насчет вас? Я не могу пить один. Это невежливо.
– У меня был свой, – тяжело вздохнула миссис Авраам. Навряд ли что-то осталось.
– Тогда перелейте себе в чашку половину из моей.
– Нет, нет! – воскликнула она. – Подождите, я посмотрю. Да, там еще осталось, вполне достаточно!
Нельсон мог, пока хозяйка отвернулась, как бы случайно смахнуть чашку на пол. Вместо этого он достал из кармана спичку, ногтем большого пальца отломил головку. И бросил ее на разогретую плиту, перед которой стояла миссис Авраам. Спичечная головка бесшумно упала сбоку от нее, и хозяйка ее не заметила. Если бы Нельсон бросил не головку, а палочку, она бы щелкнула при падении и привлекла бы ее внимание.
Миссис Авраам вернулась за стол и села напротив детектива. Послышались шаркающие шаги Крассина, приближавшегося к ним по цементному полу коридора.
– Ну же, не стесняйтесь, пейте! – подбодрила она Нельсона.
В ее улыбке было что-то жуткое, словно мертвая голова ухмылялась ему через стол.
Спичечная головка на плите, нагретая до температуры воспламенения, внезапно вспыхнула с негромким шипящим звуком, на секунду загорелась и погасла. Миссис Авраам подскочила на месте и нервно обернулась. Когда она снова посмотрела на детектива, он уже поднес свою чашку к губам. Женщина тоже подняла свою, наблюдая за ним поверх края чашки. Крассин остановился около самой двери комнаты, и больше звуков с его стороны не доносилось, будто он замер там и чего-то ждал.
За столом же продолжалась игра в кошки-мышки. Нельсон начал шумно сглатывать. Глаза женщины, жадно наблюдавшей за ним поверх чашки, заблестели. Неожиданно ее плечи поникли, и она ничком повалилась на стол, как ее муж в автомате тем вечером, и раздался звон разбившейся чашки.
Нельсон вскочил, опрокинув свой стул. Дверь распахнулась, и вошел Крассин с топором в одной руке и пустым холщовым мешком в другой.
– Я еще не готов к кремации, – заявил детектив и бросился на него.
Крассин откинул ненужный мешок и замахнулся топором. Нельсон нырнул под его руку, схватил топор за древко – между лезвием и ладонью Крассина – и крепко сжал. Другую руку детектив занес как для удара по зубам Крассина, но резко опустил кулак до уровня солнечного сплетения и нанес два удара в корпус, которые сбили противника с ног, – и это почти довершило дело.
А часом позднее в подвальной запертой комнате Алекандр Хилл – или то, что от него осталось, – говорил:
– И вы дадите мне поспать, если я это сделаю? И мои мучения закончатся?
– Да-да! – кивнул изможденный капитан, тыча в него авторучкой. – Почему ты не сделал это еще несколько дней назад? Нам всем было бы легче.
– Впервые вижу такого упрямца, – заметил Сарецки, прополоскав рот водой в углу.
– Что подписывает этот человек? – крикнул Нельсон с лестницы.
– А ты как думаешь, что? – усмехнулся капитан. – Кстати, где ты находился все это время?
– Меня чуть не отравила та же парочка, которая прикончила Авраама! – Нельсон проделал остаток пути вниз, и Крассин спустился рядом, прикованный к нему наручником.
– Кто это? – хором воскликнули капитан и Сарецки.
Нельсон посмотрел на Хилла, сидевшего на стуле.
– Выведите его на несколько минут, – попросил он. – Ему необязательно знать про наши дела.
– Прямо как в сказке, – пробормотал Сарецки. – Нельсон появляется в последнюю минуту и получает всю славу.
Полицейский повел Хилла наверх. Другой коп по просьбе Нельсона развернул небольшой сверток из коричневой бумаги. В свертке лежала маленькая жестяная банка, в которой когда-то хранилось какао. Нельсон перевернул ее, и несколько крупинок беловатого вещества высыпались наружу, наполнив спертый воздух комнаты слабым запахом горького миндаля.
– Вот ваш цианид, – произнес он. – Он был на кухонной полке миссис Авраам. Ее дети, за которыми сейчас присматривают в управлении, скажут вам, что это порошок от тараканов и им велели никогда к нему не прикасаться. Вероятно, она получила его в Детройте еще в прошлом году.
– Это сделала она? – удивился капитан. – Но как? Яд был в сандвиче из автомата, а не в том, что он ел дома. И в тот вечер ее не было в автомате. Она находилась дома, ты сам нам сообщил.
– Да, она была дома, но все равно отравила его в автомате. Смотрите, как это получилось. – Нельсон расстегнул наручники и приковал своего пленника к водопроводной трубе в углу. Затем достал из кармана бумажную салфетку, а из нее – бережно сохраненную обертку из вощеной бумаги, в которую был завернут отравленный сандвич. – Бумага была сложена дважды, один раз с одной стороны, второй раз с другой, – продолжил он. – Вы сами видите. Каждая складка тут двусторонняя. Что это означает? Сандвич достали из бумаги, обработали и снова завернули. Только в спешке миссис Авраам ошиблась и положила бумагу наоборот.
Как я говорил Сарецки, в мелких привычках кроется уязвимость. Авраам был скрягой. Сандвич с болонской колбасой – самый дешевый бутерброд, который продается в автомате. Шесть месяцев он покупал только его. Этот человек в наручниках, Крассин, раньше там работал. Он знал, когда в последний раз за день пополнялись ячейки. Помнил, что именно в это время всегда появлялся Авраам. И, кстати, старик был не дурак. Он ходил в автомат не потому, что там было лучше освещено, а чтобы не съесть отравленную еду дома. Поэтому и питался вне дома.
Что же они сделали? Они его подловили – вот так. Крассин зашел в автомат, купил сандвич с колбасой и отнес его миссис Авраам. Она приправила сандвич ядом, снова завернула в бумагу, и в половине двенадцатого Крассин положил его обратно в карман. Ячейки для сандвичей как раз были заполнены в последний раз за день. До следующего утра больше ничего не стали бы добавлять. Для сандвича с колбасой в автомате есть три ячейки. Крассин опустошил все три, чтобы Авраам не получил ничего, кроме отравленного сандвича. После того, как еду достают, стеклянные желобки остаются приоткрытыми. Вы можете дотянуться до них, не вставляя монету. Крассин положил свой смертоносный сандвич и остался рядом, чтобы никто другой его не взял. Вошел Авраам. Может, он был близорук и не узнал Крассина. Или он его и не знал – я еще не прояснил этот момент. Крассин тихонько отошел. Авраам был скрягой. Он увидел, что можно взять сандвич бесплатно, и решил, что, наверное, что-то не так с механизмом. И быстро схватил его. Вот и все.
Доллары, зашитые в его одежду, – это мотив Крассина. Что же касается миссис Авраам, деньги послужили для нее мотивом лишь отчасти. Во всяком случае, она была
