах совести не обращаются к поверенным, — ответила она спокойно.
Ему было необычайно трудно продолжать этот разговор. Казалось, перед ним стояла незримая, но достаточно мощная преграда, об которую разбивались его надежды. Он рассчитывал получить сотни тысяч, вполне был уверен в десятках… Впрочем, если осторожно ставить карту за картой, может быть удастся вырвать хотя бы тысячу-другую…
— Когда вы думаете ехать в Ронду?
— Через два дня. — Она ответила так быстро, что стало понятно, какую роль в ее жизни играет эта поездка и как точно она рассчитала время по часам. — Как только я буду знать наверное, что Люк в Ронде, я тут же поеду к нему.
— А что вы ему скажете?
Он закусил губу, но поздно — этот нелепый вопрос уже прозвучал. Она удивленно взглянула на него.
— Это касается только меня и Люка. Я виновата во всем. Мне и надлежит исправлять эту ошибку.
Данти допустил еще один просчет.
— Но должны же вы помнить о вашем брате! Люк мог его спасти, но вместо этого привел к гибели. Деньги — его Бог.
— Он без колебаний отдал мне все, — спокойно перебила она, — а я… Я поступила жестоко и непорядочно… И он ушел… без единого слова… Разве вы не понимаете, что если бы Люк обратился к поверенным и дело дошло до суда, я отдала бы все? И не только потому, что он имел на это право, нет. Просто, чтобы избежать огласки. Может быть, он мелочен, даже жесток, но это не дает мне права платить злом за зло. Поэтому я и передала состояние мистеру Стилю. Несчастный случай с Рексом должен быть выяснен до конца. Люк мне расскажет все. Может быть, у него были свои причины не помогать больше Рексу.
— Я тоже хотел бы знать всю правду!
Он был бледен от гнева и с трудом скрывал клокочущую злобу.
— Мне кажется, что естественным результатом вашего примирения будет мое разорение. Люк имеет большое влияние в Сити, и один лишь намек, одна лишь фраза о том, что я был против него, может мне очень дорого обойтись.
К его удивлению она рассмеялась.
— Дантон! — воскликнула она почти радостно, — что же вы думаете обо мне! Неужели вы всерьез считаете, что я позволю другу Рекса оказаться в скверном положении оттого, что он хотел помочь мне?
Морелль с удивлением смотрел на нее. Чему она радовалась? Он понял — через несколько дней она будет вместе с мужем… Эта мысль была ему неприятна, но она отражала реальную действительность. Эта гордая красавица была без памяти влюблена в своего мужа…
