в сторону гостиной, как будто ожидала увидеть в доме полицейских. Если она вдруг засомневалась в своем решении, то сейчас было уже слишком поздно.
Она подняла плечи и глубоко вздохнула. До этого слова рвались наружу в ее отчаянном стремлении выложить все, освободиться от многолетнего груза. Теперь она выдавливала их по капле.
– Секреты, – сказала она. – Они как буи в океане. Их можно на время потопить, скрыть в самых темных глубинах, но в конце концов цепь рвется и они всплывают наверх. Вопрос только в том, сколько времени им понадобится, чтобы вновь оказаться на поверхности.
Ребекка всплыла. Она выжила.
Она была секретом, который не удалось утаить и утопить.
– Мне нужно было приехать сюда, – тихо сказала Маккензи. – Все мои мечты и устремления, то, чего я так хотела в своей жизни, не стоили всего этого.
Она развела руками вокруг себя.
– Я глаз не сомкнула с той самой ночи, когда Аксель убил Луизу. Наверное, я вообще нормально не спала за все то время, пока он был в моей жизни. И в какой-то момент я поняла, что не смогу сделать это снова. Не могу скрыть еще одну ложь. Когда я узнала, что ты выжила, я поняла, что настало время посмотреть одной из вас в лицо и признаться в том, кто я есть.
Когда сирены зазвучали уже у самого дома, Маккензи полезла в карман пальто. Ребекка услышала, как что-то звенит, а потом Маккензи положила на стол связку ключей от машины. Она взглянула на Хайна, и по выражению ее лица было трудно понять, о чем она думает, а потом посмотрела прямо на Ребекку. Подталкивая к ней ключи от машины, Маккензи сказала:
– Возьми их. Они от «мерседеса», который стоит рядом с аптекой «Уолгринз».
То есть в паре кварталов от дома Ребекки.
– Зачем мне эта машина? – спросила Ребекка.
– Там Трэвис в багажнике.
У Ребекки сжалось сердце.
– У меня одно время была фотография всех вас, – сказала Маккензи. – На ней ты с братьями и ваш отец на крыльце дома на 81-й улице, где вы жили когда-то все вместе. Уж не знаю, где Хайн раздобыл это фото, но я рада, что оно у меня было. Раньше я часто смотрела на него, когда возвращалась домой поздно ночью, и, знаешь, как ни странно, я ревновала. Я видела, какой крепкой и сплоченной была ваша семья, как отец заботился о вас после того, как вас бросила мать, как вы держались друг за друга. У меня никогда ничего подобного не было. Получается, что мне досталась только какая-то мерзость! – Она посмотрела на Хайна, на пистолет, на кровь на стенах кухни, а затем еще ближе пододвинула ключи к Ребекке. – Прости, что мы отняли у тебя Джонни. Я не могу вернуть его тебе, но по крайней мере хочу хоть что-то исправить.
– Где мой брат? – хрипло спросила Ребекка, в мозгу которой пульсировали страшные слова «Я не могу вернуть его тебе».
– Не знаю, – ответила Маккензи. – И это правда. Я не знаю подробностей того, что произошло в тот день. Но Хайн знает.
Ее взгляд снова устремился на Хайна, который стонал и был все еще жив.
– Но кое-что мне все же известно. Тело Джонни спрятано где-то на острове.
Эти слова сразили Ребекку так, как будто в нее тоже стреляли.
Да, она много раз твердила сама себе, что Джонни мертв, на подсознательном уровне прекрасно знала это в течение всех последних пяти месяцев, но, получив подтверждение, почувствовала такую глубокую скорбь, которую нельзя было выразить словами.
Она выжила, она была дома.
Теперь, после того, как Маккензи собралась сдаваться полиции, она наконец-то была в безопасности.
Но со смертью Джонни какая-то часть ее умерла навсегда.
IX
Шрам
82
Три дня спустя полиция обнаружила останки Луизы Мэйсон в соленых болотах Джамайка-Бэй [18]. Рядом нашли еще два тела: француженки Матильды Ру, двадцати лет, которая приехала в США по студенческому обмену, чьи родители в Париже сообщили о ее пропаже через семь дней после исчезновения Луизы; и тридцатитрехлетней Карлы Ли, которая работала в баре в Трайбеке и была объявлена в розыск своим мужем за три дня до того, как Ребекка отправилась на Вороний остров. Когда расследовали их исчезновения, ни их близкие, ни друзья не помнили, чтобы те хоть раз упоминали о мужчине, соответствующем описанию Даниэля Фоули. У обеих женщин не возникало мысли о том, что они могли быть изнасилованы. Как и Ребекка, они не помнили ночь, которую провели с Акселем, но Хайн все равно убил их.
Через четыре дня после этого поисковая группа вернулась на Вороний остров, чтобы найти тело Джонни. Было пасмурно, не по сезону холодно для начала апреля, и, когда полицейские прибыли в Хелену, пошел мокрый снег.
С ними в тот день был детектив по имени Роберт Марковиц. Не он закопал тело Джонни, но знал, где это сделал Лоренцо «Лима» Селестино. Для Кэтрин Маккензи Марковиц был Бобби, а детективы 46-го участка в Бронксе, где он служил, почему-то называли его Марком. До той ночи на кухне ее дома Ребекка знала его только как Хайна.
Этот человек состоял в штате отдела по расследованию убийств 46-го участка. Когда он позвонил Эми Хаузер, а Трэвис взял трубку, он звонил по работе и понятия не имел, что Трэвис там будет. А Эми Хаузер понадобилась ему для того, чтобы спросить ее о нераскрытом деле, которое могло быть связано с тем убийством, которое он в данный момент расследовал. Когда поднялась неизбежная шумиха в СМИ, журналисты задавались вопросом, как полиция Нью-Йорка могла так долго не замечать чудовища в своих рядах и почему Хайн смог исчезнуть на три дня после того, как покинул Вороний остров, не сумев расправиться с Ребеккой. Никакой загадки тут не было. В полиции Нью-Йорка насчитывалось 36 000 полицейских и 19 000 гражданских служащих. На следующий день после того, как Хайн-Марковиц вернулся в Нью-Йорк, он взял больничный и обратился в отделение неотложной помощи, сказав, что попал в ДТП. А уже на следующий день вышел на работу в 46-й участок. Его коллеги заметили его травмы, но вполне удовлетворились его объяснением об автомобильной аварии.
Никто ничего не заподозрил. Хайн сделал то, что делал всегда.
Он просто исчез у всех на виду.
И вот сегодня Хайн шел в авангарде поисковой партии – в тюремной робе, в наручниках, весь в бинтах, поддерживаемый с двух сторон сотрудниками полиции и слегка одурманенный всеми обезболивающими, которыми его напичкали в тюремной больнице. Детектив Баунерс заверила Ребекку, что они не вернутся в Монтаук, пока не обнаружат тела Джонни. Во второй половине первого дня поисков она позвонила, чтобы выполнить свое обещание.
– Мы нашли его, –
