— Да не особо, — хмыкнула Салли. — Мало что поменялось.
— Ты говоришь, вас с Кэтрин просто обстоятельства свели вместе. У вас, то есть, общего было мало.
— Вряд ли она с кем-то сближалась. Ни со мной, ни с ее отцом. Разве что с матерью… Из ее рассказов я поняла, что они скорее подруги были… И, может, после такого…
— Угу, — кивнул Перес. — После такого трудно доверять кому-то еще.
Огонь затрещал и плюнул искрами.
— У нее был парень?
— Не знаю.
— Да ладно! Неважно, общие у вас интересы или нет. Она бы тебе сказала. Ей надо было кому-то выложить.
— Мне — нет.
— И все же?
Салли замялась.
— Все строго между нами, — заверил Перес. — Уж за себя-то я ручаюсь. А если вдруг твои родители что узнают, Мораг тут же будет уволена.
Все трое засмеялись, но тон Переса Мораг явно восприняла всерьез. Салли заметила.
— В Новый год… — сказала она.
— Так-так…
— Мне не разрешили поехать в город — родители против всяких там баров с выпивкой. Но все мои друзья и знакомые собирались в Леруике. Я была в гостях у Кэтрин, и мы решили прямо от нее поехать в Леруик на городскую площадь. Отец Кэтрин никогда ее не спрашивал, где она да с кем. А обратно нас подвезли на машине. И мне показалось, что Кэтрин и тот парень за рулем… ну, что они знакомы.
— Кто он?
— Я со спины не разглядела. На заднем сиденье нас было четверо, мы едва втиснулись. Так что лица его я не видела. Все, кроме нас с Кэтрин, ехали на какую-то вечеринку. Кэтрин сидела впереди, рядом с тем парнем. Оба и словом не перекинулись, но, казалось, были знакомы. Может, потому и казалось, что молчали. Никакой болтовни о всяких там пустяках, как бывает между незнакомыми людьми. Хотя… может, это все ерунда.
— Нет, — сказал Перес. — Я тебя понял. А кто еще был в машине?
Салли назвала студента и медсестру.
— А четвертый?
— Роберт Избистер.
Тут пояснений не требовалось — на Шетландах все знали, кто такой Роберт Избистер. Когда на острове разведали нефть, Избистеры отлично на этом заработали. Отец был строителем и смог заполучить большинство подрядов, его строительная фирма до сих пор была крупнейшей на островах. У самого Роберта было океаническое рыболовное судно, «Неприкаянный дух», приписанное к порту острова Уолса. О судне в местных барах слагали легенды. Когда Роберт только купил его, то пригнал в порт Леруика, и любой мог подняться на борт. В каютах были обтянутые кожей сиденья, цифровое телевидение. Летом Роберт брал друзей, и компания отправлялась в плавание. По дороге к норвежским фьордам гудели на борту по-черному.
— А Роберт — не парень Кэтрин? — спросил Перес.
— Нет, — ответила Салли — пожалуй, слишком поспешно.
— Ходят разговоры, он увлекается молоденькими девицами.
На этот раз Салли не стала выдавать себя, благоразумно промолчав.
— Может, это тебе он по нраву?
Вопрос прозвучал шутливо, и Салли поняла, что никакого подвоха тут нет. Но все равно покраснела.
— Вот еще, глупости какие! Вы мою мать не знаете. Да она меня убила бы.
— Так что там с водителем и его машиной? Ты правда ничего больше не помнишь?
Она мотнула головой.
— Вроде бы, за день до произошедшего Кэтрин была на вечеринке. Не с тобой ли?
— Я ж говорю, меня вообще никуда не пускают.
— А что за вечеринка? Ты что-нибудь знаешь?
— Меня туда не приглашали. Меня давно уже никуда не приглашают — знают, что я все равно не пойду.
— А в школе никто о ней не распространялся?
— Лично я не слышала.
Перес сидел, уставившись на огонь.
— Может, у тебя есть что еще добавить?
Салли молчала, но он терпеливо ждал.
— В ту ночь, когда мы возвращались из Леруика, — начала она. — В новогоднюю ночь…
— Так…
— Мы тогда завернули к старику. К Магнусу. Обе напились и плохо соображали. А у него свет в окне горел. Кэтрин предложила постучаться к нему и поздравить с Новым годом. На спор.
Если Перес и удивился — а Салли, вполне возможно, думала его удивить, — он ничем себя не выдал.
— Вы зашли к нему?
— Да, посидели немного. — Чуть помолчав, Салли прибавила: — Кэтрин его вроде как с ума свела. Так и пялился на нее — будто она привидение.
Прямо из врансуикской школы Перес двинул обратно в Леруик. Службы аэропорта объявляли о задержках, в авиакомпании «Логанэр» ничего вразумительного о том, когда ждать рейс из Абердина, не говорили. И Перес надеялся успеть побеседовать с Робертом Избистером. Казалось, весь день он только тем и занимался, что сновал туда-сюда. Но хотелось предъявить команде из Инвернесса хоть что-то. Пусть знают: дожидаясь их, он не сидел сиднем.
До сих пор Перес толком не знал, что и думать о Роберте Избистере. Избалованный парень, ясное дело. Отец Роберта — хороший человек, и внезапно привалившее богатство застало его врасплох. Он был щедр с друзьями и близкими, но тайком, будто стеснялся. Роберт от души вкалывал рыбаком, но все понимали, что такое шикарное здоровенное судно было ему не по карману. Майкл Избистер дал ему денег, точно. А еще ни для кого не было секретом, что родители Роберта между собой не ладили, хоть и жили в достатке. Мало приятного, когда все судачат с эдакой улыбочкой — наполовину насмехаются, наполовину сочувствуют.
Роберта вечно сравнивали с отцом. И оправдать ожидания было куда как непросто. Перес понимал, каково парню. Потому что его собственный отец ходил капитаном на почтовом судне Фэр-Айла, и во всем, что касалось жизни острова, местные прежде всего советовались с ним. Только вот положение Роберта было еще тяжелее. Несмотря на тихий нрав и скромность, Майкла Избистера знали на всех Шетландских островах. Он был музыкантом, разбирался в местных диалектах и любил народные песни. Уже с юных лет состоял в комитете по празднованию Апхеллио[4]. В этом году его удостоили особой чести — избрали Стариной Ярлом[5]. Выше награды быть не могло, пусть даже Майкла отметила бы сама королева. Он возглавит процессию на фестивале огня, его будет снимать телевидение, у него возьмут интервью радиостанции. Весь год он будет представлять Шетланды. Роберт войдет в его свиту и, как отец, нарядится викингом. И тем самым как бы подтвердит свое намерение идти по стопам отца. Все до единого жители Шетландов будут пристально следить за каждым его шагом.
Вечер только начинался, а значит, дома Роберта не застать. Иногда парень выходил в море, но недавно Перес встречался с друзьями на Уолсе и видел «Неприкаянный дух» — судно стояло у причала, заметно выделяясь среди более скромных рыболовецких посудин.
Перес проехал через весь город и направился к докам. Свернув в переулок, заглушил мотор и вышел на ледяной воздух, от которого дыхание перехватило; в лицо пахнуло рыбой и мазутом. Перес очень надеялся застать Роберта одного. Разговаривать в присутствии Робертовых дружков совсем не хотелось.
Он толкнул дверь бара, и его обдало жаром — огонь в заправленном углем камине гудел. Сам камин маленький, но и бар небольшой, с побуревшими от табачного и угольного дыма стенами. Повсюду висели фотографии разных лет с фестиваля огня, снятые очень давно и уже закоптившиеся, — викинги на них смотрели серьезно и в то же время чуть смущенно. Умникам ученым, может, традиция древней-то не мнится, но эти мужи праздник свято чтили. Они верили в то, что олицетворяют собой культуру островов, местный уклад.
В углу сумрачного бара сидел Роберт Избистер. Его взъерошенная шевелюра выделялась светлым пятном, оживляя мрачную обстановку. Он выливал пиво из бутылки «Северного сияния» в стакан и имел такой сосредоточенный вид, будто эта бутылка — далеко не первая. Вошедшего Переса Роберт не заметил. За барной стойкой на высоком стуле примостилась миниатюрная худенькая женщина; она читала книгу в мягкой обложке, согнув ее пополам и держа одной рукой — как журнал. Женщина нехотя оторвалась от книжки.
— Рановато ты, Джимми… Что будешь?
Очевидно, она не особо ему обрадовалась — этот клиент большой прибыли не сулил.
— Кока-колу, пожалуйста, Мэй. — Перес помолчал, глядя на Роберта. — Я за рулем.
Ни она, ни Роберт ничего на это не сказали.
Перес взял свой стакан, подсел к Роберту. Мэй вернулась к книжке, тут же погрузившись в чтение.
«Вот и Сара читала так же. Хоть извержение вулкана под домом — она ничего не заметит».
Роберт поднял голову, кивнул.
— Слышал уже, что произошло в Врансуике? — Перес решил отбросить церемонии. Во всяком случае, с Робертом.
— Кое-что слышал — Мэй сказала.
Он говорил медленно, тщательно подбирая слова. Перебрал пива? Роберт любил выпить с парнями, однако так рано, да еще по будням, не напивался.
— Твоя знакомая, как я понимаю?
