— Правдиво. Мы — друзья пропавшего Славика, которые за него беспокоятся и разыскивают.
— Думаешь, она так все нам и скажет?
— Уж я постараюсь, — заверила я его. — Ты только не мешай.
И мы, открыв калитку, двинулись по асфальтированной дорожке, вдоль которой были высажены маленькие елочки, к дому. Хотя скорее это строение можно было назвать виллой, если не замком. Три этажа, башенки, лепнина. Даже какая-то статуя стояла справа от парадной двери — голая девка с веслом.
Не дойдя до входа метров пятнадцать, мы остановились как вкопанные. Ибо дверь распахнулась, и на пороге появилась высокая мужская фигура, но почему-то спиной к нам.
А из открытого проема на весь близлежащий к вилле гектар понесся женский голос на самой что ни на есть визгливой, истеричной ноте:
— …Подонок, подавись своими деньгами, склей из них себе гроб и мавзолей построй! Мотай к своей шлюхе Зойке, а я останусь тут жить… дом на меня записан… я тоже сюда любовника приведу, думаешь, у меня нет? И ничего ты со мной не сделаешь, я много про твои делишки знаю! Нашел дурочку, сам блядует сутки напролет, а мне претензии предъявляет: мол, куда это я мотаюсь! Иди, иди, глаза бы на твою мерзкую рожу не смотрели!
— Вот я тебе их завтра и выколю, а сейчас некогда, — раздался гневный мужской голос, фигура повернулась в дверях, сбежала по ступенькам и пронеслась мимо нас по дорожке, чуть не столкнув на елки.
За эти мгновения я успела рассмотреть перекошенное злобой мужское лицо в золотых очках, чем-то похожее на Дракулу из последнего фильма на эту тему.
Одет он был в белоснежную сорочку, темно-зеленые легкие брюки и умопомрачительные ботинки — все явно из дорогого бутика.
— Похоже, это сам Игорек Налимов чуть не покалечил нас мимоходом, — сказала я, цепляя опешившего Плюща под руку и подходя к двери, которая с грохотом захлопнулась перед самыми нашими носами.
После того как я нажала кнопку традиционного на таких домишках домофона, оттуда понеслась редкостная площадная брань, где разве что только предлоги и междометия не были матерными. Адресовалось это все, ясное дело, обожаемому супругу, так как нежная женщина думала, будто он за чем-то вернулся.
Подождав, пока поток красноречия иссякнет, я сказала, что это пришли друзья Вячеслава Матвеева по очень важному делу.
Спустя десять секунд дверь отворилась, и на пороге появилась женщина лет тридцати. На ее лице, которое сейчас никак нельзя было назвать миловидным, проступали красные пятна раздражения.
Она подозрительно оглядела нас с ног до головы и, подвинувшись, жестом пригласила пройти в дом. Молча проведя нас в гостиную, в сравнении с которой гостиная того же Плюща казалась нищей и убогой, она указала нам на внушительных размеров мягкие кресла.
Затем хозяйка, очевидно, успокоившись, решила нарушить молчание.
На сей раз голос ее звучал гораздо более мелодично и привлекательно, а в интонации появилась даже некоторая светскость:
— Прошу извинить меня. Те слова, которые вы слышали, были обращены к одному нехорошему человеку. Он негодяй, хотя, увы, мой законный супруг.
Жанна глубоко вздохнула и, как бы опомнившись, вскочила с дивана, куда было машинально села.
— Вам принести кофе, чай или, может быть, чего-нибудь похолоднее?
— Спасибо, — откликнулся Плющ, — желательно, если вас не затруднит, минеральной воды или колы.
— Есть пиво в холодильнике, — Жанна в первый раз улыбнулась.
— О, это было бы великолепно! Но я, увы, за рулем! — Плющ представлял собой воплощенную галантность, и Жанне после безобразного скандала явно импонировала такая смена обстановки.
Она вышла из гостиной и через несколько минут вернулась с подносом, на котором стояли три высоких бокала, несколько небольших бутылочек светлого пива и бутылка минеральной воды «Перрье».
— Так, значит, вы Славины друзья?
— Да, меня зовут Татьяна Иванова, а это Алексей Плющ, — сказала я.
— Жанна. — Хозяйка улыбнулась мне и, посмотрев на Алексея, добавила: — А про вас мне Славик рассказывал, ведь вы его заместитель по фирме?
— Все правильно, и меня очень волнует, куда запропастился мой шеф.
— И вы тоже ничего не знаете? — В голосе Жанны звучала неподдельная тревога. Она встала и нервно прошлась по комнате.
Только сейчас я окончательно разглядела эту женщину, которая не зря пользовалась успехом у таких мужчин, как Славик и Налимов, и, думаю, не только у них.
Красивые золотистые волосы были уложены замысловатым узлом (явно была клиенткой какого-нибудь элитного парикмахера).
Макияж совсем не бросался в глаза, но выгодно, со вкусом оттенял ее огромные карие очи (другого, менее выспреннего слова я даже не сумела подобрать). Красиво очерченные пухловатые губы были слегка подкрашены. Простое белое платье до колен (из какой-то непонятной, но дорогой и модной материи) облегало и подчеркивало ее стройную фигуру.
Короче, таких красоток у нас встретишь нечасто. Я даже ей позавидовала, что со мною практически не случается. Тем временем Плющ говорил:
— …И мы ждем его вот уже неделю с тех пор, как он последний раз звонил своей жене…
— А мне он вообще не звонил уже Бог знает сколько, — с обидой в голосе перебила его Жанна.
— С ним что-то произошло, мы в этом уверены, — я взяла со столика «Мальборо» и щелкнула зажигалкой, — поэтому и приехали сюда в надежде, что вы нам проясните кое-какие моменты…
— А в частности? — Жанна села в кресло и настороженно посмотрела на меня. Тут совсем некстати вмешался Плющ и чуть было все не испортил.
— Он… в общем, он исчез, прихватив с собой очень крупную сумму в долларах, считай, все деньги нашей фирмы. У него должен быть сообщник или сообщница… — Алексей сделал многозначительную паузу и в упор долгим взглядом посмотрел на Жанну.
— И поскольку его жена, как мы доподлинно выяснили, точно ничего не знает про его делишки, значит…
— Значит, вы решили, что это я, по вашему выражению, «сообщница», да? Экий же вы бесцеремонный господин! А с чего вы вообще взяли, что я к этому Славе Матвееву имею какое-то отношение? — почти кричала Жанна, вскочив с кресла, и на лице ее стали проступать уже знакомые красные пятна. Надвигалась буря.
Плющ, идиот, тоже вдруг завелся, вскочил и заорал:
— А кто же еще, кроме любовницы, может знать про мужика всю его, блин, подноготную? Ты мне все расскажешь, красотка! — В его глазах появилось то самое злобное выражение, которое я наблюдала, когда лежала связанная на диване в гостиной Плюща.
Я поняла, что надо выруливать ситуацию, иначе все полетит к чертям.
Когда Алексей, сжав кулаки, уже было двинулся в сторону Жанны, я вскочила и со всех сил вцепилась ему в предплечье:
— Алеша, умоляю, не горячись, дай я поговорю с Жанной наедине… езжай домой, отдохни.
Он остановился, внимательно посмотрел на меня и, слава Богу, сообразил, что я абсолютно права.
Тем временем Жанна, закричав, что сейчас ему покажет, вызовет мужа по сотовому, и он сделает из Плюща пельмени, уже нервно нажимала кнопки на миниатюрной панели аппарата.
Я, оставив Плюща остывать, подскочила к ней, заглянула в глаза и мягким тоном тихо сказала:
— Жанна, милая, я тебе все расскажу про Славу… сама… положи, пожалуйста, трубку… нам надо ненадолго остаться наедине.
Жанна бросила трубку телефона и крикнула, оборачиваясь к Плющу:
— Уходи из моего дома, немедленно.
Выбежав за Алексеем в холл, я шепнула, что через час позвоню ему домой, и быстренько вернулась к Жанне. Та сидела в кресле выпрямившись, прикуривая длинную сигарету с ментолом. Да, в гневе эта дама столь же неукротима, как и красива!
— Прошу извинить моего коллегу и понять его. — Я старалась говорить максимально мягко и внушительно. — Слава оставил их с огромными долгами в совершенно беспросветном положении…
— Однако это не повод, чтобы мне хамить, — уже более спокойно произнесла Жанна. — Откуда он знает про мои отношения со Славой?
— От меня.
— А вы откуда?
— Я, пытаясь выйти на вас, познакомилась в «Нарциссе» с некой Зоей.
Жанна вскочила, глаза ее чуть не метали молнии:
— Так, значит, тебя прислала эта грязная потаскуха?! — закричала она.
— Ну, раз уж мы перешли на «ты», — я умиротворяюще смотрела в глаза красавицы, — нет, Жанна, я пришла сама по себе, потому что хочу помочь и Славе, и тебе, и всем, кто замешан в этой неприятной истории.
— Значит, ты добровольная «Скорая помощь»? — с издевкой спросила женщина уже спокойнее, снова усаживаясь в кресло.
— В некотором роде — да, хотя я называю себя на самом деле частным детективом.
— Это что-то по криминальной части, но при чем тут Славик и я?
— Послушай, а ты веришь в гадание? — неожиданно спросила я Жанну.
Она похлопала длинными, чуть загнутыми ресницами и утвердительно кивнула.
