тоже как-то внезапно, но подробностей я не знаю. Имя его невесты в новостях не упоминается, так что пробить ее я не мог.
— Позвольте! — разбуженным медведем заворочалась Ирка. — Так это у нас уже, получается, третий труп!
— Не торопись накручивать счет, — остановила я ее. — По поводу смерти невесты мы толком ничего не знаем, может, она уже давно умерла.
— В новостях писали — внезапно, — возразил Архипов.
— Внезапно — это значит вдруг, неожиданно и быстро, скоропостижно. — Во мне проснулся филолог. — О давности события это слово ничего не говорит. Она могла внезапно умереть пять лет назад, например.
— Не стал бы он так долго ее оплакивать, — заявила Ирка. — Красивый молодой мужик…
— А если именно вчера была какая-то особая дата? День ее смерти, например, или их первой встречи? Надо побольше узнать об этой мертвой невесте, — решила я и задумалась. — Кого бы только спросить?
— Полиция наверняка что-то знает, — простодушно подсказал Архипов. — В новостях писали, у них две версии: несчастный случай и самоубийство, типа, с горя. Как раз в связи со смертью невесты, как я понял.
— Теперь я расскажу, — вступила Ирка. — Хотя особо и нечего. Я позвонила Юле, но она отказалась со мной разговаривать. Даже объяснить не успела, кто я такая и почему звоню. Она не стала слушать, сразу заявила: «Не до вас сейчас». А чем таким важным занята, не сказала.
— Мало ли, может, девушка за рулем была. Или в каком-то рабочем процессе, — рассудил Архипов. — Нужно с ней все-таки поговорить.
— Я потом еще дважды звонила, вы же меня знаете, я настойчивая. — Ирка закусила губу. — Но у нее телефон был отключен. Видать, не хочет, чтоб ее беспокоили.
— Значит, поговорим не по телефону, — постановила я. — Вадик, твои парни смогут найти адрес абонента?
— Телефонные мошенники и не такую инфу добывают, чем мои парни хуже? Все найдут, если захотят. Но вы же понимаете, это не вполне законно, — заюлил Архипов.
— Найдешь рычаги? Или надо денег дать? — прямо спросила Ирка.
Она у нас обычно главный спонсор проектов.
— Чего сразу деньгами раскидываться, — Вадик парень прижимистый, — сначала попробую лесть и уговоры.
— Договорились. — Я встала из-за стола и потянулась. — Давайте на этом закончим, я и впрямь устала после работы.
Архипов ушел к себе, точнее, к Кружкину, а мы с Иркой стали готовиться ко сну.
Какая-то мысль беспокойно, как мышь в углу, шуршала у меня в голове, но ловить и рассматривать ее у меня не было сил.
Завтра, завтра, не сегодня — как говорят лентяи и Скарлетт О’Хара.
В свой четвертый рабочий день я явилась в университет не просто вовремя — с получасовым запасом времени: с Петроградской стороны добралась куда быстрее, чем из Мурино.
Траурный плакат с портретом Чижняка из холла уже убрали, печальные гвоздички тоже. О приглашенном внештатном лекторе в университете скорбели недолго.
Немного подумав, я нашла на поэтажном плане здания кафедру культурологии и отправилась туда, чтобы узнать, когда и где состоятся похороны Степана Степановича. Никакие поиски в Интернете не заменят роскоши человеческого общения, а на траурной церемонии можно будет встретить родных и близких усопшего. У них можно разузнать о внезапно скончавшейся невесте.
На двери кафедры висело объявление: «Ключ в каб. 320. По всем вопросам обращаться в каб. 340».
— По всем остальным вопросам, — машинально отредактировала я короткий текст.
Ключ мне был не нужен, сам по себе кабинет тоже не интересовал. Хотелось пообщаться с кем-то из его обитателей, поэтому я пошла прямиком в триста сороковой.
Там было тесно и пахло старой бумагой. Почти все пространство занимали столы разной степени прибранности и шкафы, содержимого которых я не смогла увидеть, так как дверцы не были стеклянными. За заваленным книжками и папками столом в дальнем углу обнаружилась тощенькая испуганная женщина, похожая на птичку. При моем появлении она чуть не выронила надкусанное печенье и закашлялась, поперхнувшись чаем: явно не ждала гостей.
— Прошу прощения, я на секундочку с вопросом: не подскажете, когда и где будет прощание со Степаном Степановичем Чижняком? — в меру печально поинтересовалась я, сунув голову в кабинет.
Вся целиком внедряться не стала, чтобы дополнительно не нервировать пугливую женщину.
— Чижняк, Чижняк. — Вернув на блюдце печенье, хозяйка кабинета потерла лоб.
— Приглашенный лектор из МГУ, он позавчера скоропостижно скончался, — подсказала я.
— У нас?! — испугалась женщина и зачиркала взглядом по захламленному кабинету, словно предполагая найти того, с кем предстояло проститься, в одном из шкафов.
— Не в университете, где-то в городе, — успокоила я. — Так вы не в курсе насчет похорон?
— Я — нет. — Женщина помотала головой, отчего ее гладкая прическа растрепалась. — Но сейчас узнаю и… — Она схватилась за круглобокий телефон на столе.
«Дисковый, — умилилась я. — Надо же, не думала, что где-то еще используют такие винтажные аппараты. Похоже, передовые идеи и технологии дальше парадных помещений славного вуза не распространились».
— Не отвечает, — с нахмуренными бровками послушав гудки в трубке, сказала женщина. — Но вам же это не срочно?
— Не думаю, что погребение проведут с неприличной поспешностью, — согласилась я. — Степан Степанович умер позавчера, наверное, хоронить будут завтра-послезавтра…
— До этого времени я вам обязательно сообщу! — пообещала хозяйка кабинета. — Оставьте телефон, пожалуйста.
Я написала на бумажке свой номер, еще раз извинилась за беспокойство и пошла к себе. Пора было приниматься за работу. Докладчики прислали на предстоящие научные чтения столько своих трудов, что литературным редакторам впору было работать круглосуточно, в три смены. Микробосс повелел нам презреть нормативы и ускориться.
Мы презрели, ускорились, и до конца дня я трудилась, не поднимая головы, даже забыла пообедать. К счастью, заботливая тетушка с утра накормила меня плотным завтраком, а лучшая подруга выразила желание угостить ужином и подхватила меня за турникетом сразу после окончания рабочего дня.
— Куда едем? — спросила я, быстро нырнув на заднее сиденье.
На переднем пассажирском уже расположился Архипов. На коленях у него помещался большой бумажный пакет, источающий аппетитные ароматы.
— И что это так вкусно пахнет?
— Сегодня у нас ужин на траве, — следя за дорогой, ответила Ирка, частично ответив на оба прозвучавших вопроса.
— А трава в парке, а парк на Московском, — объяснил зануда Архипов. — А вкусный запах — из пакета, в котором еда из грузинского ресторанчика, он называется «Фасол-мосол» и находится почти на пересечении улиц…
— Не надо лишних подробностей, — попросила я и помассировала виски.
Ирка глянула на меня в зеркало заднего вида, укоризненно цокнула, но промолчала.
Минут через десять мы уже шагали по парку, высматривая подходящее местечко для пикника.
В
