— А, как бы, ничего, что мы с тобой уже расстались?
Пилюлю я проглотил молча. Хотя и было очень неприятно. Все же на что-то еще надеюсь, наивный человек…
— Ульянка, Карену это без разницы. Для него это несущественные нюансы. Для него важнее то обстоятельство, что ты единственный по настоящему близкий мне человек в этом городе. Только это он и возьмет в расчет. И только тобой он может на меня надавить. Потому что знает, что я скорее сдохну, чем подставлю тебя…
Улька промолчала. Мне говорить тоже больше не хотелось. Тошно было. Пока и этого достаточно. Пусть переваривает, и осознает серьезность угрозы. И рулить в потоке машин я продолжил молча.
Остановился я у ближайшего банкомата "Сбербанка". Деньги, полученные от Карена, я еще в день нашей встречи положил на счет, теперь пришло время их изъять. Снял все под чистую, опустошив банкомат. Ну, и черт с ним, заправят заново. Мне сейчас не до альтруизма. И с пухлой пачкой купюр я удалился, под недовольный ропот тех, что ожидали своей очереди за мной.
Все так же молча сев в машину, я врубил первую, и рванул с места. До дома Ульянки долетел минут за двадцать. Коротко велел ей "Выходи", и первым шагнул к двери подъезда. Если нас ждут, то уж лучше я первым получу взбучку. Хотя надеюсь, что еще не караулят. А на разведку ну просто нет времени. Можно было бы и не заезжать, конечно. Но документы Ульки дома, а спроваживать ее в другой город без документов нельзя. Неизвестно еще, когда она сможет вернуться.
Нас и впрямь не ждали. Или Карен так беспечен, чего я от него не ожидал, или человечек его в ментуре не слишком расторопен, и не сообщил еще работодателю, что я гуляю на свободе. Хотя, если реально, не так уж и велики возможности Карена. Он не Дед Мороз, по стуку его посоха чудеса не случаются. Чтобы организовать тотальный поиск меня любимого нужно время. Видимо Карен был уверен в успехе подставы, и с этим вариантом лопухнулся. Сейчас он, наверняка, уже понял это, и лихорадочно заряжает своих людей на поиски. И подтверждение этому сразу же и нашлось.
Едва мы вошли в квартиру, как затрезвонил Ульянкин мобильник, и после минуты внимательного прослушивания, она недоуменно пожала плечами:
— В редакцию приходил человек, мной интересовался. Лерка позвонила из отдела информации. Сказал, что я назначала встречу. А я никого не ждала сегодня. Да и рожа у посетителя, Лерка сказала, явно не ангельская.
Протянув руку, я велел:
— Дай телефон.
Улька, все еще под впечатлением звонка, безропотно отдала трубку. Но когда я вынул симку, и сломал ее, возмутилась:
— Ты что делаешь? Я только вчера тысячу на телефон положила! Я что без связи делать буду?
В ответ я жестко сказал:
— Все, Уля. Шутки кончились. Это был человек Карена. Он уже знает, что я слинял с места убийства, и не сижу в СИЗО. Потому и ищут тебя. С этой симки ты пока звонить не будешь. После ее восстановишь. По приезде купишь новую, и не на свое имя. На тетку мою оформишь. Сейчас в темпе собирай только самое необходимое, и едем на вокзал. Через час двадцать у тебя поезд на Питер. Оттуда поедешь к моей тетке в Кировск, поживешь какое то время у нее.
— А ты?
— А я останусь здесь. Мне надо дело завершить. И на мой телефон не звони. На вокзале я дам тебе новую симку, пиши только эсэмэски. Ты поняла? Только эсэмэски. Мой телефон будет отключен, но пару раз в день я буду проверять сообщения. Пиши редко. Одно-два сообщения в день. И коротко. Только "Я в порядке" и все. Поняла? Давай, собирайся. Бери только документы, зубную щетку и запасные трусики. Тебе двое суток в поезде трястись. Вот деньги. Здесь сто двадцать тысяч.
— Зачем так много?
Вздохнув, я сообщил Ульянке самое неприятное:
— Улька, я не знаю, когда ты сможешь вернуться. Может через месяц, может через полгода. Не перебивай! Я все понимаю: работа, карьера… Но на хрена тебе это будет нужно мертвой? Поверь, все предельно серьезно. Если ты сейчас не исчезнешь из города, я не смогу тебя защитить. Для этого мне нужно быть свободным и мобильным. Я не сомневаюсь, что скоро и менты станут меня искать. Уже ищут. Вопрос только в том, как быстро сумеют распространить мои фотографии по всем службам. А уж про людей Карена и говорить нечего. И что-то мне подсказывает, что стрелять они могут начать без предупреждения. На мертвого все и спишут. Карен и в таком случае свое получит. А я должен его остановить.
— Кто такой Карен?
— А ты не знаешь? Карен Рубикович Багдасаров…
— Тот самый? Но, послушай, крупный бизнесмен, владелец двадцати процентов акций всей областной нефтянки. Сеть автозаправок и автосервисов, свое автотранспортное предприятие, весьма успешно конкурирующее с ГУП "Автотранс". Недавно откупил парфюмерную фабрику…
— Ага. А еще он контролирует рынок сексуальных услуг, проституток, в просторечии, а так же является владельцем пятнадцати игорных заведений, не так давно запрещенных, но продолжающих успешно выкачивать деньги из карманов идиотов, и между делом валит конкурентов, и вообще всех, кто хоть как-то может помешать ему. Ты поинтересуйся, откуда у него капиталы? Каково происхождение его нынешней респектабельности? И хрен что узнаешь. Потому что на него работает целая армия адвокатов, и во всех госструктурах у него есть свой человечек. И не последняя сошка, как правило. Ты вот про парфюмерную фабрику упомянула. А что ее рейдеры захватили, не слышала? Угадай с трех раз, кто за этим стоит?
Слушая меня с широко раскрытыми глазами Улька, похоже, только сейчас стал понимать в какую паскудную историю я ее невольно втравил. И уже открыла было рот, чтобы высказать все, что обо мне думает, но я, еще жестче, рявкнул:
— Собирайся, твою мать!!! Счет идет на минуты.
Подействовало. Сорвавшись с места Улька вихрем забегала по квартире, как попало забрасывая в спортивную сумку вещи. А я опустился на пуфик, и устало закурил, чувствуя, как накатывает напряжение, аж мышцы рук сводит судорогой. Только тут обратил внимание, что ручонки у меня предательски дрожат, и пепел валится прямо под ноги. Раньше бы Ульянка за такое свинство шпыняла меня до вечера. Но сейчас не до условностей…
От звонка в дверь я невольно вздрогнул, и мысленно выругался. Совсем психом становлюсь, трясусь как заяц под кустом. Еще совсем не факт, что это по нашу душу. Мало ли кто может позвонить? Хотя чего уж самообманом заниматься? Наверняка это от Карена. Или, что еще хуже, менты. Тогда нам обоим крышка. Воевать с ментами в мои планы не входит.
Ульянка осторожно выглянула в прихожую, вопросительно глядя на меня. Я приложил палец к губам, показал ей рукой на пол, и махнул рукой вниз. Сообразив, она опустилась на корточки возле стены. А я осторожно, стараясь не скрипнуть половицами, шагнул к двери, на ходу подхватив с журнального столика толстый телефонный справочник. Встав сбоку от двери, прижавшись к стене спиной, приложил справочник к глазку. Мало ли. Если это люди Карена, то запросто пальнут и через дверь. Тихо. Но ведь не я один знаю такую уловку. Поэтому смотреть я все же не стал, и спросил через дверь:
— Кто?
И почти сразу, вместо ответа, в дверь долбанули как бревном. Так, что не только замок вылетел к чертовой матери, но и сама дверь полетела с петель. Хорошо, что я стоял сбоку, и меня не накрыло. Рассуждать было некогда, и не о чем. В гости так не ходят. Рявкнув Ульянке: "В кухню!!!", я выхватил из-под ремня "Беретту" с заранее загнанным в ствол патроном, и с ходу приголубил первого ворвавшегося в прихожую мордоворота по затылку, придав ему дополнительное ускорение. Тот без звука полетел дурной башкой вперед, впечатался ею же в стенку, усилив действие моего удара, и отключился.
Второй оказался то ли умнее, то ли наглядный опыт напарника подействовал отрезвляюще, и подставляться не пожелал. Вместе этого коротко махнул невесть откуда мгновенно взявшейся дубинкой, и со всем усердием шарахнул меня по кисти руки. От невыносимой боли я взвыл, выронил "Беретту", и уже левой рукой схватив злодея за снование шеи, попытался прокрутить его в воздухе, и припечатать спиной к полу. Как правило, это у меня получалось безотказно. Но только с противником не такой весовой категории. Этот бугай весит килограммов сто двадцать, никак не меньше. Нажрался, паразит, протеина, накачал гору мышц на тренажерах. А мне теперь что делать? Этому монстру мой захват, — как "БЕЛАЗу" удар "Оки" в задницу. И реакция у негодяя отменная. Перехватив мою правую руку, он резко вывернул ее, я оказался к нему спиной, и тут же горло как тиски сжали две огромные ручищи. С полминуты я безуспешно пытался ослабить захват, долбил гада локтем под ребра, пытался выдавить глаза, но он оставался непробиваемым. По-моему, у него даже веки накачаны. С таким же успехом я мог нажимать на сосновую доску. А у меня в глазах уже мутнело. Нет, насмерть он меня не задавит, пожалуй. Придушит немного, и только. А потом спеленает меня вместе с напарником, который очень скоро придет в себя, и отвезут нас с Ульянкой на какую нибудь заброшенную стройку. Где Карен вынудит меня написать явку с повинной, а потом и сдаст ментам под аплодисменты прокуратуры.
