Я пошла к ней, но Криспин оказался там первым.
— Позволь мне проверить, Анита.
Он был прав. Поэтому я позволила. Он отвернулся от глазка, улыбаясь.
— Это спецназ. Хочешь, чтобы мы спрятались?
— Да.
Они спрятались. Я сказал им одеться и не оставлять Себастьяна самого по себе. Я открыла дверь Рокко и Дейви.
— У нас есть адрес дневного логова для них.
— Черт, вы назвали его?
— Да, и мы встретимся с ними, но у меня есть другие новости. — Я заперла за собой дверь, проверила, что она закрыта, и пошла с двумя оперативниками, передавая им всю имеющуюся у меня информацию Мельком я увидела в щели двери синие волосы Куки-Монстра Хевена. Я кивнула ему, и это было лучшее, что я могла сделать. Хевен был судим и до недавнего времени был бандитским силовиком. Нельзя было играть и с ним, и с полицейскими. Мы сначала должны были попробовать законный способ, затем, если нам не удастся, всегда остается вариант вне закона. Я держала эти мысли при себе, пока рассказывала Рокко и Дейви утренние новости.
Дейви усмехнулся.
— Для пуль, он не стопроцентно надежный еще.
— А какой твой процент?
— Восемьдесят.
— Семьдесят, — сказал Рокко.
— Тем не менее, на крайний случай, неплохо.
Он улыбнулся, растягивая этот чудесный рот в счастливую улыбку. Это сделало его немного моложе, свежее.
— Но с монстром, который состоит из воздуха, я думаю, смогу справиться.
Я была счастлива за него, и семьдесят процентов успеха было хорошо для некоторых редких способностей, но, честно говоря, я не была уверена, что хотела идти против гиганта, который может разбить кого-то в бронежилете, или разрезать на куски вихрем из лезвий. Семьдесят процентов звучало как хороший шанс, пока не была поставлена на карту ваша жизнь, тогда это уже не звучало так хорошо. Но честно говоря, что нам еще оставалось? Тогда я поняла, что сглупила. Я знала, что у сотрудника, который умер, было заклинание, которого Витторио опасался.
Я начала искать в телефоне номер Фиби Биллингс. Если член ее ковена знал заклинание, то были шансы, что его верховная жрица знала тоже, а я стояла с двумя другими профессионалами. Если бы мы могли узнать все это, у нас был бы шанс.
Я сидела на пассажирском сидении машины Рокко, когда что-то увидела. Сначала я подумала, что увидела его в окно на ярком солнце Вегаса, но потом оно снова промелькнуло перед моими глазами, и я поняла, что это в моей голове.
— Я что-то вижу, — сказала я вслух.
— Что именно? — спросил Рокко. Дейви наклонился вперед на заднем сидении. Это был хороший вопрос, но у меня не было ответа.
— Я не знаю, его уже нет, но это было ярко.
— Скажи нам, если ты что-то еще увидишь.
— Скажу. — Я в тайне надеялась, что не увижу больше ничего, но приятно было работать с полицией, которая не думала, что я сумасшедшая из-за того, что я телепат.
Мой телефон зазвонил, это была Фиби Биллингс, которая перезванивала в ответ на мое сообщение. Она начала с «Никакая полиция не прийдет к моей двери. Вы не втянете меня и мою группу».
— Хотя я и не поняла пока с какой целью, но я выяснила, что убило Рэнди, и что он делал, когда умер. — Я объяснила.
— Джинн, действительно, в Америке?
— Честно.
— Минуточку, я поищу. Я знаю заклинание, которое вы имеете в виду, но оно очень старое, и записано здесь в книге. Рэнди всегда был силен в истории нашего ремесла. Я помню ночь, когда мы говорили о джиннах, и сколько легенд оказалось правдой. — Я слышала, как она передвигается. — Вот оно. Вы говорите по-арабски?
— Нет.
— Рэнди говорил, это была одна из его специальностей в армии. Кто-нибудь еще в команде спецназа говорит на арабском языке?
Я спросила вслух остальных.
— Мун говорит, но семья его матери из Ирана, — сказал Дейви.
— Я могу читать, — сказал Рокко, — и Мун говорит, у меня нормальное произношение.
Я передала ему телефон, и Фиби повторила заклинание ему. Он повторил его за ней, после чего волосы на моих руках встали дыбом, как во сне.
— Она хочет, чтобы ты записала заклинание.
— Я не умею писать по-арабски.
— Просто запиши, как слышишь, одну букву за другой. Она хочет попытаться передать его тебе так, как оно произносится. Она намерена проверить, сработает ли оно, если произносить его, не зная смысла.
— А, как настоящее магическое слово, что имеет силу, даже если вы произносите его случайно, — сказала я.
— Да.
— Это действительно редкость, — сказал Дейви. — Большинство заклинаний не работают вообще без какой-либо силы за ними.
Я позволила Фиби диктовать мне буквы, одну за другой. В этом было не больше смысла на английском, чем на арабском языке, но я была готова попробовать. Когда я записала все, я повторила его целиком.
— Теперь прочитай его быстрее, — сказала она.
Я прочитала быстрее. Покалывания не было, это был просто шум.
— Скажи мне, что оно должно делать, — сказала я.
— Оно посылает их обратно через щит Соломона. Удерживает их снова за пределами нашей реальности.
— Это заклинание изгнания, как и для демона.
— Да, именно так оно и работает.
Я попыталась снова, думая о том, что оно должно было сделать, я поместила намерение в звуки, которые должны были быть словами, и оно у меня все равно не заработало. Я передала заметки Дейви, и опять возникла эта страшная, заставляющая подыматься волосы дыбом, сила.
— Я думаю, здесь и здесь ты произносишь неправильно, — сказал он.
Я продолжила практиковаться, пока мы ехали, резко и быстро, пытаясь догнать остальных. У нас был Дейви, и заклинание. Пушки не остановят эти вещи.
— Позвоните Муну, — сказал Рокко, — дайте ему слова. Он знает, как их произносить. Дейви позвонил.
Я спросила Рокко, когда он с визгом поворачивал за угол, а я схватилась за дверь.
— Что заставило тебя научиться читать по-арабски?
— Я хотел иметь возможность читать Коран и Библию для себя, без переводчиков. Большинство людей не осознают, что некоторые из оригинальных книг Библии были написаны на арамейском языке.
— Я знаю это, но я не читала.
— Я также читал на древнегреческом по той же причине.
— Ты, должно быть, постоянно посещаешь церковь, — сказала я.
— Каждое воскресенье, если я не на вызове.
Я улыбнулась ему.
— Я тоже, — сказала я.
— Я лютеранин, а ты?
— Прихожанка епископальной церкви.
Он улыбнулся мне.
— Церковь Жирного Генри.
— Эй, я знаю историю моей Церкви, и я нормально к ней отношусь.
— До тех пор, пока ты думаешь, что это здорово.
— Да, моя церковь существует, потому что Жирный Генри не мог получить развод, как католик.
Я слышала, как Дейви повторяет слоги по телефону. Они танцевали по моей спине.
— Колдун погиб, пытаясь произнести эти слова, — сказал Рокко.
— Да, погиб.
— Достойный конец для колдуна.
— Да, — сказала я, хотя я никогда не видела его живым. Конечно, в моей комнате был вертигр, который разорвал его, но он был невиновен, как и вампиры, которых мы пытались спасти, и люди, которых мы отпустили ночью. Так или иначе я не поделилась сведениями о Себастьяне с Рокко и Дейви. Что бы я сделала, если бы на каталке был Эдуарда, и оборотень сказал, что ему ничего не оставалось, и он был вынужден это сделать? Простой ответ: я бы убила его.
Мы пропустили вечеринку. На земле лежали три мертвых человека-слуги со скованными наручниками руками и ногами. Сковывали всех, даже мертвых, на всякий случай. Это стандартный порядок действий. На Эдуарде, Олафе и Бернардо было больше крови, чем на других оперативниках. Но надевать комбинезоны поверх всех видов оружия было просто сволочизмом, так что приходилось за это расплачиваться. На Олафе крови было больше всего.
Проходя мимо меня, Бернардо произнес:
— Он поставил его вампиров, и, мать его, обезглавил их. Тед и я наших застрелили. — Он пошел дальше, словно не хотел быть около Олафа прямо сейчас.
Эдуард сказал:
— Витторио не было, Анита. Гроб оказался пустым, его там не было.
— Дерьмо! — Я снова что-то увидела. Я видела кого-то в белом, на коленях.
Эдуард схватил меня за руку.
— Анита?
— У тебя снова было видение? — спросил Рокко.
— Кто-то в белом, на коленях. Я высокая, гораздо выше, чем на самом деле. Я думаю, я вижу через чужие глаза.
— Чьи?
— Витторио, — сказал Эдуард.
— Что? — Спросил Рокко.
— Он связан с тобой, не так ли? Он хочет, чтобы ты была его человеком-слугой.
— Да.
— Ты знаешь, что это означает, когда вамп связан с тобой, Анита. Чем больше они играют, тем больше шансов, что ты овладеешь их силами, по крайней мере временно.
— Да, она делала это со мной, — сказал Рокко.
