Я торопливо рассовала вещи по местам, на ходу включила компьютер.
Прошла в кухню, сделала себе огромную чашку чаю с лимоном (отрезала неприлично толстым ломтем, ну, да ведь никто не видит!) и вернулась к компьютеру.
В тишине квартиры мне хорошо думалось.
Часов в двенадцать я отключила компьютер, пошла в душ. Мне на глаза попался телефон, и я с удивлением поняла, что за весь вечер даже не вспомнила о нем.
Утро первого рабочего дня, как всегда после праздников, прошло сумбурно.
Осмоловский еще не вернулся из поездки, и все ходили из кабинета в кабинет, обмениваясь каникулярными впечатлениями и продолжая праздничное ничегонеделание.
Павел появился на несколько минут, забрал какие-то документы и отбыл в банк.
Зато ближе к обеду появились Алена с Ленкой. Мы пошли перекусить в любимую кафешку.
Хорошо, что у них было столько новостей! В общем, я получила передышку.
Мы набросились на Алену с расспросами, и она рассказала, что родители Антона ей очень понравились, приняли их замечательно, и, самое главное, она торжествующе показала руку: на тоненьком пальчике сверкал бриллиант.
– Решили, что свадьбу назначим на конец апреля.
Мы так завопили, что посетители кафе с тревогой оглянулись, но, увидев, как мы бросились на Алену с поцелуями и объятиями, успокоились и заулыбались.
Помешивая кофе, я спросила:
– Ленка, а как там твой Таиланд? Готовиться нам к еще одной свадьбе, или нет?
Обычно не лезущая за словом в карман Ленка неожиданно притихла. Она подняла на меня глаза:
– Знаешь, мне с тобой надо поговорить. Кажется, серьезно. Я там встретила Осмоловского с Владой. Представь, они поселились в бунгало для новобрачных!
Я опустила голову:
– Я прошу тебя, ничего мне не рассказывай.
Обе подруги переглянулись, и Лена спросила:
– Ты так и просидела все праздники одна?
Я вздохнула. Врать не хотелось, а правду рассказать было затруднительно.
– Павел забрал меня с собой на дачу.
Ленка недоверчиво спросила меня:
– Так у тебя роман с Павлом, что ли?
Алена внимательно на меня посмотрела и хмуро ей пояснила:
– Ты ее не знаешь, что ли? Она – стойкий оловянный солдатик…
Ленка перебила:
– Я знаю Павла. Неужто не уговорил? Гелька, ты – святая!
Алена все так же хмуро прокомментировала:
– Не святая, а просто дура.
Перерыв подходил к концу, так что им не удалось вытянуть из меня никаких подробностей.
Мы вернулись в контору, и я поднялась к себе.
Несмотря на то, что день уже начал прибавляться, темнело рано, и я вскоре включила освещение.
Устроилась за компьютером, увлеклась работой. Услышав звук открывающейся двери, я решила, что это Павел.
Знакомый смешок застал меня врасплох. В дверях стоял Виктор, и, невзирая на все наши договоренности и намерения, я бросилась к нему.
Кажется, он тоже соскучился, потому что гладил мои волосы, жадно целовал меня, прижимаясь сухими нетерпеливыми губами, и неизвестно, до чего мы дошли бы, но в этот момент на мой компьютер пришло сообщение, и он мелодично звякнул. Я пришла в себя и отстранила его руки, прижалась лицом к груди. Дрожащей рукой он взял мою ладонь и молча поцеловал пальцы.
Я отстранилась. Успокаивая дыхание, отошла к компьютеру и засмеялась. Это было сообщение от Ленки: «Пляши!»
Виктор тоже прочитал его, хмыкнул.
Он подошел ко мне сзади, наклонился и поцеловал в шею. Я закинула голову и хрипло попросила:
– Виктор, подожди, не надо!
Он отпустил меня, но не отошел. Глухо попросил:
– Поедем?
Я кивнула.
– Только предупрежу Павла.
– Не надо никого предупреждать, поедем и все. Если будет надо, я сам с ним объяснюсь.
Когда через полчаса я влетела, запыхавшись, в нашу квартиру, Виктор уже ждал меня.
– Тебя не было так долго, я даже решил, что ты передумала ехать!
Я счастливо засмеялась, и, кокетливо увертываясь от его поцелуев, сказала:
– Как назло, не могла поймать такси!
Виктор вышел из душа, лег на покрывало рядом.
Нашел сигареты, закурил, щелкнув зажигалкой.
Я попросила:
– Дай сигарету и мне.
Я затянулась, и, наконец, меня отпустило.
Виктор, наблюдавший за мной, тихо спросил:
– Что, так скучала? Раньше ты не курила.
Я прилегла с ним рядом, закрыла глаза.
Он гладил мои волосы, потом зарылся в них лицом:
– Прости.
Видимо, чувствуя свою вину, он не расспрашивал меня о том, как я провела праздники.
На следующий день, вернувшись с обеда, я нашла на своем столе запечатанный конверт с чем-то выпуклым. Вскрыв его, обнаружила ключи от машины и документы, выписанные на мое имя. Короткая записка, написанная рукой Виктора, гласила: «Не сердись. Машина на стоянке у дома.»
Я внимательнее посмотрела документы и хмыкнула: 525-я БМВ. Я вспомнила слова Павла и про себя подивилась его правоте.
Впрочем, радость от подарка была омрачена почти сразу. Позвонила Ленка и свистящим шепотом сообщила, что ее шеф подарил жене на новый год новенькую, круто укомплектованную Ауди под сто штук зеленью. Бухгалтерия (вот подлизы, прости господи!)уже сочинила ей стихи по этому случаю, а она им выставила торт и шампанское.
Я вяло спросила:
– Ты-то чем недовольна?
– А почему она только бухгалтерию угощает?
– Что ж, ей теперь поляну по этому случаю накрывать?
– А могла бы и накрыть!
Я только пожала плечами. Впрочем, Ленка этого по телефону видеть не могла.
Теперь я спешила домой с работы, как безумная.
Я наскоро перекусывала, садилась за клавиатуру, и мир вокруг меня переставал существовать. С Павлом долгих разговоров я не вела. Иногда он спрашивал:
– Как продвигается роман?
Но я только отмахивалась.
Я стала рассеянной, то забывала, где оставила телефон, то искала свою сумку, которую зачем-то засунула в отделение с летними вещами. А на днях мне вдруг показалось, что я дважды встретила одного и того же мужчину: утром я столкнулась с ним около дома, а в обед заметила его сидящим за соседним столиком в нашей кафешке.
Я встревожилась, но делиться ни с кем не стала, и правильно сделала: вчера я заметила, что он вышел из соседнего подъезда. Наш дом имеет сложную архитектуру, в нем две башни, вынесенные чуть вперед, и в каждую из башен ведет свой подъезд. Впрочем, подземный паркинг у нас общий, немудрено, что он показался мне знакомым, видимо, парень живет по соседству.
Я похудела, спала мало, зато скучать по вечерам перестала совершенно. Алена только неодобрительно косилась на меня, но молчала и не тревожила расспросами.
Впрочем, на моей внешности все это не отразилось, кажется, я даже похорошела.
При общем похудении мне неожиданно стал тесен любимый бюстгальтер, и выглядела я неплохо.
Вчера я с клиентом работала над текстом очередного договора, и неожиданно заметила, что он краснеет, бледнеет и отвечает невпопад, на что Павел из соседней комнаты ему отечески посоветовал хотя бы изредка отрываться от созерцания моего декольте и смотреть на экран, а то без штанов оставим. Чем окончательно смутил и парня, и меня.
Я набросилась на Павла с упреками, как только удалось избавиться от посетителя.
– Что ты себе позволяешь? Завтра подписываем договор, как я буду с ним разговаривать?
Насмешливо посмотрев на мою пылающую от праведного гнева физиономию, Павел хладнокровно заявил:
– А кто-то говорил, что не любит, когда обманывают. А сама вон как на правду-матку реагируешь. Что же, прикажешь мне сидеть и молча наблюдать, как он разглядывает тебя?
Я невольно прижала вырез рукой, и он пожал плечами:
– Поздно. Все, что можно, и я, и он рассмотрели. Причем в подробностях!
Я поняла, что он дразнится, и, дрожа от гнева, ушла к себе.
Впрочем, такие перепалки были у нас редкостью. Чаще мы оба молчали, лениво переговариваясь только по необходимости.
Все это время с Виктором мы встречались редко. Он часто уезжал в командировки, возвращался всегда неожиданно, правда, сразу приезжал ко мне. Был он рассеян, иногда даже мрачен. Я пыталась выведать у Ленки, что с ним происходит, но она тоже ничего не знала.
Как-то я застала его после обеда в кабинете Павла. Разговор, видно, был трудный, потому что лица у Павла и Виктора были озабоченными. Впрочем, когда я пришла, настроение Виктора улучшилось, он выпил предложенный кофе, улыбался почти по-человечески. Уходя, он наклонился и украдкой поцеловал меня в губы, вызвав у меня что-то вроде временного коллапса. Павел этого не видел, и решил, наверное, что я помешалась, потому что настроение в этот день у меня было приподнятое, и я беспричинно улыбалась.
На восьмое марта снова выпали выходные, Виктор уехал с женой в Рим, а я опять осталась одна. Посмотрев в Интернете, я обнаружила, что в Риме всю неделю будут идти дожди, и мстительно улыбнулась.
Перед отъездом Виктор вручил мне подарок, очаровательную легкую светлую шубку. Я поцеловала его с искренней благодарностью, при этом, правда, подумав, что жене он, наверно, тоже купил нечто в этом роде, что несколько уменьшило мой энтузиазм. Честно сказать, к шубкам я всегда была довольно равнодушна.
