На этом огне можно было готовить пищу, что и делали в домах поменьше, но в доме священника была отдельная кухня, где приготовлением еды занималась Ана. Поначалу отец Матео пытался ей помогать, но пожилая женщина возмущалась и была против любого вмешательства и оказания помощи. Особенно от мужчины, чьи поползновения считала лишь желанием устроить пожар.
Священник опустился на колени перед очагом лицом к двери. Он уселся прямо на татами, словно заправский японец, без каких-либо подушек или подставок. Хиро занял место слева от отца Матео, где обычно сидят члены семьи.
Почетное место справа от священника было уже занято последним членом иезуитского дома.
Луис Альварес бы дородным мужчиной с кожей цвета блеклого первоцвета и необычайно большим красным носом, который казался Хиро чем-то средним между ягодой и тыквой. У Луиса были длинные темные волосы, собранные сзади в толстый хвост, и поросячьи глазки, которые видели только то, что хотел их хозяин. Носил мужчина короткий, до талии, дублет с высоким воротником и подходящие к дублету чулки, которые совершенно не украшали его обширную фигуру. В прорезях на рукавах дублета виднелись рукава кремовой рубахи.
– Доброе утро, Матео, – по-португальски сказал Луис. Он вытер рукой, в которой держал палочки, потный лоб.
– И тебе, Луис, – ответил отец Матео. – Удивлен, что в этот час ты все еще здесь.
– Уже сбегал до склада и обратно, – с набитым ртом проговорил Луис. – Один из торговцев рисом совершил крупную сделку.
– Любопытно, – сказал Хиро. – Я бы не подумал, что торговцам рисом нужно огнестрельное оружие.
Луис пренебрежительно посмотрел на Хиро.
– Знаешь, я ведь продаю не только оружие.
– И как идут продажи текстиля? – спросил Хиро. – Шерсть, так вы ее называете?
Луис раздраженно фыркнул. Зернышки риса вылетели у него изо рта и, упав на очаг, зашипели на огне.
– Японцы отказываются его покупать. Вчера одна женщина имела наглость заявить мне, что шерсть плохо пахнет.
Хиро не мог не согласиться. Шерсть воняла, как труп, пролежавший три дня. Он не мог представить, что кто-то станет ее носить, хотя количество рулонов на складе Луиса говорило о том, что кто-кто решил, что ее все-таки стоит производить и продавать.
– В этом климате шелковые кимоно гораздо комфортнее, – почти виновато сказал отец Матео.
– Я до сих пор не могу поверить, что ты носишь этот костюм аборигенов, – сказал Луис. – Ты похож на женщину.
– Тебе стоит попробовать, – ответил отец Матео. – Так прохладнее, чем в дублете и чулках.
– И кимоно сложнее порвать, – добавил Хиро, кивнув на рубаху торговца.
– Рукава так сшиты, – возмущенно сказал Луис. – Это очень модно, хотя не стоит ждать, что японец поймет.
– Полагаю, так и есть, – улыбнулся Хиро. – Мы, невежественные туземцы, предпочитаем купить новую одежду взамен старой, а не выдавать ее за "модную" вещь.
Отец Матео предпочел сменить тему.
– Что торговец купил этим утром?
Прежде чем Луис успел ответить, вошла Ана и поставила поднос перед отцом Матео. Там стояла чашка супа мисо с тофу и чайник. На подставке из слоновой кости балансировали палочки для еды.
Женщина хмуро посмотрела на мужчин.
– Кто притащил кошку?
В комнату за ней следом вошел пестрый котенок. Когда Ана показала на него, малыш развернулся и юркнул в комнату Хиро.
Синоби и отец Матео переглянулись.
– Это я, – признался Хиро. – В качестве подарка для отца Матео.
Он надеялся, что Ана любит иезуита достаточно сильно, чтобы синоби мог избежать нагоняя, но особо на это не рассчитывал.
– Хм, – хмыкнула Ана. – Она останется?
– А можно? – спросил отец Матео.
Она кивнула.
– Хорошо. Когда подрастет, будет гонять мышей. Она уже ловит пауков.
– Она жрет пауков? – спросил Хиро.
– Сдирает их прямо со стены. – Ана одобрительно кивнула Хиро и направилась обратно на кухню.
– Три десятка пищалей, – продолжил разговор Луис, словно Ана и не вмешивалась. Торговцы обращали внимание на слуг только тогда, когда у них не было выбора. – У этого человека были какие-то неприятности с ворами, и он хотел вооружить свою охрану.
– Ему нужны мушкеты вместо мечей? – поинтересовался отец Матео.
Хиро подумал, что в этом есть смысл. Огнестрельное оружие гораздо быстрее остановит вора, чем меч.
– Откуда столько разочарования? – сказал Луис. Он поставил миску, положил палочки и налил себе в чашку чай. – Франциск Ксавье одобрял эту торговлю, чтобы у миссии в Японии было финансирование. Если бывший глава иезуитского ордена не был против, у тебя тем более нет причин возражать.
– Даже ты должен увидеть иронию в том, что одна рука забирает жизнь, тогда как другая пытается ее спасти, – ответил священник.
– Японцы вполне способны забирать чужие жизни и без моей помощи, – фыркнул Луис. – Они рубили друг друга мечами задолго до того, как мы здесь появились.
Отец Матео промолчал. Это был давний спор, в котором не было победителя.
Служанка вернулась с подносом для Хиро. Она поставила его и молча ушла. После того как отец Матео благословил трапезу, Хиро насчитал в своей миске с супом семь кусочков тофу (на три больше, чем обычно) – несомненно, это была награда за то, что он принес кошку.
– А вы где были этим утром? – поинтересовался Луис.
Отец Матео поставил миску.
– Одного из моих новообращенных обвиняют в убийстве самурая.
Луис сделал глоток.
– А он убил?
– Она, – поправил его отец Матео. – И нет, она не убивала.
– Печально, – без чувства сожаления сказал Луис. – Я так понимаю, ты ходил, чтобы совершить последние обряды? Несомненно, эти жестокие ублюдки ее прикончили.
– На самом деле нет. Ей дали два дня, чтобы доказать свою невиновность. А я собираюсь ей в этом помочь.
– И с чего вдруг такое желание?
– Потому что, если он этого не сделает, – вставил Хиро, – сын покойного убьет и его тоже.
Луис от неожиданности поперхнулся, шарообразная чашка дернулась у него в руке. Горячая жидкость пролилась на дублет и чулки.
– Вот чума! – выругался Луис, отряхиваясь. – Придется переодеваться! Хиро, это не смешно.
Луис понял, что никто не смеется.
– Матео, пожалуйста, скажи, что он пошутил.
– Он не шутил, – сказал отец Матео. – Но мы успеем найти убийцу вовремя.
– Слепая вера не спасет тебя от мечей. – Луис тяжелым взглядом уставился на Хиро. – Как ты мог допустить, чтобы подобное случилось? Зачем переводил слова, которые довели до убийства?
– Он не виноват, – сказал отец Матео.
– Пусть судья вмешается, – продолжил Луис. – Они всегда хвастаются влиятельностью своих судей.
– Закон разрешает сыну аристократа отомстить за смерть отца, – сказал отец Матео. – Если я не помогу, девчонка – труп.
– Так пусть и помирает, – сказал Луис. – Кто она вообще такая? Проститутка что ли?
– Гейша, – поправил его отец Матео.
– Проститутка, – повторил Луис, вскочив на ноги. – Пусть умрет. Ты же уезжай из города, если это необходимо. Она не стоит того, чтобы ты рисковал работой, а я своей прибылью.
Хиро наблюдал за тем, как Луис направился в свою комнату. Впервые за все время, он был согласен с торговцем.
Хиро допил остатки супа. Когда он ставил пустую миску, кусочек бумаги из чайного дома, что он спрятал в рукаве, оцарапал ему руку. Хиро вытащил его и бросил в очаг, но в последний момент передумал и выхватил его из пламени.
На фрагменте пергамента размером с ладонь женской рукой были написаны имена и цифры. Нижний край потемнел, был весь в пыли и пепле, но полностью не сгорел.
Чайные дома аккуратно вели свои записи и никогда не уничтожали учетные книги. Хиро был удивлен, что этот кусок оказался оторванным. Было ли это сделано намеренно или это всего лишь совпадение?
Учитывая пепел и обожженную руку Маюри, он решил, что это не случайность.
– Что это такое? – спросил отец Матео.
– Этот кусок я достал из кимоно Маюри. Похоже, это часть учетной книги.
– Из кимоно? – Священник наклонился ближе, чтобы разглядеть пергамент. – Странно.
– Больше, чем ты думаешь, – сказал Хиро. – Мы должны вернуться в чайный дом. И немедленно.
– Зачем?
Хиро протянул бумажку.
– Чтобы узнать, почему Маюри решила уничтожить свою учетную книгу.
– Уничтожить? Ты уверен? – Отец Матео разглядывал кусочек пергамента. – Может, это из старой-старой книги?
– Дата с боку – нынешний год, – сказал Хиро. – А грязное пятно – это сажа. Любопытно, но сегодня утром Маюри обожгла руку.
– Зачем ей сжигать учетную книгу?
– Гораздо важнее, почему она решила сделать это сегодня?
Досины у чайного дома едва обратили внимание на вернувшихся Хиро и отца Матео. Синоби не стал возражать. Лучше уж пренебрежение, чем нападки.
