Пересевший вперед Лямин, недавно удостоившийся от старшего гордого звания «орла», азартно всматривался вдаль, прожигая взглядом машину Ташкента. Козырева, напротив, больше занимали действия Гурьева. А посмотреть было на что – сейчас Антон более всего напоминал гончую, преследующую добычу и не замечающую ничего, кроме этого самого следа и запаха жертвы. На какое-то мгновение Паше показалось, что он летит проходными дворами в стареньком «фердинанде», преследуя рвущегося в Марьину Рощу Фокса, и Нестеров вот-вот попросит его подержать за ноги и откроет стрельбу: «Как держать? – Нежно!!».
А старого волка Нестерова в этой ситуации беспокоило совершенно другое – он никак не мог понять логику действий заказчика. Бригадир периодически звонил на мобилу специально приданному для связи ОРБэшнику, передавал текущую настроечку и интересовался одним – когда те будут крепить Ташкента? ОРБэшник настроечку помечал, но каждый раз в ответ бормотал что-то невразумительное: мол, вопрос решается, а пока – тащите. Нестеров нутром чуял: что-то здесь не так, похоже, не срастается у заказчика. Тем более, что уже дважды была реальная возможность произвести задержание. Сначала Ташкент миновал стационарный пост ГАИ – никакой реакции, а затем его остановили придорожные дэпээсники. «Ну, слава тебе, Господи, – подумал тогда Нестеров, – наконец-то, сподобились, вот сейчас-то ОРБ и подскочит». Ан нет, Ташкент даже из машины не вылез – сунул документы со вложенной купюрой и через минуту спокойно тронулся дальше. Более того, эти же самые дэпээсники попытались тормознуть и Гурьева. Но Антоха – молодец, даже не притормозил, показал апельсин[31] и промчался мимо. Судя по выражению лиц, стражи дорог ни фига не поняли, однако преследовать смену не стали. Наверное, сообразили, что, скорее всего, для подобной наглости основания у людей имеются.
В конце концов Нестеров не выдержал – позвонил Нечаеву, но оказалось, что и тот пребывает в схожей прострации:
– Блин, Сергеич, да я сам ни хера не понимаю, что происходит! Я уже все телефоны оборвал, никто ничего толком сказать не может: будут крепить – не будут крепить? А их начальник, Еремин (ну ты его знаешь, мудак редкостный), прикинь, вообще на меня же и наехал. За то, что мы, видите ли, их барабана таскали. Оказывается, тот третий в кабаке – это был их человек. А мы, бля, дураки, почему-то типа не дотумкали. Конспираторы, едри их!.. Как тебе такой расклад, а?
– Хреновый расклад, Василий Петрович. Только нам-то что делать? Мы Ташкента уже скоро до Озерков дотащим. А вдруг он обратно в Финляндию собрался? Что ж нам теперь его до самой границы тащить, а там таможенникам на руки сдавать?
Нечаев ненадолго задумался, а потом решительно ответил:
– Значит, делаете так, Сергеич. Ведете его до первой серьезной остановочки и сразу же даете подробную настройку. Если в течение десяти, максимум пятнадцати минут, объект будет без движения, а заказчики так и не появятся – то всё. Бросайте его к чертовой матери! Тоже мне, нашли мальчиков на побегушках! Пусть сами в своем хозяйстве разбираются! Ты все понял, Сергеич?
– Понял, Василий Петрович. Еще один вопрос – нам полчаса назад в помощь вроде бы как «семь-три-второго» обещали…
– Да только что с ними связывались – передали, что едут. Но там у них на руле сегодня Клязьмин, ты же сам знаешь, что это такое.
– А, наш «Небесный тихоход»? – улыбнулся Нестеров. – Ну, тогда все понятно. Ладно, не переживайте, Василий Петрович, все сделаем… До связи.
Бригадир отключился и кратко пересказал смене новые вводные начальства.
– Как же так? – возмутился Лямин. – Мы его столько времени гоняли, а получается, что все зря?
Гурьев устало усмехнулся:
– Да, уж ты-то, Лямка, точно – нагонялся. Небось, совсем перетрудился, а?
– Но это же я так, вообще… ну, в фигуральном смысле, – стушевался Ваня.
– Вот тебе заказчики фигу-то и показали… Меня больше другое занимает. Слышь, Сергеич? А что если он и правда останавливаться не будет? Нам бы заправиться не мешало, а то на обратной дороге и встать можем. Я уж молчу о том, что поссать тоже было бы неплохо.
– Меньше надо было пива пить, если мочевой пузырь слабый, – раздраженно ответил Нестеров. Ему тоже не слишком нравился предложенный Нечаевым сценарий, жаль было отпускать Ташкента. – А если на обратной дороге, как ты говоришь, встанем, так у тебя в багажнике целая канистра лежит. Вот и зальешь.
– Ну уж, дудки, товарищ бригадир, не надо смешивать личное с общественным, – заявил Антон. – И вообще, давайте лучше подумаем о хорошем. О том, что Ташкент, к примеру, сейчас возьмет, да и попадет в аварию. Или снимет на дороге проститутку. Ну, на худой конец, тоже захочет отлить… Ну, что же ты, Зорька, ну… стоять… слышишь?…
Мольбы Гурьева были услышаны. Через пятнадцать минут на проспекте Луначарского «Зорька» действительно встала – Ташкент припарковался на стояночке аккурат за супермаркетом «24 часа». Он вышел из машины, внимательно осмотрелся и направился к магазину. Экипаж «семь-три-пятого» облегченно вздохнул, а бригадир автоматически бросил взгляд на часы и стал набирать номер заказчика. Время пошло.
В магазин Ташкента потащил Козырев. Он побежал за ним, сопровождаемый насмешками – мол, чтоб в этот раз улов получился не хуже, чем в случае с Пингвином. Нестеров, Гурьев и Лямин – остались в машине – они наблюдали за стоянкой, а также секли проезжую часть на случай, если придется оперативно сориентировать группу задержания. С этой точки выход из супермаркета им не был виден, зато «ауди» Ташкента просматривалась прекрасно.
Прошло двенадцать минут – заказчики не появлялись. За это время Козырев выходил на связь только один раз. Доложил: объект выбирает продукты. Нестеров снова взглянул на часы:
– Ну что ж, похоже, на этом наша миссия подходит к концу.
– Сергеич, – попросил Гурьев. – Набери еще раз заказчика, вдруг они уже где-то на подходе?
– Да. я минут пять как набираю – бесполезняк, занято постоянно. Вот уж воистину секс по телефону – затрахали они меня за день, дальше некуда.
– Обидно будет все-таки, если они прискачут, а Ташкент только-только уедет… Слышь, Сергеич, может мы его еще немного потаскаем, так, для очистки совести, а? Помнишь, как у нас с «комаровскими» получилось? Собровцы тогда всего на одну минуту опоздали, а тех уже и след простыл…
– Антон, давай не будем заниматься самодеятельностью. Нам начальство приказало – мы исполняем… Все, время вышло: оэрбэшников нет, значит Ташкента отпускаем. И не смотри ты на меня, как на врага народа. Думаешь, мне это все нравится? Но нельзя нам уже его больше водить. Расшибет он нас. Если уже не расшиб.
Внезапно Гурьева осенило.
– Ванька, у тебя нож есть?
– У меня нет, а у Пашки в бардачке, кажется был. Правда, маленький, – недоуменно ответил Лямин. Он порылся в карманах и извлек складной китайский ширпотреб. – А зачем?
– Хиловат, конечно, – задумчиво произнес Гурьев, рассматривая лезвие. – Ну да ничего, может, и такой сойдет.
Он повернулся к Нестерову и улыбнувшись спросил:
– Ну что, бригадир, если коней в шампанском купать не будем, то давай хоть кота пивом обольем, а?
– А стоит ли? – засомневался Нестеров.
– О чем разговор, Сергеич? Конечно, стоит. Во-первых, еще как минимум полчаса выиграем. Может за это время наши любезные заказчики все-таки промычат и отелятся. А во-вторых, я сегодня по его вине так замудохался, что ни рук, ни ног уже не чую. Так пускай теперь и он, зараза, помудохается, а я тут в стороночке полюбуюсь.
– Вы что, хотите ему шину проколоть? – догадался наконец Лямин.
– Вы чрезвычайно сообразительны, юноша. Именно шину. А если успеется, то можно и две. Ну что, Сергеич, делаем? Давай решай быстрее, пока не вернулся еще.
– Черт с тобой, делаем, – сдался Нестеров.
– Класс! – восхитился Иван, выхватил у Гурьева ножик и открыл дверцу машины. – Я мигом. Можно ведь любое колесо протыкать? – и, не дослушав ответа, метнулся было к «ауди».
– А ну, быстро назад! – крикнул ему Гурьев и стал вылезать из машины сам.
– Ты чего, Антоха? – не понял Нестеров.
– Не знаю, Сергеич, – чуть помедлив, ответил Антон. Он и правда не знал, почему затормозил Лямку. Что-то неясное, тревожное кольнуло вдруг в груди и тут же улетучилось, оставив едва ощутимый след. – Не знаю, Сергеич, но… лучше я сам.
Гурьев и сам не понял, что это было. И не найдя ему объяснения, он тут же придумал для себя другое: «Негоже туда Лямина, самого хилого и неопытного, посылать. Вдруг не срастется? Ну а по харе получить он всегда успеет – какие его годы?» Антон вышел из машины, ничего не объясняя, отобрал у Лямина нож и неторопливо пошел на стоянку, до которой было метров семьдесят. Иван и Нестеров молча наблюдали за ним: вот Антон подошел к «ауди», вот он нагнулся, заглянул в салон, выпрямился, подошел к багажнику, подергал – нет, не открывается. В эту самую секунду раздался пронзительный двойной тональный сигнал – это Козырев сигнализировал о том, что объект выходит. Сигнал прозвучал так внезапно и громко, что от него невольно вздрогнули и Нестеров, и Лямин. Один лишь Антон остался спокойным. Нет, он вовсе не обладал железными нервами. Просто Гурьев был оперативным водителем, а водители, в отличие от остальных грузчиков, никогда не пользуются носимыми станциями – на работе им достаточно той, что установлена в машине.
