- Ну, разумеется - нет.
- Тогда меня задержат не как важного свидетеля, а за сокрытие улик. Эллен Тензер мастерила пуговицы, которые интересовали нашу клиентку, я приехал к ней и спрашивал про них, а она потом поехала на встречу с кем-то, кому эти пуговицы тоже были небезразличны. Таким образом, и это неизвестное лицо и наша клиентка тесно повязаны этими пуговицами. А раз так, то полиция захочет её допросить. Если я и тогда откажусь назвать её, то мне крышка.
- Нет, выход у тебя есть, - возразил Вулф. - Наша клиентка даже не подозревала о существовании Эллен Тензер. Она заплатила мне лишь за то, чтобы я выяснил происхождение пуговиц. А раз так, то лично мне представляется исключительно маловероятным, чтобы Эллен Тензер была знакома с нашей клиенткой. А мы не обязаны раскрывать личность своего клиента лишь потому, что полиции вздумалось проверить некую весьма сомнительную гипотезу.
Я призадумался почти на минуту. Потом признал:
- Что ж, возможно, это сойдет нам с рук. Не знаю как вы, а я готов рискнуть. Что же касается вашего предложения, то вы кое-что упустили. Я ведь уезжал, чтобы позвонить вам и заодно прикупить кое-какую снедь. Правда, можно сказать, что это было уже после её отъезда... Ладно, на этом и остановимся. Хотя у меня есть ещё пара вопросов. Даже больше. Какова, по-вашему, вероятность того, что, не возьмись вы за это дело и не помести объявление в газеты, Эллен Тензер была бы ещё жива?
- Она весьма велика.
- Тогда, наверно, и полицейским было бы куда проще поймать её убийцу, если бы они знали про это дело все то, что известно нам с вами?
- Несомненно.
- Хорошо. Вы недавно изрекли, цитирую: "Убийствами должны заниматься они, а не мы". Если вы это от чистого сердца сказали, то меня будет мучить совесть. Возможно, я даже на время сна лишусь. Как-никак, я был в её доме, беседовал с ней, и она даже угостила меня стаканом воды. Я, конечно, сам горой стою за соблюдение интересов наших клиентов, и категорически против того, чтобы Люси Вэлдон досаждала полиция, тем более что она угостила меня "мартини". Но ведь она, в отличие от Эллен Тензер, до сих пор жива!
- Арчи! - Вулф приподнял руку ладонью вверх. - Я подрядился установить личность матери ребенка, а заодно определить, какова вероятность того, что отцом его был муж нашей клиентки. Как, по-твоему, смогу я это сделать, не выяснив, кто убил эту женщину?
- Нет.
- Тогда не приставай ко мне. У меня и без того на душе кошки скребут.
И он протянул руку к кнопке на столе. Пора настала звонить Фрицу, чтобы принес пива.
Глава 7
Под арестом я находился с трех часов сорока двух минут воскресного дня, когда инспектор Кремер лично явился надеть на меня наручники, до одиннадцати часов пятидесяти восьми минут дня понедельника, когда Натаниэль Паркер, адвокат, к услугам которого Вулф прибегает лишь в тех случаях, когда без адвоката не обойтись, прибыл в контору окружного прокурора с подписанным судьей ордером, где значился залог в сумме двадцати тысяч долларов. Учитывая, что средняя сумма залога за важного свидетеля по делу об убийстве составляет в Нью-Йорке около восьми тысяч, я сразу почувствовал себя весьма важной персоной.
Если не считать недосыпания, пропущенных ужина и завтрака в исполнении Фрица, а также не чищенных зубов, то в остальном существенных неудобств от пребывания в каталажке я не испытывал. Свои показания, следуя разработанному Вулфом плану с некоторыми усовершенствованиями, я сначала дал инспектору Кремеру - в его кабинете, и в присутствии Вулфа. Затем меня поочередно допрашивали помощник окружного прокурора Мендель, с которым мне уже доводилось встречаться прежде, следователи из отдела по расследованию убийств, а на одном этапе - даже сам окружной прокурор, но я держался стойко и показаний не изменял. Помог мне Вулф, который задал тон нашему общению с Кремером с первых же минут после его приезда к нам, но превзошел самого себя, когда Кремер встал, собираясь уходить.
Вулфу пришлось при этом слегка запрокинуть голову, а это всегда выводит его из себя.
- Я вам ровным счетом ничем не обязан, - процедил он. - И не думайте, что растрогали меня своим благородством, согласившись не заключать меня под арест. Вы прекрасно знаете, что забирать меня вместе с Гудвином бесполезно, поскольку я буду нем как рыба. Более того, очередное мое выгодное предложение будет адресовано уже не вам, а кому-то другому.
- Ничего подобного, - процедил Кремер. - Арестуй я вас, и вы бы ещё долго адресовали свои выгодные предложения стенам своей камеры.
- Пф! Если бы вы сами верили в эту чепуху, то уже надели на меня наручники. Между тем в кармане у вас лежит собственноручно подписанное мной заявление, где черным по белому значится, что я не располагаю какими-либо сведениями касательно личности убийцы Эллен Тензер, и у меня есть веские основания считать, что и клиентка моя таковыми не располагает. Что же касается вашей угрозы отобрать у меня лицензию, то я скорее стану ночевать под мостом и питаться объедками, нежели соглашусь вероломно предать интересы своего клиента.
Кремер выразительно покачал головой.
- Объедками питаться? Это вы-то? Ну-ну. - И кивнул мне. - Пойдем, Гудвин!
Мы до сих пор не имели ни малейшего представления о том, кто произвел на свет мальчика, который пока оставался в доме Люси Вэлдон, хотя не могу сказать, чтобы мы сидели, сложа руки. Сола, Фреда и Орри мы пока от расследования отстранили. Мы усердно читали газеты. Мы отрядили вашего покорного слугу в "Газетт", спросить у Лона Коэна, не обладает ли он какими-либо сведениями, не предназначенными для печати. Кроме того, разок меня послали к нашей клиентке. Мы также отправили пятьдесят долларов Беатрис Иппс. И ещё мы отвечали на телефонные звонки, причем среди позвонивших были Энн Тензер и Николас Лоссеф.
Конечно, отряжать Сола, Фреда и Орри на расследование убийства Эллен Тензер значило бы понапрасну тратить деньги Люси Вэлдон, поскольку делом этим занималась целая свора полицейских и журналистов. Из газет и от Лона Коэна мы почерпнули уйму бесценных сведений, намного больше, чем нам требовалось и с чем стоило бы ознакомить вас. Эллен Тензер много лет проработала няней и сиделкой, но десять лет назад, после смерти матери, оставившей ей дом в Мейхопеке и достаточно средств для безбедного существования, ушла на покой. Замуж она так и не вышла, однако, судя по всему, детей любила. Во всяком случае, за последние десять лет она брала на воспитание поочередно более десятка малышей. Откуда они появлялись и куда девались потом - никто даже не представлял. Да и про последнего её воспитанника, мальчика, сведений было кот наплакал. Знали только, что в марте, когда он появился в её доме, ему был всего месяц от роду, звала его Эллен Тензер Чудиком, а примерно три недели назад он исчез. Самый, казалось бы, осведомленный человек, местный врач, который обследовал всех малышей, оказался совсем неразговорчивым. Лон сомневался, удалось ли даже Пэрли Стеббинсу выудить из него что-нибудь ценное.
Помимо племянницы, Энн, из всей родни у убитой остались только брат и его жена - родители Энн, проживали которые в Калифорнии. Сама Энн от интервью категорически отказывалась, но, по словам Лона, с теткой она общалась довольно редко и знала о ней немного.
Я уже собрался уходить, когда Лон сказал:
- Слушай, Арчи, так дело не пойдет - я тут перед тобой соловьем заливаюсь, а ты словно воды в рот набрал. Хорошо, готов сыграть с тобой в долг. Один только вопрос: ты нашел пуговицы? Скажи - да или нет?
Поскольку время от времени мы с Лоном по ночам режемся в покер, я привык к необходимости сохранять в его присутствии каменную физиономию.
- Зря ты так, - укоризненно сказал я. - Вот я бы, на твоем месте, ни за что такого не подумал бы. Ну, поместили мы объявление, а теперь я пришел к тебе, чтобы разузнать про Эллен Тензер. Ну и что из этого? Почему ты решил, что тут должна быть взаимосвязь? Просто Вулф обожает застегивать брюки на пуговицы из конского волоса.
- Я удваиваю ставку, - предложил Лон, глаза которого азартно сверкнули.
- Хорошо, будь по-твоему, - с деланной неохотой согласился я. - Но только никому ни слова.
- Конечно! - клятвенно заверил Лон.
- Пуговицы нужны ему для подтяжек, - прошептал я заговорщическим шепотом, еле успев увернуться от пресс-папье, которым запустил в меня Лон.
А Николас Лоссеф позвонил в субботу днем. Я его ожидал, поскольку не сомневался, что Энн Тензер расскажет полицейским, что к ней обращался некий Арчи Гудвин из фирмы "Только новые пуговицы". Ясное дело, полицейские с ним пообщались, а теперь Лоссеф рвет и мечет - никто не любит связываться с легавыми, тем более из отдела по расследованию убийств. Однако оказалось, что я ошибся, и Лоссеф вовсе не был на меня зол. Его интересовало только, удалось ли мне найти, кто делает пуговицы из конского волоса. Я в свою очередь полюбопытствовал, приходили ли к нему с официальным визитом. Лоссеф сказал, что да, и что именно это и побудило его позвонить мне - вдруг у меня появились новости. Я сказал, что скорее всего интересующих его новостей у меня уже никогда не будет, и вот тогда он раскипятился по-настоящему. Я твердо решил, что если когда-нибудь свихнусь, как он, то не из-за пуговиц.
