— Да? — удивился тот. — Между прочим, мне тоже кажется, что нас пасут.
Почти сразу же, как бы подтверждая их общие подозрения, из гущи зарослей с двух сторон неожиданно вывалилась компания густо татуированных парней. Их было пятеро, слабаками они не казались и настроены были явно не очень-то миролюбиво. Демонстративно дымя сигаретами, ребята всячески показывали свою крутизну.
Ломовик в полосатой тельняшке с мощной, бочкообразной грудью и толстенными руками поигрывал длинным куском массивной стальной цепи. У двоих в руках были куски арматуры, еще у одного — финка. Тип в бандане и камуфляжном охотничьем костюме подкидывал в руке травматический пистолет.
— Все, фраера, вы свое отгуляли! — глумливо заявил тип в бандане.
Его кореша, чувствующие себя хозяевами положения, привольно загоготали. Лев и Станислав быстро переглянулись, мгновенно определили свои ответные действия и разом сбросили дорожные сумки с плеча.
Тип в бандане в этот самый момент в очередной раз подкинул пистолет, но поймать его уже не успел. Крячко незаметно поддел носком ботинка увесистый камень и без замаха, мощным броском запустил его бандиту прямо в голову. Угловатый кусок песчаника на лету задел подброшенный пистолет, и тот с лязгом отлетел куда-то в сторону. Камень ударился в скулу негодяя и до крови разрубил мякоть. Тип в бандане вскрикнул, схватился за лицо и согнулся пополам.
В этот момент Гуров ринулся на крайнего слева, долговязого худосочного брюнета с крупным носом, который вертел в руке обрезок арматуры. Тот отшатнулся назад. Лев Иванович тут же сменил направление своего броска, круто развернулся вправо и оказался лицом к лицу с ломовиком с цепью. Тот едва успел замахнуться, получил стремительную серию из трех оглушительных ударов в голову и с выпученными глазами распластался на притоптанном бурьяне.
Как видно, успев сообразить, что их шакалья стая нарвалась на серьезные приключения, все прочие бросились наутек.
Крячко подхватил из травы пистолет, выстрелил в воздух и зычно скомандовал:
— Всем стоять! Иначе стреляю на поражение!
Супермены неохотно остановились. Они испуганно таращились на грозных незнакомцев, которые в один миг обратили их из безжалостных хищников в донельзя напуганных овец.
— Что мы с ними будем делать? Как поступим? — поинтересовался Стас, продолжая держать на мушке незадачливых грабителей.
— Сдадим местным коллегам, — подобрав финку и обе арматурины, деловито рассудил Гуров. — Эй, вы, двое! Ну-ка, толстяка подняли и повели. А ты помогай вот этому, с разбитой мордой. Если кто надумает бежать — догоню в момент. Штаны распущу по шву ножом от пупка до поясницы. А в таких штанах, сами знаете, — в «хате» лучше не появляться. С такими штанами там прямая дорога в петушиный угол. Никто в петухи не хочет? Тогда вперед!
Появление кодлы отморозков, конвоируемых аж полковниками, представителями Главного управления уголовного розыска, произвело настоящий фурор в райотделе. Как оказалось, эту шайку, прибывшую сюда с материка, здесь разыскивали уже давно, но безуспешно.
Пятеро негодяев, все без исключения имевшие минимум по два срока, на Сахалин наведывались лишь время от времени, чтобы там подхарчиться. Когда на них начиналась крупномасштабная охота, они вовремя смывались на материк. Месяц-два спустя, когда все несколько затихало, отморозки снова отправлялись на промысел. Эта встреча поставила жирную точку на их приключениях.
В порт опера вернулись за полчаса до посадки на судно, которое уже покачивалось на волне у причальной стенки. Сыщики догадались, что рамка металлодетектора была установлена здесь в большей степени для блезира. У них не имелось никакой уверенности в том, что она вообще работала. Перед ней скопилась весьма обширная толпа, где-то под две сотни человек. Пассажиры держались вполне раскованно. Чувствовалось, что многие здесь лично знакомы друг с другом.
Толпа, разбившаяся на отдельные компании, гомонила на разные голоса. Одни обсуждали погоду на островах и предполагаемые перспективы роста цен на билеты, другие делились какими-то своими кулинарными изысками, третьи обсуждали вчерашнее происшествие в Корсакове. Некий товарищ к вечерку сверх меры употребил горячительного и вдруг прямо посреди улицы начал сбрасывать с себя одежду. «Помогите, горю!» — орал он.
У самого входа на причал какой-то завзятый хохмач, отпивая из бутылки пиво, рассказывал хохочущим слушателям, как он недавно в Стране восходящего солнца покупал себе подержанное авто и торговался с его владельцем на придуманном тут же тарабарском языке, стилизованном под японский.
— Я его спрашиваю: «Мусю сяпу бяку-бяку? Аханава кама-мама?» Он глазами хлопает и говорит мне: «Вакаримасэн!» Мол, я не понимаю. Я ему снова: «Хара мупи дэкипупу бабаляба?» У него, бедного, аж пар из ушей пошел. Просит по-своему повторить еще раз. Я так и сделал. Он трясет головой — что за чертовщина? В общем, общались мы с ним таким способом почти полчаса. Бедный самурай аж взмок от натуги. Он уж мне и на бумаге писал, сколько хочет получить, и руками показывал. Потом плюнул, зачеркнул первоначальную цену и нарисовал другую, вдвое меньше. Вот! Я его тут же понял без пояснений. Бабки отдал, документы оформили и до свидания, сае нара!
— Ну ты и артист! — Какой-то слушатель рассмеялся и восторженно хлопнул его по плечу.
— Да уж! — глядя в сторону рассказчика, резюмировал Крячко. — Правильно говорят, что талант не пропьешь. Если он у кого-то есть, то это навсегда.
Вскоре началась погрузка на борт теплохода с темно-синим корпусом и белоснежной надстройкой.
Поднимаясь по трапу, Стас восхищенно причмокнул и заявил:
— Эх, до чего ж мне нравится море! Если бы не стал опером, то пошел бы во флот! — Он мечтательно улыбнулся, тронул Гурова за локоть, ступил с трапа на палубу судна и вопросительно огляделся по сторонам. — Ну и где бы нам тут приткнуться? — риторически вопросил Крячко, оглянувшись на товарища.
— Где можно сесть, там и обоснуемся, — абсолютно безмятежно откликнулся тот.
Путешественники нашли скамейку наподобие парковой, расположились на ней и наконец-то сбросили с плеч свои дорожные сумки. Почти сразу же после этого опера по очереди сходили в судовой буфет. Идти вдвоем было никак нельзя. Вдруг в это время кто-то займет их места? Не лезть же потом в драку! Цены на блюда оказались почти ресторанными, но опера подкрепились достаточно плотно и почувствовали себя вполне довольными судьбой.
В этот момент были отданы концы. Громадное судно дрогнуло и двинулось от причала. Теплоход развернулся на просторе акватории порта, издал протяжный гудок и устремился курсом зюйд-ост, к выходу из залива.
Лев Иванович наблюдал за пассажирами. Едва ли не все они чувствовали себя на судне как дома. Гуров приметил большую шумную компанию студентов. Они, скорее всего, отправлялись за заработки, решили провести каникулы на каком-то предприятии по переработке рыбы. Эти парни и девушки тоже чувствовали себя на теплоходе завсегдатаями, без конца затевали какие-то состязания и шуточные потасовки.
Привлекая к себе всеобщее внимание, четверо парней весьма артистично исполнили пародию на «Танец маленьких лебедей» под вокальный аккомпанемент своих однокашников. Потом кто-то принес гитару, и компания очень даже душевно исполнила давний советский хит про «пароход белый-беленький, черный дым над трубой».
Приятели слушали песню, смотрели на синие с изумрудным отливом волны, бегущие по Аниве, и размышляли о чем-то своем.
— Никогда бы не подумал, что от Сахалина до Курил добираться придется дольше, чем от Москвы до Южно-Сахалинска, — философично констатировал Гуров, наблюдая за полетом немного вальяжных чаек и стремительных, проворных бакланов.
— Это еще что! — Станислав хохотнул. — Никогда бы не подумал, что эту ночь придется провести на палубе. Хорошо, если дождя не будет, а то, я гляжу, тучки гуляют нехорошие. В любую минуту начнет моросить.
— Не раскиснем, не сахарные, — флегматично парировал Гуров. — На крайний случай можно будет постоять в коридоре пассажирского отсека.
Но экстремалить приятелям не пришлось. Вскоре теплоход обогнул левый край залива, взял чуть восточнее и пошел в открытое море, навстречу сгущающимся сумеркам. Тут к студентам подошел помощник капитана, о чем-то с ними переговорил и чуть заметно кивнул в сторону оперов. Студенты некоторое время шушукались. Потом к лавочке, на которой обосновались Гуров и Крячко, подошел один из «маленьких лебедей», внешне очень похожий на Тома Круза.
Парень приятельски ухмыльнулся и чуть витиевато предложил:
— Уважаемые господа, не соблаговолите ли вы занять более комфортные места взамен этого плацкарта? Нам сказали, что вы люди уважаемые, негоже вас мариновать под открытым небом. Прошу! — парень указал на дверь пассажирского отсека.
