На первом этаже находились четыре помещения — прихожая, кухня, столовая и гостиная. Дом построен был основательно, из хорошего дерева, и великолепно модернизирован. Все окна были новейшей противоураганной модели, с крепкими деревянными рамами, и каждое запиралось на ключ. Парадная дверь из натуральной сосны толщиной пять сантиметров. Задняя дверь была из такого же дерева и такой же толщины.
Снаружи в подвал вела стальная дверь, запертая на большой висячий замок. Гараж представлял собой прекрасно ухоженный сарай. В нем стоял новенький «джип-чероки», а пирамида картонных коробок свидетельствовала, что дом обновили совсем недавно. Новая стиральная машина все еще стояла нераспакованной, на полке над верстаком были аккуратно разложены электроинструменты.
Ричер вернулся в дом и поднялся на второй этаж. Окна такие же, как внизу. Четыре спальни. Новая хозяйская ванная комната с туалетом, раковиной и душем. И ванной.
Он спустился на кухню. Харпер стояла у окна, смотрела на вид. Элисон Ламар сидела за столом.
— Ну как? — спросила она.
— На мой взгляд, в порядке. Этот тип двери не взламывает, так что, если не станете никому отпирать, ничего плохого случиться не может.
— И я так считаю. Вам нужно меня о чем-то спросить?
— За этим, думаю, меня и прислали.
Он сел напротив и постарался придумать что-нибудь умное.
— Как ваш отец? — спросил он.
— Именно это вы и хотели узнать?
Ричер пожал плечами:
— Джулия упоминала, что он болен.
— Болен уже два года. Рак. Он в больнице в Спокане. Я каждый день его навещаю.
— Очень вам сочувствую.
— Джулии не мешало бы приехать, но она совсем свихнулась на сводном родстве, словно оно и впрямь имеет значение. Что до меня, я считаю ее самой настоящей сестрой. А сестры не дадут друг дружку в обиду, верно? Впрочем, сейчас это не так уж и важно. Чем я могу вам помочь?
— У вас имеются догадки, кем может быть этот тип?
— Кем-то, кто не видит ничего плохого в сексуальных домогательствах. А может, напротив, видит. Или считает, что нельзя выносить сор из избы.
— Что, в вашем случае можно было и промолчать? — спросила Харпер, усаживаясь рядом с Ричером.
— Честно сказать, не знаю. Тут либо держишь язык за зубами, либо идешь на грандиозный скандал.
— Кто вас домогался? — спросил Ричер.
— Полковник по фамилии Гаскойн. Он всегда приглашал заходить к нему, если что-то меня беспокоит. Вот я и пошла поговорить с ним о переводе в другую часть.
— И что произошло?
Элисон вздохнула.
— Сперва я подумала, что он меня разыгрывает. — Она помолчала. Опустила глаза. — Он сказал, чтобы в следующий раз я была без формы. Я подумала, он предлагает встретиться, ну, вы знаете, — в городе, в каком-нибудь баре, во внеслужебное время и в штатском. Но затем он недвусмысленно дал мне понять, что я должна раздеться прямо там, у него в кабинете.
— Не очень приятное предложение.
Элисон скривилась:
— Поначалу он все пошучивал. Словно флиртовал. Но как только сообразил, что до меня не доходит, перешел на похабщину. Описал, чего именно от меня ждет, понимаете? Как в порнофильме. Тут на меня разом нашло, я словно взбесилась, побежала и заложила его.
— Как он отреагировал? — спросил Ричер.
— В первую очередь был ошарашен, — улыбнулась она. — Уверена, он уже вытворял такое, и ему всегда сходило с рук.
— Может, это он?
Она отрицательно покачала головой:
— Нет. Этот тип несет с собой смерть? А Гаскойн — несчастный усталый старик. Не думаю, чтобы у него хватило пороху.
Ричер согласно кивнул:
— Если составленный вашей сестрой психологический портрет верен, этот парень сам домогательствами не занимался, лишь наблюдал со стороны, однако взял на себя роль мстителя.
— Правильно, — согласилась Элисон. — Но круг намеченных жертв настолько необычен, что убийца не может не быть военным. Кто еще мог установить наши фамилии? Но это очень странный военный, я таких никогда не встречала.
— Никогда? — переспросила Харпер. — Никто не угрожал вам, пока шло разбирательство?
— Ничего серьезного, а то бы я запомнила. Я даже летала в Квонтико и дала Джулии себя загипнотизировать — вдруг что-нибудь застряло в подсознании. Но она сказала, что там все чисто.
Все опять помолчали.
— Ладно. Слетали впустую, — заметила Харпер.
— Мне жаль, ребята, — отозвалась Элисон.
— Ничего не делается впустую, — возразил Ричер. — А кофе у вас великолепный.
Элисон проводила их из кухни в прихожую и открыла дверь.
— Никого не впускайте, — сказал Ричер.
— Не буду, — улыбнулась Элисон.
— Я серьезно, — продолжал он. — По всей видимости, этот тип обходится без применения силы — просто входит в дом. Так что вы можете быть с ним знакомы. А может, это артист своего дела с убедительным объяснением наготове. Не попадитесь на удочку.
Ричер вышел на дорожку вслед за Харпер. Они услышали, как за спиной у них захлопнулась дверь и щелкнул замок.
Сотрудник местного отделения ФБР сэкономил им два часа лета, подсказав, что можно лететь из Спокана в Чикаго, а там успеть на рейс до Вашингтона. Харпер обменяла билеты, и они сели на «боинг» до Чикаго. В этот раз им пришлось удовольствоваться эконом-классом.
— Так что вы думаете? — спросила Харпер.
— Мне не платят, чтобы я думал. До сих пор мне вообще ничего не заплатили. Я всего лишь консультант. Задавайте вопросы, а я буду отвечать.
— Я уже задала вам вопрос. Спросила, что вы думаете.
Ричер пожал плечами:
— Думаю, круг намеченных жертв достаточно широк, но если остальные восемьдесят семь поведут себя так, как Элисон Ламар, с ними ничего не должно случиться.
— Только-то? — заметила Харпер. — По-вашему, нам следует всего лишь предупредить женщин, чтобы запирались покрепче?
— Да, по-моему, предупредить следует.
— Это не поможет поймать убийцу.
— А вам его и не поймать.
— Почему?
— Потому что вы не принимаете в расчет, какой он умный.
— Еще как принимаем. Если верить психологическому портрету, он очень умен. А портреты срабатывают. У психологов бывали поразительные успехи.
— А сколько неудач? Это ведь не точная наука.
— Значит, вы считаете, что от психологического портрета никакого толку?
— Не считаю, а знаю. Он содержит два взаимоисключающих утверждения.
— Какие конкретно?
— А вот этого я не скажу. Пусть Блейк извинится за то, что угрожал Джоди, и отстранит от дела Джулию Ламар.
— С какой стати? Она его лучший психолог.
— Вот именно.
В аэропорту их встречал все тот же водитель автопарка. В Квонтико они вернулись уже в сумерках. Джулия Ламар встретила их в одиночестве: Блейк был на финансовом совещании, а Поултон взял увольнительную и ушел домой.
— Как она? — спросила Ламар.
— В порядке, — ответил Ричер.
— А какой у нее дом? Отрезан от мира?
— Отрезан, но надежен, — сказал Ричер. — Запоры, как в Форт-Ноксе.
Она кивнула. Он ждал.
— Она хочет, чтобы вы приехали, — наконец сказал он.
— Не могу. Мне добрую неделю туда добираться.
— Ваш отец при смерти.
— Отчим.
— Не важно. Она считает, что вам надо приехать.
— Не могу, — повторила Джулия Ламар. — Она все такая же? Одевается под ковбоя, загорелая, хорошенькая?
— В точку.
Она снова рассеянно кивнула:
— Не такая, как я.
Он окинул ее взглядом: дешевый черный рабочий костюм, запыленный и мятый; бледность, худоба, ожесточенность.
— Да, вы не такая, — согласился он.
— Из двух сестер я — дурнушка, — сказала Джулия и ушла.
Утром Ричер прождал Харпер полчаса. Она отперла дверь и вошла явно в хорошем настроении — элегантная, свежая, в том же костюме, что и в день их знакомства. У нее, очевидно, имелось три костюма, и она надевала их строго по очереди.
Они пошли в кафетерий. День был воскресный, на всей территории стояла тишина. Погода улучшилась. Не потеплело, но появилось солнце. Ричер на минуту понадеялся, что это предвещает ему удачный день. Он ошибся и понял это, как только увидел Блейка, сидевшего в одиночестве за столиком у окна. Перед ним была беспорядочно навалена груда воскресных газет, причем сверху лежала «Нью-Йорк таймс». Значит, в Нью-Йорке ничего не произошло, что означало — его план еще не успел сработать.
Харпер и Ричер сели напротив Блейка. Тот выглядел старым и очень утомленным, но Ричер и не подумал его пожалеть.
— Сегодня отрабатываете досье, — распорядился Блейк.
— Как скажете, — согласился Ричер.
— Они дополнены материалами по Лоррейн Стенли. Выводами поделитесь с нами завтра за утренней трапезой. Ясно?
— Как день, — ответил Ричер.
