— С неделю, — пожала плечами Полина.
— А там какие у вас отношения с милицией?
— Прохладные, — за двоих ответила Раиса. — Но никакого криминала за нами нет, и всероссийский розыск на нас не объявлен.
— А что же все-таки произошло в Краснодаре?
Раиса была уверена, что ему прекрасно известно все, но не показала виду и объяснила:
— Да там какой-то уголовник с лестницы упал, а мы в ту ночь в этом доме ночевали — вот и вся наша вина.
— Так вы что, с ним ни разу даже не встречались? — удивился он.
— Не имели счастья, — скривилась Полина.
— Странно, — покачал головой «шеф».
— Чего же тут странного? — спросила Полина.
— Девочки, — покачал он головой. — Я же не следователь, не нужно меня обманывать. — И его взгляд стал холодным, как у ящерицы. — Рубен всю ночь бегал по городу и разыскивал «пушку», чтобы пристрелить какую-то «суку»… Как вы думаете, кого он имел в виду?
Раиса с досадой заметила, что взгляд у Полины после этого вопроса стал испуганным и что «шеф» заметил это не хуже ее.
— Девочки, даже если вы и помогли ему упасть с лестницы, то это ваши проблемы. И они меня мало волнуют. Это означает только то, что вам не только не стоит возвращаться в Краснодар, но лучше вообще исчезнуть навсегда.
Это прозвучало как пожелание смерти, и Раиса поднялась с места:
— Что вы имеете в виду?
Но в этот момент дверь кабинета распахнулась, и в него вошел молодой человек.
— Есть? — с порога спросил он.
— Я тебя, кажется, просил! — крикнул хозяин кабинета, но сдержался и продолжил уже спокойнее, — ты видишь, сынок, у меня люди, я скоро освобожусь.
— Я спрашиваю, есть? — спросил еще раз молодой человек, и на глазах у него выступили слезы.
— Да, — устало ответил ему отец, достал из ящика пакет с кокаином и положил его на стол. — Только я очень тебя прошу, сразу же иди домой.
Молодой человек схватил со стола пакет и выбежал из кабинета, засовывая его в карман своей «навороченной» дорогой сумки.
— Господи, как я вас ненавижу. Чтоб вы все сдохли! — сжав зубы, проговорил «шеф».
Раиса поняла, для кого он приобретал кокаин, могла она понять и то, какие чувства он испытывал ко всем наркоманам, которых обвинял во всем, что случилось с его сыном.
— Я бы палец о палец не ударил, чтобы помочь вам, но Рустаму…
Он не закончил фразы и махнул рукой. Ему явно хотелось остаться наедине со своим горем, и он постарался выпроводить побыстрее ненавистных ему «гостей».
— Сейчас отправляйтесь на вокзал и садитесь на поезд, на электричку, что будет!
Он достал из кармана паркеровскую ручку и написал на листочке бумаги телефон.
— Доедете до Армавира и позвоните по этому телефону.
Раиса насторожилась, и у нее были для этого основания.
— А кого спросить? — поинтересовалась она.
— Его зовут Султан…
— Вы что, в гарем нас хотите отправить? — невесело пошутила Полина, но в ее голосе прозвучали тревожные нотки.
— Хуже, чем у Рустама, не будет, — сердито ответил он и подошел к двери.
Возможно, что только пристрастие его сына заставляло этого немолодого и явно неглупого человека поддерживать отношения с людьми типа Рустама, так, во всяком случае, показалось Раисе, когда она услышала эти слова.
«А, может быть, напрасно он обвиняет во всех грехах наркоманов, — подумала она. — Уж не Рустам ли сам постарался „подсадить“ на иглу его сына?» По ее сведениям, Рустам не брезговал и этим, тем более, если папа молодого человека имел вес и располагал серьезными капиталами. А, судя по всему, это действительно было так.
— Ты думаешь, нам и правда надо ехать к этому султану? — спросила Полина, как только они оказались на улице.
— У тебя есть другие предложения?
— Ну, не знаю, мне что-то все это не нравится.
Подруги присели на лавочку и достали папиросы. Раиса смотрела на Полину и вспоминала, как она впервые встретила ее, как откармливала, как они напугали боязливого торговца наркотиками в Лазаревском и ту сумасшедшую ночь в Туапсе.
Что ожидало их в Армавире и куда повезут их дальше? Она, если и догадывается, то очень приблизительно. А какой у Полины был выбор? Вернуться к родителям? Она не выдержала бы там. Бродить по стране без денег и документов? В этом случае она уже через неделю окажется снова на каком-нибудь винограднике, свернувшейся в комочек, может быть, навсегда.
— А что ты говорила про Артура? — спросила Раиса. — Ты думаешь, он говорил с тобой серьезно?
Полина задумалась.
— Не знаю, но это было утром. Мы были уже нормальные, и потом…
Она посмотрела на Раису и ничего не сказала.
— Потом что? — серьезно и почти ласково спросила Раиса.
— Он сказал, что никогда не позволит мне прикасаться к наркотикам.
— А ты?
— Я сказала, что много лет жду, чтобы кто-нибудь мне это сказал, — абсолютно серьезно ответила Полина.
До Туапсе они доехали вместе. Всю дорогу они говорили о Полине. Полина рассказывала, какой она была раньше, до наркотиков, как любила учиться, как ее хвалили в музыкальной школе, и на глазах у нее время от времени появлялись слезы. Раиса вытирала ей слезы, и они строили планы на будущее, в которых не было места наркотикам, зато много места занимал Артур. А когда Раиса упомянула о детях, то Полина всерьез разрыдалась, и ее долго не удавалось успокоить.
В Туапсе они вышли из электрички и стали прощаться.
— Расскажи ему все, что рассказала мне, и все то, чего мне не рассказала, — напутствовала Раиса подругу. — А потом уже про все, что произошло в Краснодаре, ничего не скрывая и не придумывая. Я думаю, он поможет тебе лучше любого султана.
— А как же ты? — спросила Полина.
— А я, видимо, еще не встретила своего Артура, — хотела пошутить Раиса, но фраза прозвучала неожиданно серьезно.
После этого они окончательно распрощались. Полина направилась к своему Артуру, а Раиса села на поезд Туапсе—Армавир, чтобы утром познакомиться с человеком по имени Султан.
* * *
Вагон был сидячий, с удобными креслами. Раисе досталось место у окна, и она с удовольствием вытянула ноги и опустила спинку. Рядом с ней расположилась какая-то пожилая женщина с корзинкой. От нее пахло сыром и молоком, и она задремала, как только поезд отошел от вокзала.
Раиса тоже закрыла глаза и подумала, что пора ей перестать быть Раисой и вернуться к самой себе. Это необходимо было сделать потому, что в Армавире ее ожидал Султан, а это — одно из последних звеньев, ведущих к тому подпольному заводику в горах, ради которого она и стала Раисой.
Раиса потянулась еще раз и расслабилась. В вагоне потушили свет, за окнами в небе мерцали яркие, по-южному крупные звезды, через несколько минут звезды поплыли у нее перед глазами, руки стали тяжелыми, будто налились свинцом, и она сказала себе с удовольствием:
— Я — Юля, секретный агент, мое тайное имя — Багира, — и что-то в ее душе засмеялось.
* * *
Никто в вагоне не заметил того волшебного превращения, которое произошло рядом с ними. А в вагоне ехал уже совершенно другой человек.
Я не изменилась внешне, на мне по-прежнему были те же залатанные джинсы, но у меня изменилось лицо и мысли, я чувствовала себя увереннее и комфортнее, как чувствует себя человек, некоторое время проходивший в чужой одежде и переодевшийся наконец в свою. Или можно это сравнить с ощущениями после возвращения домой из отпуска, где ты жила в самой шикарной гостинице, но, вернувшись к себе домой, все равно вздыхаешь облегченно.
Я вытолкнула из своей души обосновавшуюся там Раису, хотя она в последние часы очеловечилась и стала сильно напоминать меня.
Раиса выполнила свою роль в моем задании, она помогла мне выйти на Рустама и убедить его в том, что я опустившаяся наркоманка, которая ради дозы того или иного наркотика пойдет на любое преступление и унижение, с ее помощью я познакомилась с «шефом», еще одним звеном в цепочке, ведущей к интересующему меня подпольному предприятию, Раиса подружилась с Полиной и нашла с ней общий язык, что самой мне было бы сделать довольно трудно — я не понимала таких женщин. Ну и наконец, я услышала сегодня имя Султан, а это могло означать только одно — меня продали. Продали в буквальном смысле этого слова. Рустам время от времени продавал Султану своих бывших курьеров и продавцов, когда они мозолили глаза местной публике, или их подорванная наркоманией психика не позволяла ему использовать их в своих коммерческих целях. Рустам и на этом зарабатывал немалые деньги, поскольку Султан платил ему за каждую такую «мертвую душу».
Я не надеялась попасть к нему так быстро, и смерть Рубена сильно ускорила мое перемещение от новичка-курьера к отработанной детали той чудовищной машины, во главе которой находился Рустам. Я стала этим «вторсырьем», поскольку в первый же день умудрилась стать неудобной и даже опасной деталью его машины.
