А интересная получилась конструкция! Одной рукой я взялась спасти подружку от бешеного папочки, а другой — беру теперь у папочки деньги, чтобы спасти от него же Лену. Чего только не бывает в жизни? Особенно — в жизни частного детектива.
— И что, вы уже знаете, что будете делать? — поинтересовался Пташкин-старший. В нем заговорил работодатель, заставляющий женщин за своевременную зарплату одеваться в черные юбочки до колен и белые кофточки и испуганно жаться по стенкам.
— Естественно, — сказала я, уверенно тряхнув огненной гривой. — Но пока я не намерена ни с кем этим делиться. Еще не время.
Почему-то я и впрямь была уверена, что копать нужно под Сеню, именно под него. Или в «рыжей ведьме» проклюнулся дар провидения? Большие, ох большие дела, чувствовала я, закрутились вокруг мамочкиных сережек. Или они возникли параллельно, в плоскости мужской борьбы за деньги рекламодателей? Но верить только одному лишь предвидению не стоит. Нужно действовать как положено и не забыть посетить дом Пташкина-старшего, чтобы разобраться, что и откуда пропало. Распутывать веревочку нужно сначала, а то немудрено наделать лишних узлов. Но когда я сказала о своем намерении посетить домочадцев Александра Петровича, его лицо выразило недовольство и замешательство.
— Зачем это? — удивился он. — Моя супруга вряд ли скажет что-нибудь, что сможет вам помочь. Она больна… пока что. Но уже выздоравливает. Лучше ее не тревожить.
— Мне все равно придется с ней познакомиться. И потом, разве в доме больше никого нет? А дочь?
Я чуть было не спросила: «А Полина?» — но вовремя спохватилась. Это бы выглядело совсем уж подозрительно.
— Ну да, — Александр Петрович понял, что от меня легко не отделаешься. — Я и забыл, что вы… Еще дочь от первого брака. Она ведет хозяйство, но больше ни во что не вникает.
— Позвоните ей сейчас и предупредите, что я зайду. Послушайте, Александр Петрович, а почему вы все время потираете плечо? С кем-нибудь подрались? — не выдержала и спросила я, уже вставая.
— Да… нет… О шкаф ударился.
Я сочувственно улыбнулась. В кабинете Пташкина-старшего было большое зеркало, и я критически поглядела на себя со стороны. Слава богу, на шкаф моя фигура пока что не похожа. Да и вообще, эффектная там виднелась девушка, просто супер! Но вот что удивительно — за все время встречи отец Птаха не сделал этой красотке ни одного комплимента. Да и вообще не реагировал на меня как на женщину, словно перед ним было пустое место. Неужто так очарован своей загадочной болезненной супругой?
— А теперь нужно сказать вам самое главное, — произнесла я отчетливо, глядя Пташкину-старшему в лицо. — Вы должны дать слово, что не будете без меня предпринимать никаких действий. Не начнете никого преследовать, ловить, искать. Только после того, как посоветуетесь со мной. Иначе можно все испортить. Обещаете?
— О черт. Откуда? Ну да, понятно… — Александр Петрович даже приоткрыл от удивления рот и стал похож на беспомощного леща, выброшенного на берег. Крупная рыба, да попала в чьи-то сети. — Хорошо, обещаю. Без вас — ни шагу.
Из офиса мебельного магната Александра Петровича Пташкина я вышла в приподнятом настроении. Лена пока в безопасности, счетчик, заведенный на двадцать четыре часа, удалось если и не отключить, то хотя бы взять под контроль. Но при этом время все равно стремительно идет, а туман в деле Птаха по-прежнему не рассеивается, а даже, наоборот, еще больше сгущается. Он клубится, этот самый туман, где-то в высотах радиоэфира. Нужно, не теряя ни минуты, доставать Сеню и Тараса. Интересно, клюнет ли Сеня на рыжую экстравагантную девушку или он реагирует только на короткие юбки и голые коленки?
Я поймала такси, плюхнулась и сразу увидела перед глазами календарик с певицей Мадонной, посылающей в пространство томный поцелуй, — он был приклеен к стенке обшарпанного салона. Нет, меня все-таки неодолимо тянуло поскорее побывать дома у Пташкиных, поглядеть на его красавицу жену и упорную дочку — не дочку. Вот что значит женское любопытство. Или мной все же движет что-то другое? Интуиция?
И потом — теперь ведь за нами никто не гонится, это мы сами догоняем, так ведь? Что изменится, если я на полчасика заеду в квартиру господина Пташкина? Ведь не на блины же, а с целью допроса.
— Так куда едем? — не выдержал симпатичный, но уж больно серьезный на вид юноша за рулем. — Вы решили?
Торопится мальчик и на меня посматривает с опаской — вдруг защекочу насмерть, в лес уволоку? От такой пассажирки всего можно ждать, это уж точно.
— Улица Суворовская, дом пятьдесят пять, — назвала я домашний адрес Пташкина-старшего, который только что от него узнала. — В гости к двум прекрасным дамам. Хотя, конечно, и не таким, как я!
Мой хмурый извозчик остановил машину возле подъезда четырехэтажной «сталинки» и даже не улыбнулся, получив щедрое вознаграждение. Не везет мне что-то в последнее время на таксистов! Может, зато повезет в чем-нибудь или ком-нибудь другом? Одна минута — и я уже в старом, ничем не примечательном подъезде, вот и третий этаж, железная (может, пуленепробиваемая?) дверь, нужный номер квартиры.
— Кто там? — спросил из-за двери недовольный женский голос.
— Татьяна Иванова. Частный детектив. Александр Петрович должен был вам позвонить…
— Одна, что ль? — Кто-то пристально рассматривал меня в дверной «глазок».
— Как видите…
— Быстро чего-то чересчур, — проворчала женщина, открывая мощные амбарные задвижки.
Передо мной стояла молодая особа выдающейся внешности. Я нисколько не преувеличиваю своей оценки — все части женщины заметно выдавались под шелковым халатом: и внушительный бюст, и плотные бока, и гладкие коленки.
У женщины (я догадалась, что это и есть Полина) было белое, румяное лицо, широкие плечи и подозрительный взгляд исподлобья. Русская народная красавица, да и только. Рекламный экспортный вариант. Ей бы караваи и блины на телевидении рекламировать, а не дома у Пташкина сидеть с такой симпатичной мордахой. Что же, начнем с Полины.
— Вы позволите пройти? — решила я взять инициативу в свои руки. Сколько можно вот так стоять на пороге?
— Ну чего же, — пожала плечами Полина. — Раз Александр Петрович-то велел…
Жестами и манерой говорить Полина была чем-то похожа на своего папашу. Так дочь все-таки она ему или не дочь? — вот в чем вопрос. А ну как тоже начнет кидаться?
С нескрываемым интересом зашла я в квартиру Пташкиных, где каждая вещь, любая мелочь гордо говорили о достатке, да нет, чего уж там, — о несомненном богатстве. Но самое главное, что этот дом буквально блистал чистотой. Я невольно вспомнила свою подружку Тамару — жену преуспевающего в Тарасове банкира, которая только и занималась тем, что с утра до вечера костерила своих меняющихся домработниц, который год мечтая найти свой идеал. И не найдешь, Тамарочка, потому что вот он, твой идеал, — стоит в квартире директора фирмы «Нега» в шелковом халатике. И даже ресницы у Полины были выдающимися — длинными, неестественно пушистыми. Вот только голосок грубоват, не больно-то приятен.
— Давайте познакомимся, что ли, — предложила я.
— Поля, — сказала старшая дочь Пташкина и как-то неловко, по-деревенски, сунула мне для рукопожатия свою руку. Странно все же смотрелась эта Поля на фоне шикарного евроинтерьера — ее бы к печке, в крестьянскую избу.
— Вы уже знаете, по какому я вопросу? — спросила я Полю и в нескольких словах обрисовала суть дела. — Ну, так что вы можете сказать?
— Я? Да я-то что? — изумилась Поля.
— Но вы хоть знаете, что ваш брат сбежал и дом обокрал?
— Так, это самое, — Поля явно заволновалась. — Александр Петрович сказал мне вчера, что Мусины вещи пропали и что Сергунька сбежал. Да он и денег из дома взял тоже. Они всегда у меня вон там, на хозяйство, лежат. Александр Петрович положит — а я трачу себе, пока не закончатся… Александр Петрович про деньги рукой махнул, а я думаю, их тоже найти нужно, они в хозяйстве никогда не лишние.
— А вы-то знаете, что пропало? Какие драгоценности?
— Ой, даже и не знаю. У Муси этих драгоценностей полно всяких — и старинных, и недавно купленных.
Прикидывается или говорит правду? Ну, дела… Какой угодно могла я представить себе старшую дочь бизнесмена Пташкина, но только не такой красивой и простодушной дурочкой. Из какого она взялась леса? Ах да, Леночка ведь говорила, что из дремучей деревни под названием Пеньки.
— А вы всегда отца своего Александром Петровичем называете?
— Ну и чего? — нахмурилась Поля. По-видимому, она хотела сказать: «А какое отношение это может иметь к следствию?» — но слов для такого сложного речевого оборота у нее не хватило.
— Да нет, это я так… Что же все-таки лично вы думаете по поводу исчезновения брата?
