- Тогда чем вызван ваш интерес? К Вере?
- Один общий знакомый.
- К этому мы еще вернемся. А теперь позвольте узнать, что вы делали в субботу вечером?
- Это вчера-то? Ходил на дискотеку. Потом проводил до подъезда девушку, с которой там познакомился.
- Этой девушкой была Громова?
- Я не интересовался ее фамилией.
- А когда вы вернулись в гостиницу?
- Около четырех ночи. Мне открыла ночная дежурная.
- Поздновато.
- Я в отпуске. Могу себе позволить.
- Логично, - Сухоручко улыбнулся ничего не выражающей улыбкой, - так кто ваш общий знакомый?
- Некто Бессонов.
Сухоручко поморщился.
- Вам не кажется, слишком много совпадений?
- Каких совпадений? - я изобразил недоумение.
- Как вы познакомились с Бессоновым?
- Заочно.
- То есть? - он встрепенулся.
Я рассказал про плащ.
- Любопытно, очень любопытно, - Сухоручко побарабанил пальцами по столу. Я смогу увидеть замену?
- Куртка осталась на вешалке.
- Хорошо, очень хорошо. И как вы - не мерзнете?
- Надеваю два свитера.
Вернулся Эдгар с кофейником и пачкой печенья.
- Вот, кстати, - Сухоручко отодвинул какие-то бумаги на столе, освобождая место для кофейника.
- Побудете еще в нашем городе? - он обернулся ко мне.
- Не вижу причины.
- Однако она есть. Я бы настоятельно просил вас задержаться. В противном случае... у нас есть средства заставить вас... Только не хочется к ним прибегать.
- Вы меня в чем-то подозреваете? Разве это не несчастный случай?
- Простите, - он пожал плечами, - но пока ничего не могу вам сообщить.
- Тогда - всего доброго. Меня ждут в Москве.
- Заставляете прибегать к крайним мерам...
Когда я начинал работать на радио после института, меня посадили в одну комнату к корреспонденту, опытному и хитрому, как старый лис. Я от него многому научился. Прав у нас мало, говорил он, и любой администратор может послать тебя ко всем чертям. Поэтому делай вид, что ты знаешь и можешь в десять раз
больше, чем на самом деле. Короче говоря, он советовал брать
всех на пушку. Любой практик, раньше или позже, постигает эту
науку. Я вспоминал об этом, глядя на моего собеседника. Я ему
нужен, это ясно. И неподвластен. Пока...
- Подписка о невыезде - это мера пресечения. А она, насколько я знаю, применяется только к лицам, в отношении которых имеются доказательства виновности, - я вежливо улыбнулся.
- Я просто просил задержаться на два-три дня. И дать показания. Как свидетеля.
- У вас должны быть веские основания для этого. Иначе вызывайте меня из Москвы.
- Основания есть. Будьте уверены.
Я молчал. Мне было интересно, как он выкрутится.
Инициатива сейчас у меня, и каждое его слово станет ошибкой.
- Мы должны выяснить, - наконец сказал он, - несчастный случай ли это, самоубийство, или...
- Есть какие-то сомнения?
- Есть... - он прикусил язык, но было уже поздно.
Я кивнул. Теперь и я не прочь остаться. Если несчастный случай - против него не попрешь. Но за остальные варианты кто-то должен отвечать. И тут забота не только следствия.
Но почему и моя тоже? Как это там у Экзюпери? "Ты навсегда в ответе за всех, кого приручил", - кажется, так.
То-то и оно.
Сухоручко встает и торопливо прощается. Он кипит из-за своей оплошности.
- А как же кофе? - Эдгар растерянно провожает его
взглядом.
Но мы уже остались в комнате вдвоем.
- Да, - сказал Эдгар задумчиво, - и этого типа я считал приличным человеком... - Ты кого имеешь в виду?
- Ну не тебя же, - он махнул рукой. - Пей кофе. А то остыл совсем.
- А мне он понравился. Другой на его месте мог побить меня, как щенка.
- Все ему рассказал?
- Не совсем.
Эдгар внимательно посмотрел мне в глаза:
- Были причины?
- Были... Эта девушка употребляла морфий.
- Как ты узнал? - Эдгар быстро взглянул на меня.
- Случайно... Слышишь, совершенно случайно я перехватил несколько ампул морфия, которые предназначались для нее.
- Но почему ты об этом не сказал?
- Видишь ли, во время этой случайности я немного нарушил закон. Паренек, у которого я их отобрал, попался на редкость нелюбезный. И я, честно говоря, не представляю, как все это объяснить твоему знакомому...
- На кой черт ты с ними связался?! Эти ублюдки ни перед чем не остановятся.
- Что же теперь поделаешь, старик?
- Что поделаешь, что поделаешь... Ты знаешь, у меня такое впечатление тебе наплевать на себя.
- Это не так, успокойся.
Я замолчал и уставился на стену. Стена была зеленая, вся в
бугорках от плохо размешанной краски. Я смотрел на эти бугорки
и старался не думать о том, что где-то совсем рядом лежит труп
девушки, с которой я только вчера танцевал.
- Что мне удалось узнать, - Эдгар положил руки на стол, - она выбросилась из окна в шесть утра. Кто-то из соседей вызвал "скорую". Тяжелая травма черепа, позвоночника... Она очень искалечилась.
- А травма черепа... в каком месте?
- Что?
- Эдгар удивленно посмотрел на меня.
- Ах да, ты об этом... Лицо тоже изуродовано... Хотя, какая теперь разница? Вскрытие будет завтра. Конечно, кровь для анализа уже взяли... Ты меня не слушаешь?
- Засасывает, как в болото. И самое смешное - нет выбора... Мне его не оставили.
- Послушай моего совета, - Эдгар почесал переносицу. - Уезжай...
- Отвяжись ты... Лучше скажи, можно сейчас установить - не была ли она под действием наркотиков?
- Довольно приблизительно можно.
- Попробуй, а?
- Хорошо, подожди меня здесь.
Я допил остывший кофе. Ощущение было такое, что я еще не проснулся. Вещи вокруг меняли свои очертания, и время буксовало на месте. Я закрыл глаза и откинулся на стуле, весь уйдя в назойливый гул, который преследует меня с утра. Гул рождается где-то в затылке и, вибрируя, растекается по всему телу. Казалось, я слышу ток крови в жилах. Когда вернулся Эдгар, мне
немного полегчало.
- Пойдем, - сказал он, - в мой зверинец.
Я нехотя поднялся и пошел следом в соседнее помещение.
- Мне нужна мышь, - Эдгар зачем-то подмигнул.
- Мышь?
- Вот именно, - наконец он выбрал одну и, протянув ее мне за хвост попросил. - Подержи, пожалуйста.
Я без особого энтузиазма выполнил. Он достал из кармана шприц и впрыснул ей несколько капель темной жидкости.
- Бросай сюда, - Эдгар показал шприцем на пустой маленький аквариум.
Мышь забегала вдоль стенок.
- Что ты ей ввел?
- Кровь. Кровь погибшей. Утром законсервировали. Для экспертизы.
Меня это покоробило.
Мышь продолжала носиться по аквариуму.
- Зачем?
- Это проба на морфий. Кури, если хочешь.
Мы помолчали. Мышь не успокаивалась.
- А что будет? - спросил я.
- Если в крови морфий, мышь сейчас околеет.
- Вроде не собирается?
- В том-то и дело, - Эдгар задумчиво склонился над аквариумом.
Скрипнула дверь. Мы обернулись, и я невольно улыбнулся. После истории с вахтером я стал относиться к лаборантке Марине значительно лучше.
- Не помешаю? - она посмотрела на меня.
- Отнюдь, - Эдгар слегка расправил плечи. - Только в выходной могли бы отдыхать. Мне вовсе не хочется, чтобы меня считали эксплуататором.
- Просто забыла записную книжку. А она мне срочно нужна, - легкий поворот головы.
- А может... Нет, конечно... -, мой товарищ замялся.
- Раз я вам не нужна, - лаборантка подошла поближе к аквариуму с мышью и заглянула в него, - то пойду?
- Ну конечно, - Эдгар кивнул.
Она скользнула к двери и вышла. Дальше случилось невероятное. Мы оба вдруг оказались возле двери, словно она протащила нас следом за собой на поводке.
- Вот видишь, - сказал Эдгар, грустно улыбнувшись. - И как это получается, до сих пор не пойму.
- Ведьма, наверное? - предположил я.
- Что? А пожалуй, - согласился друг.
Мышь как ни в чем не бывало продолжала бегать. Может, только чуть медленнее.
- Значит, перед гибелью Громова не принимала морфий? - я посмотрел на Эдгара.
- Не в том дело, - он подошел к окну. - В организме наркомана морфий присутствует всегда. Иначе начнутся явления абстиненции...
- А по-русски?
- Ну, наркотического голода, понимаешь? У наркомана быстро возникает привыкание к препаратам, и он должен постоянно увеличивать дозу. Без морфина организм просто не может
функционировать. А пока мы наблюдаем полное отсутствие морфия.
Или почти полное...
- Ты уверен, что она употребляла именно морфий?
- Я видел ампулы.
- Ну, в ампулах может быть, что угодно. Когда я работал в Боткинской, у нас поймали медсестру... Она отламывала кончик ампулы, выкачивала из нее шприцем морфий, вместо него - димедрол. И потом на спичке снова запаивала ампулу, так что следа не оставалось. Сам не видел, но рассказывали.
Мышь присела в углу и внимательно слушала Эдгара, не отрывая от него бусинок глаз.
- Все равно не та картина, - Эд мотнул головой. - Где ампулы, которые ты перехватил?
- В номере гостиницы.
