но периодически меня засасывало в мысленное болото — у ДеВи же и правда по магниту на неприятности в каждой кроссовке, вдруг к нему пристала вся гадость города, а то и вообще его уже проглотили с потрохами… Какой кошмар, да не это, а то, что я как типичная мамочка, которая уверена, что ее сынишка нужен каждому маньяку в городе — кому скажи, засмеют, не поверят и опять засмеют, хотя пару дней назад я бы и сам себя за такое засмеял!
Хоп — и я уже на нужной улице, как если бы просто сменили картинку перед глазами, вот только чувствовал, как сжег все драгоценные калории от утренних пирожных, а ведь на этом топливе можно было прожить еще очень долго. И уже издалека видно, что с их домом что-то не то, ничего не изменилось, но глаз резало, и наконец дошло, что ни одно окно не горело. Так, отставить панику, может, Жадный Слон неожиданно взял всю семью в кино, на прогулку, в ресторан, да хоть в кругосветное путешествие, но аж самому смешно. В любом случае думать о плохом еще рано — вот подождем, убедимся и будем думать об этом наверняка и вдвойне.
Я стоял перед их забором, как новый фонарный столб, но с одним важным отличием — у меня не было ни одной лампочки-идеи в голове, и я усердно пыхтел в попытке сообразить, что мне вообще делать. Нельзя же завалиться к ним, закинуть игрушку и смыться, потому как толку в этом ноль, да и позвонить ДеВи не могу, чтоб как-нибудь тайком передать медведя — мда уж, мы целых три дня знакомы, почти что родные люди, а до сих пор не обменялись номерами! Какой-то далекой извилиной я догадывался, что есть один способ, и он, как назло, все маячил передо мной, точнее, я перед ним, коричневым, невысоким таким, перепрыгнуть этот карликовый заборчик в два счета можно. Чтоб тебя, засранец мелкий — за такой риск я жду не спасибо для галочки, а с десяток тортов и сотню шоколадок, хоть что-то радостное будет за решеткой!
Была не была, сейчас или никогда, примерно в таком духе успокаивал себя, а потом еще всю дорогу через лужайку сыпал проклятиями, злость же главный враг страха. Я порылся в поисках запасного ключа под ковриком, в горшочках с цветами, все углы обыскал, но тщетно, то бишь выход один, точнее вход, и это окно ДеВи. Нет, так все равно не пойдет, я хотел убедиться, что этот паршивец получит игрушку, прямо-таки озарится защитным светом, только потому буду спать спокойно. И не придумал ничего лучше, чем спрятаться в сарае, пыльном, как угольная шахта, но идеальном для убежища, дождаться его, а там уже выманить камешком по стеклу или вроде того.
Первые полчаса шли как надо, не быстро и не медленно, я исследовал местную кучу хлама в виде газонокосилки, поленьев на зиму и гор инструментов всех размеров и расцветок, хотя что-то не видно, чтобы Жадный Слон чем-то занимался на заднем дворе. Мне все это быстро надоело, и я развалился на ящиках у окошка, грязно, твердо, холодно, но как наблюдательный пункт сойдет. Рука нащупала рядом стопку старых газет, а под ними тетради ДеВи из начальной школы с корявыми буквами и счетом — ух ты, даже я проникся отвратным чувством умиления от первых двоек и пятерок, такое грешно палить, память как-никак! На этом все интересное и закончилось, и время стало тянуться до ужаса медленно, я тут от силы час пробыл, а по ощущениям с начала времен. Еще и веки прилипали друг к другу, как клеем намазанные, а вокруг противная тишина и такая же темнота, хотя вру, очень даже приятные, так и заснуть можно, но я не поддавался. Да не сплю я, не…
Клянусь, магия и чертовщина в одном лице, кто-то нагло промотал время, и все бы ничего, но на пороге сарая уже шумел горящий ураган, как если бы вулкан стошнило в торнадо, по опасности один в один. Я чуть не дернулся от страха при виде Жадного Слона, который прошел в паре метров от меня, пыхтел жаром, плевался кипятком слюны с глазами цвета лавы, злостными и бешеными. На всякий случай я зажмурился и искренне представил себя мертвым, хотя тот мало что видел в темноте, да и не смотрел по сторонам, просто взял что-то с полки по памяти и вылетел обратно.
Я сразу же прилип к пыльно-паутинному окну — наш горе-папаша перся к какой-то железной бочке с двумя игрушками в руке, нашей и подарком Тонконожки, а ДеВи стучал в окно своей комнаты, перепуганный и бледный, как тысяча смертей… Закрыл глаза на пять минут, называется, а все уже успело покатиться в тартарары.
Что тут вообще происходит, мне кто-нибудь скажет?!
И самое главное, что прикажете делать — не раскрывать же себя, это значит спустить весь план в унитаз, но и сидеть в засаде перед этой шекспировской трагедией как-то тоже не хотелось.
Жадный Слон швырнул игрушки в бочку, щедро полил их горючим из бутылки и даже не заметил, что паршивец уже открыл окно, встал на подоконник, а потом и того лучше — вцепился в водосточный слив и спустился по нему, будто всю жизнь готовился стать пожарником… Так и так, уже было поздно, столб огня вспыхнул от спички под метра три в высоту, но ДеВи и в огонь бросился бы, не схвати его папаша за руку. И я много всякой гадости ожидал, потому как мелкий извивался змеей и готов был чуть ли не плечо себе отгрызть, но не такого, чтоб толкнуть сына со всей дури и тот прокувырвался по газону пару раз!
Адреналин прыснул в кровь, терпение лопнуло, полилось изо всех щелей, и я выбежал из сарая на скорости трехсот километров в час. Дело в том, что злость заразительна, это научный факт, и как же мне хотелось врезать ему и по первое число, и по второе с третьим — детей тут он бить вздумал, причем не Слизняков даже и не легким подзатыльником, пусть со мной потягается, тюфяк жирный, я не Джованни, но тоже кое-что умею! Эх, а сам же недавно плел, мол, драться плохо и лучше убежать, хотя тут другой случай, руки чесались страшно. Так мы и стояли, картина маслом, они оба удивились, вот только ДеВи улыбнулся мне, а брови Жадного Слона повисли двумя мочалками на глазах
