Изрядно запыхавшись, я влетела в «Богатырь», когда Плющ с каким-то незнакомым типом в штатском сидели за угловым левым столиком и потягивали из бутылок пиво.
— Что это с тобой? — удивленно спросил Алексей, глядя на мой растрепанный полуневменяемый вид.
— Да вот, — пояснила я, — Налимов меня пистолетом тыкал, чуть на тот свет не отправил, а я от него сбежала, чем и горжусь!
— Ладно, потом расскажешь… — Плющ мрачно глянул на человека в штатском, потом на меня и сказал: — На тот свет кто-то отправил нашего дорогого Славу Матвеева.
Я машинально пронесла бутылку пива мимо рта:
— К-как это… где… когда?
— Вон майор тебе расскажет сейчас, он мой старый приятель, свой человек. Как только узнал из оперативной сводки про Славика, тут же меня в известность поставил.
Майор с лицом усталого бульдога вздохнул и, как по заученному, стал мне что-то говорить, но начало я прослушала: перед глазами встали заплаканные лица Ольги и Алинки. Бедные мои! Доигрался ваш муж и папка!
— …Тело нашли в овраге, большой такой, сразу за Степным поселком. Это километров двадцать будет от Тарасова. Судя по состоянию трупа, убит дня четыре или пять назад… тут еще эта жара! — Майор сделал большой глоток пива и продолжал: — Личность убитого установить оказалось легко — в кармане брюк лежал загранпаспорт на имя Вячеслава Матвеева и авиабилет до Гамбурга. Хотя формальное опознание надо будет провести, сейчас ребята пытаются связаться с женой убитого…
— А почему вы считаете, что это убийство, а не что-нибудь другое, например, несчастный случай?
Я спросила это для порядка, зная в принципе, что майор говорит правду.
— На теле обнаружены три огнестрельных ранения: в правое легкое, в печень и в голову. Кстати, выстрелы сделаны с расстояния в десять-двенадцать метров, все это на самоубийство ну никак не похоже!
— Да, Славика замочили, сомнений тут нет, говорил я ему, дураку! — Плющ в сердцах грохнул кулаком по столу, аж бутылки подпрыгнули.
— А кто обнаружил труп и когда? — осведомилась я у майора.
— Сегодня утром бабуля из крайнего дома в Степном пошла по оврагу — там буйная растительность! — каких-то травок насобирать. Ну, и наткнулась. Поковыляла в администрацию села, оттуда и сообщили нам.
— При убитом никаких вещей не обнаружено?
— Нет, ничего. Бабуля эта притырить что-то вряд ли могла. Она как раз еще вспомнила, что два или три дня назад как-то под утро (она уже встала корову подоить) слышала шум проезжающей по проселку машины, которая остановилась, по ее прикидке, где-то в районе оврага. А минут через пятнадцать машина проехала обратно. Но бабка за ворота не выходила и, конечно, увидеть ничего не могла.
— С ним должен был быть «дипломат», набитый долларами, — угрюмо заявил Плющ.
Майор развел руками:
— Тут, сам понимаешь, дорогой, картина яснее ясного: кто его убил, тот и «дипломатик» прихватил… на память.
Мы с Плющом сидели абсолютно обескураженные. Вот и Славик наконец нашелся, правда, не в том виде, как бы хотелось, но, по крайней мере, ясность появилась.
Однако главной задачей все же было вернуть деньги, задача эта не выполнена. Она скорее даже усложнилась. Теперь надо расследовать убийство (при том, что тут обязательно под ногами станет путаться ментовское следствие!), найти убийц, у которых (может быть!) деньги сейчас и находятся.
У меня в голове шевелилось вполне определенное подозрение насчет личности убийцы, но я, конечно, ничего пока не стала говорить ни Плющу, ни тем более майору.
Бодрым, деловым тоном я сказала:
— Алексей, надо браться за работу. Я сейчас отправлюсь к вдове… к Ольге… ей нужно помочь, ты пока езжай в больницу к Маркину. Там сообщишь ему относительно Славы, и пусть он расскажет тебе то, что говорил мне. Теперь уже скрывать нечего. Посоображайте насчет круга знакомых Славика, возможно, вам придут в голову мысли о его последнем роковом партнере, кто это может быть. А вечерком, попозднее, подъезжай ко мне, и мы все хорошенько обсудим. Договорились?
Плющ кивнул. Я встала, поблагодарила майора за информацию, попрощалась и вышла из кафе. На этот раз ловить машину я не стала…
Тьфу, Алексей же на своей тачке! Я вернулась и попросила его довезти меня до дома Ольги. Через десять минут мы были уже на месте.
По дороге я рассказала Плющу, как час назад в роли лихача выступал сам Налимов и чем закончилось наше нечаянное свидание.
Было видно, что Леша крепко призадумался.
Дверь мне открыла Алина, по лицу девочки катились крупные слезы:
— Ма-ма-маме сказали, что папа умер…
Я обняла малышку, утешила как могла и спросила, где Ольга.
— За ней приехали милиционеры и повезли ее в этот… морг.
Девочка опять разрыдалась.
Я попросила ее подождать нас с мамой всего лишь часок, выбежала из дома (меня саму душили слезы), без всяких задних мыслей прыгнула в первую попавшуюся тачку и сказала:
— В областное бюро судмедэкспертизы.
Водитель присвистнул, но рванул с места, и вскоре я была у дверей двухэтажного желтенького домика. Кто бы знал, что творится за этими стенами! Я однозначно решила не заходить внутрь.
Не успела выкурить вторую сигарету, как Ольга показалась на пороге.
Что у нее был за вид! Зареванная, белая, как простыня, еле идет.
Я обняла подругу, говорила какие-то утешающие слова, хотя чем можно утешить человека, который любил другого человека и вот опознает его в морге…
Когда мы приехали домой к Ольге, я, видя, как они с Алиной сидят на диване и, обнявшись, плачут, приняла решение. Надо на время увезти их отсюда, от одиночества, от всего того, что напоминает им о Славе.
Пришлось долго уговаривать, но, слава Богу, Ольга наконец согласилась. Был уже вечер, около восьми часов, когда мы оказались в моей квартире. По дороге я купила каких-то продуктов и попросила Ольгу, чтобы отвлечься от мрачных мыслей, помочь приготовить ужин. Алинку мы усадили смотреть телевизор.
Минут через двадцать, когда Оля, всхлипывая, заканчивала чистить картошку, в мою дверь позвонили. Господи! Это наверняка Жанна, у меня же совсем вылетело из головы (вот сумасшедший выдался денек!), я ее вечером зазвала в гости. Ничего не поделаешь.
Я пошла открывать. На пороге действительно стояла Жанна, улыбаясь, и в руке держала большую коробку, очевидно, с тортом.
— Добрый вечер, Татьяна, вот, откликнулась на твой зов, — бодрым тоном начала красавица, перешагивая через порог. — Жажду прочитать обещанный гороскоп и узнать свежие новости.
Я что-то невразумительно буркнула в ответ, и улыбка сползла с лица Жанны.
— Таня, я, кажется, не вовремя? У тебя гости или что-то случилось?
— Проходи в комнату, Жанна, сейчас все объясню.
Алинка, забившись в угол дивана, смотрела какой-то скучный мультик.
Жанна не торопясь села в кресло и подняла на меня вопрошающие глаза.
— Понимаешь… — я замялась, не зная, как и сказать, — в общем, Славы больше нет.
— Что значит… нет? Он совсем уехал?
— Совсем… вернее, его убили.
Жанна вскочила с кресла, на лице мгновенно начали проступать уже знакомые мне красные пятна:
— Нет, ты врешь, это бред, не может быть!
Она еще что-то кричала, все громче и громче, но при этом, видимо, до нее начало доходить, что я говорю правду. Она как-то резко оборвала свой крик, упала в кресло и разрыдалась.
В это время позади себя я услышала голос Ольги, стоявшей на пороге комнаты:
— Таня, кто эта женщина, почему она так убивается?
Ольга говорила тихо и поэтому страшно.
«Вот попала в переплет, — с тоской подумала я, — но ладно, попробую всех успокоить!» И ринулась как в омут головой:
— Ольга, я должна тебе представить: это Жанна, подруга Славы… бывшая…
Жанна, услышав мои слова, отняла руки от заплаканного лица и посмотрела на Ольгу, стоявшую, словно каменная, на пороге.
— А тебе, Жанна, я должна представить Ольгу, жену Славы… бывшую…
Несколько секунд полной тишины. Алинка вскочила с дивана и побежала вон из комнаты.
— Ах, вот как, — медленно произнесла Ольга и развернулась, намереваясь уйти.
Я подскочила к ней, обняла за талию и буквально втащила обратно в комнату.
— Девочки, милые, нам всем надо хорошо поговорить. Славу уже не вернешь, и делить вам нечего… некого… А кто прошлое помянет, тому…
Я поняла, что начинаю нести чепуху, но, как ни странно, это успокоило двух женщин. Они молча смотрели друг на друга. И ведь верно говорят, что общее горе сближает.
— Значит, вот почему Славик последние месяцы так вел себя со мной, — каким-то безжизненным голосом прервала тишину Ольга.
— Оля, но я же любила его, не могла ему отказать, поймите же меня тоже. — На Жанну было жалко смотреть.
— Я все понимаю, — Ольга встала с дивана и вдруг сказала: — Хочу водки.
