Туман рассеялся. Вокруг расстилалась белая равнина, над фермами вертикально поднимались дымы, небо было низкое, плоское и такого неопределённого цвета, что невозможно было понять, есть тучи или нет. Машину тряхнуло: проскочили переезд. Теперь они были на автостраде. Коллз уселся поглубже, вдавил ногами педали почти до отказа, и потому стал казаться ещё меньше ростом. Мотор взревел, скорость была сто десять.
Вдали показался небольшой посёлок. У дорожного знака Коллз затормозил. Здесь от автострады ответвлялась влево вторая нитка асфальта, обсаженная высокими деревьями; двумястами ярдами дальше начинался серпантин развилки. Едва они остановились, Грегори привстал и бросил взгляд на карту, которую Коллз разложил на баранке. Нужно было сворачивать влево.
— Уже Пикеринг? — спросил Грегори. Коллз играл рычагом переключения скоростей.
— Ещё пять миль.
Они свернули на боковую дорогу, плавно идущую в гору. И сразу же позади встало солнце. Свет его, рассеянный ещё остатками тумана, почти не давал теней. Но стал теплее. Они проехали мимо стоящих у дороги домиков, мимо длинного дощатого барака; подъём кончился. С высоты холма был виден весь городок; в лучах солнца дымы отливали розовым, чёрная извилистая лента ручья перерезала снежную равнину. Машина проехала по железобетонному мостику. Откуда-то из-за кустов вынырнул полисмен в мотоциклетном шлеме. Шинель на нём была длинная, почти до лодыжек. Он поднял красный жезл. Коллз затормозил и опустил боковое стекло.
— Дальше придётся пешком, — сообщил он после переговоров с постовым. Потом отогнал машину на обочину.
Все вышли. Пейзаж сразу изменился: белизна, безмолвие, покой, первые лучи упали на дальний лес, видневшийся у линии горизонта; воздух был холодный и в то же время весенний. С веток каштанов на шоссе шлёпались пласты смёрзшегося снега.
— Туда, — махнул рукой полисмен. Шоссе плавно огибало ещё один холм с плоской вершиной; от шоссе отходили аллеи запорошённых снегом кустов, а над ними поднималась черепичная крыша, прямо же, шагах в трёхстах, чуть скрытый придорожными деревьями, виднелся странно накренившийся автомобиль. Неподалёку от него на обочине стоял человек. По совету постового они пошли гуськом краем дороги. Мокрый снег неприятно оседал под ногами и липнул к подошвам. Грегори, шедший первым, обратил внимание, что на шоссе, которое перегораживала привязанная к деревьям верёвка, видны отчётливые следы машины. Потом они перепрыгнули через кювет и по целине дошли до места происшествия.
Там стоял врезавшийся в дерево длинный серый «бентли». Фары у него были разбиты, по переднему стеклу разбегалась сеть радиальных трещин, дверцы распахнуты, внутри темно и пусто. К ним подошёл полисмен. Грегори продолжал рассматривать машину и, не оборачиваясь, бросил:
— Ну что тут произошло?
— «Скорая помощь» уже уехала, господин инспектор. Вильямса увезли, — ответил полисмен.
— Вильямс — это тот, кто дежурил у морга? — повернулся к нему Грегори.
— Да, господин инспектор.
— Я лейтенант. А где морг?
— Вон он.
Грегори взглянул туда, куда показал полицейский, и только сейчас заметил кладбище — не огороженное стеной, с правильными рядами надгробий, засыпанных снегом. Идя сюда, он не видел его, потому что как раз над кладбищем вставало ещё низкое утреннее солнце. Заросли скрывали место, где от шоссе отходила короткая дорожка, кончавшаяся у окружённого кустами домика.
— Дом, крытый толем, это морг?
— Да, господин лейтенант. Моё дежурство было до трёх, Вильямс меня сменил. Когда это произошло, комендант нас всех вызвал и…
— Ну, ну, не так быстро. Рассказывайте всё по порядку. Значит, Вильямс сменил вас. А что было дальше?
— Не знаю, господин лейтенант.
— А кто знает?
Грегори нелегко было вывести из равновесия. Он уже имел опыт в подобных беседах.
Видя, что разговор будет долгим, члены группы начали устраиваться. Фотограф и техник поставили свои чемоданы на снег возле мотоцикла патрульного. Соренсен пытался прикурить, но ветер всё время гасил спички. Полисмен, блондин с добрыми выпуклыми глазами, откашлялся.
— Никто не знает, господин лейтенант. Дело было так: Вильямс дежурил с трёх. В шесть часов его должен был сменить Паррингз. А в пол-шестого на пост позвонил какой-то человек и сообщил, что сбил полисмена, который бросился под его машину. Он пытался вывернуться и разбил автомобиль. И тогда…
— Стоп, — прервал Грегори. — Не так быстро. Поподробней. В чём заключалось ваше дежурство?
— Ну, мы должны были ходить вокруг и проверять двери и окна.
— Вокруг морга?
— Не совсем. К задней стене вплотную подступают кусты, и нам приходилось доходить до самых могил, а потом обратно.
— Как долго продолжался один обход?
— Зависит от погоды. Этой ночью минут десять, потому что шёл снег и ходить было трудно, да ещё туман, и каждый раз надо было проверять двери…
— Значит, на пост позвонил водитель этой машины да?
— Да, господин лейтенант.
— А где он сейчас?
— Водитель-то? У нас в полиции. Доктор Адамс перевязал его, потому что он разбил голову…
— Доктор Адамс — это здешний врач?
— Да.
Грегори, неподвижно стоявший на обочине, вдруг спросил с неожиданной суровостью:
— Кто тут шлялся? Почему всё затоптано? Был тут кто-нибудь?
Полицейский заморгал глазами. Он удивился, но не испугался.
— Никто не шлялся, господин лейтенант. Комендант приказал огородить верёвкой, и никто сюда не заходил.
— Как это никто? А как санитары взяли Вильямса?
— О, Вильямс лежал дальше. Мы нашли его там, под деревом. — Полицейский указал на затоптанный снег в кювете по другую сторону шоссе, шагах в десяти — двенадцати от «бентли».
Грегори, ни слова не говоря, перешагнул верёвку и вступил в огороженную зону, стараясь держаться её границ. «Бентли», по всей видимости, ехал из Лондона. Ступая как можно осторожней, Грегори прошёл по следу машины. Прямые линии протекторов внезапно обрывались; дальше снег был содран до асфальта и лежал комьями по сторонам. Очевидно, водитель резко затормозил, и заблокированные колёса сработали как снегоочиститель. А ещё дальше на шоссе в снегу виднелась пропаханная длинная дуга, кончающаяся у задних колёс машины, которую, видимо, развернуло боком и швырнуло на дерево. На влажном снегу, особенно по краям шоссе, видны были следы других машин: двойная колея с характерным ромбическим рисунком протектора принадлежала тяжёлому грузовику. Грегори прошёл по шоссе несколько десятков шагов в сторону Лондона и убедился, что последней машиной, проезжавшей здесь, был «бентли»; его след в нескольких местах затёрли отпечатки шин других автомобилей. Теперь он занялся осмотром человеческих следов и пошёл в противоположном направлении, удаляясь от кучки людей, столпившихся в кювете возле «бентли». По кювету прошла, очевидно, целая процессия, так много было следов. Грегори понял, что это санитары несли раненого, и мысленно похвалил предусмотрительного пикерингского коменданта. На шоссе видны были только отпечатки тяжёлых ботинок. Человек, оставивший их, бежал короткими шагами, точно неопытный бегун, пытающийся развить высокую скорость.
«Бежал со стороны кладбища, — подумал Грегори, — выскочил на середину шоссе и, как паровоз, попёр к городу. Неужели это полисмен убегал? От кого?» Он начал искать следы преследователя. Их не было, снег вокруг лежал нетронутый. Тогда он прошёл туда, где от шоссе ответвлялась к кладбищу обсаженная кустами аллейка. Шагах в двадцати от аллеи, дальше по шоссе, он наткнулся на следы машины и людей. Машина приехала со стороны, противоположной Лондону, развернулась и остановилась (отпечатки шин в этом месте были глубже, отчётливей), из неё вышли двое, к ним присоединился третий и повёл к «бентли». Шли они по кювету. Возвратились тем же путём; наверно, у них были какие-то трудности с ношей: на снегу остались маленькие круглые вмятины: прежде чем задвинуть носилки в «скорую помощь», они поставили их на снег. Грегори вошёл в аллею и тотчас же повернул обратно: всё было ясно и так. Наполненные голубыми тенями следы убегавшего шли прямо от морга, недавно побелённая стена которого виднелась метрах в ста.
Грегори вернулся к «бентли», внимательно вглядываясь в следы бежавшего. На расстоянии восьми шагов от места, где стояла разбитая машина, следы пошли в сторону, возможно, полисмен хотел резко свернуть, но больше уже ничего нельзя было понять: снег был взрыт и разбросан. Засунув руки в карманы, Грегори стоял и покусывал губы.
«Спереди объезжал! — решил он. — Но тут его занесло, швырнуло в сторону… Должно быть, постового ударило самым краем багажника».
— А что с этим, с Вильямсом? — обратился он к полисмену.
— Он без сознания, господин лейтенант. Доктор из «скорой» очень удивлялся, как это он смог дойти досюда.
