Он отключил связь и снова сосредоточился на дороге – маленький, лысый и некрасивый мужчина.
– Ну, где здесь канцтовары? – спросил Дима.
Был вечер, людей множество. Тележки ехали как попало, без малейшего понятия о правилах дорожного движения. Марина и Дима шли по магазину. Марина держала Диму под руку. Сзади охранник Димы катил тележку.
– Ты хочешь сказать, что мы вот-вот начнем получать удовольствие?
– Да! Убеждена, – сказала Марина. – Погоди, я кое-что хочу взять, – добавила она, взяв с полки бутылку «Старого Миргорода».
– Из всей минералки без газа ее вкус нравится мне больше всего, – сказала Марина.
Секунду спустя она взяла пачку кукурузных хлопьев с медом.
– Я не сомневался, – сказал Дима, – что без покупок мы не уйдем.
Лицо у него становилось кислым. Охранник с тележкой приблизился, и Марина положила покупки. Еще через мгновение в тележку отправился с десяток баночек мяса криля, печень трески, мидии, шпроты.
– Шопоманьяк, – сказал Дима. – Шопофилка.
– Шопоголик, – подсказала Марина.
До отдела канцтоваров было еще далеко.
– Я нервничаю, – сказала Марина, вцепляясь в его руку. – Дима, понимаешь, я нервничаю. У меня все близкие под ударом. Муж в больнице, но рвется оттуда выйти. Лена сидит у меня дома, но мало ли. Не смогу же я вечно их держать по домам и больницам.
Марина метнула в тележку охранника упаковку кураги.
– И при чем тут сестра? – спросила она. – У меня с сестрой вообще нет никаких дел.
Эмоции рвались из ее груди. В тележку полетели две упаковки с печеньем и коробочка «Рафаэлло».
– Ты приготовишь мне ужин? – спросил Дима, глядя на Марину. – Пока твой муж в больнице.
– Хам, – сказала Марина.
– Ну, пойдем в ресторан. А покупки я тебе потом подвезу. Если ты, конечно, не боишься остаться на ночь без охраны.
– Не боюсь, – отрезала Марина.
Дима дал знак охраннику, и тот покатил тележку к кассе.
– Таких ручек в этом магазине нет, – пояснил он. – Мои люди уже пообщались с менеджером по канцтоварам этого магазина. Такие авторучки завозили около полугода назад и давно раскупили.
Виталик лежал на кровати и читал газету. Врач поставил ему капельницу, хотя Виталик и настаивал, что здоров. Но небольшая мзда, переданная Олегом Олеговичем врачу в коридоре, сделала свое дело – Виталику делали капельницы с глюкозой. Потому что Марина сказала, чтобы мужа из больницы не выпускали.
«Невысокого она о нем мнения», – подумал Олег Олегович, сидя на стуле.
За окнами сгущались сумерки. Виталик потянулся и посмотрел в окно.
– Что это? – вдруг сказал он, распахивая глаза и садясь на кровати.
Через секунду он уже выдирал из вены трубку, идущую к катетеру.
– Вы что делаете? – растерянно спросил Олег Олегович.
Виталик распахнул окно.
– Он только что заглядывал сюда, – крикнул он. – Это мужчина!
Виталик наклонился из окна, чуть не вывалившись. Олег Олегович рывком вернул его обратно. Внешняя сторона здания была покрыта лесами. Деревянные этажи только чуть-чуть не доставали до окна палаты Виталика.
– Может, просто рабочий, – предположил Олег Олегович.
– Какой рабочий? – сказал Виталик. – В темноте рабочий будет заглядывать в палату? И где он теперь? Это опять по мою душу, я уверен. Это тот, кто присылал нам угрозы.
Виталик сжал зубы. На его скулах напряглись желваки.
– Вон он!
Олег Олегович не успел ничего понять, как муж Марины перепрыгнул через подоконник и, охнув, приземлился на леса.
– Виталик, назад! – закричал Олег Олегович. – Не надо!
Виталик бежал по шатким мосткам. Олег Олегович живо перелез через подоконник, а потом тоже спрыгнул.
– Давай обсудим ситуацию с самого начала, – сказал Дима. – Ты делала покупки, и кто-то подбросил тебе записку с угрозами.
– Лист офисной бумаги с напечатанным текстом, – уточнила Марина.
Ей принесли заказ, но есть не хотелось. На душе было муторно и тревожно, что-то ныло в районе сердца. Чесалась левая пятка.
– Раньше для того, чтобы никто почерк не узнал, вырезали буквы из газеты и клеили их на лист писчей бумаги, а теперь просто печатают текст на принтере, – сказал Дима. – В каком порядке приходили угрозы?
– Сначала мне. Потом Виталик нашел такой же лист под «дворником» на лобовом стекле своей машины. Затем сестре такой же пришел по почте.
– А это значит, что кто-то знает, что у тебя есть муж и сестра, какая у мужа машина, где ты любишь делать покупки, какой адрес у твоей сестры.
– Ну про мужа, скажем, узнать легко. Про меня тоже. Адрес сестры – уже сложнее. И если бы только это. Кто-то знал, что я пойду на показ мод, как я буду одета. Кто-то знал, что Виталик пошел в магазин, кто-то знал, что я поехала в дом, где мое агентство никак не может продать пахучую квартиру…
– А вот где ты теперь, он не знает, – сказал Дима и подмигнул. – Потому что у меня есть вот это. Снято с твоей машины.
Он показал ей маленькую черную коробочку.
– Модуль спутникового слежения. Пока ты стоишь в пробке, кто угодно может куда угодно успеть доехать на метро.
Марина молча смотрела на него.
– А за квартирой, видимо, просто следили, хотя, подчеркиваю, сейчас мне никаких следов слежки за тобой или за квартирой больше обнаружить не удалось. И вообще, только ты можешь знать, кому так сильно мешаешь.
– Да никому.
– Девушка с полутора миллионами долларов не может никому не мешать. Либо это месть. Нет ли у тебя скелетов в шкафу?
– Сколько угодно у меня скелетов! Но при чем здесь мои родные? На меня покушались трижды. На Виталика один раз. На сестру не покушались вовсе. Пока.
– Да, – поднял вилку Дима.
Они сидели рядом, склонив головы друг к другу. Пшеничные волосы Марины свисали красивым золотистым водопадом. Марина смотрела на его толстые пальцы, круглое брюшко, морщинки, лысину…
«Скала, а не мужчина», – подумала она.
В ту же секунду она перестала видеть и морщинки, и лысину, и короткие ноги, и нос картошкой. Все это сгинуло. Остался только характер и проницательные глаза. Настоящие друзья не бывают красивыми или некрасивыми.
– Так кто у вас является настоящим объектом преследования? Я не верю, что все трое. Две цели – ложные.
– Сестра никому не нужна. У нее ничего нет. Хотя Виталик подозревает именно ее… якобы это она мутит. Потому что у нас есть деньги, а у нее нет.
– Деньги есть только у тебя, – уточнил Дима.
– Пойми, сестра все равно ничего не получит, у нас с Виталиком живы четверо родителей: свекор и свекровь плюс папа и мама. К тому же моя сестра… ну… Я не представляю, чтобы она хотела и пыталась убить меня. Но я также не могу понять, кому может прийти в голову убить ее.
Дима наклонился и поцеловал Марине руку. Марина тут же дернула его за ухо и призвала к порядку.
Марина допивала чай, когда позвонил Олег Олегович. Она устала, ей было тепло и хорошо, Дима рассказывал ей, как учился в музыкальном училище, как бросил и пошел поступать в военную академию, как служил на Крайнем Севере, потом в Узбекистане, потом в Белоруссии. Как во время перестройки открыл швейный цех, потом начал выпускать садовые щитовые домики, перешел на бревенчатые срубы и монолитное строительство. И как так получилось, что в итоге начал заниматься только финансами.
– Да, Олег Олегович, – сказала Марина в трубку, увидев, кто ее вызывает.
У шефа службы безопасности была истерика.
– Пропал! – орал он. – Море крови!
Марина встала, потом села. Перед глазами все поплыло.
– Чьей крови? – спросила она наконец.
– Виталика, – ответил Олег Олегович.
Марина сползла с дивана и распласталась на холодном полу. Последнее, что она почувствовала, что у нее чешется не только левая пятка, но и правая.
– Его убили здесь, – сказал Олег Олегович.
В изоляторе, расположенном на первом этаже, все было в крови.
Марина прислонилась к стене и зажмурилась. Дима крепко взял ее за руку.
– Где тело? – спросил он.
– Нету, – ответил Олег Олегович, – забрали с собой.
Марина открыла глаза.
– Не поняла, – сказала она, – кто «они»? Вы что, не знаете, где мой муж? Почему тогда думаете, что его убили?
– Потому что тут полно крови! – взвыл шеф службы безопасности. – А человек не мог потерять столько крови и выжить.
Дима с интересом посмотрел на Олега Олеговича.
– У вас железная логика, – ответил он. – С чего вы вообще взяли, что это кровь мужа Марины?
Минуту спустя Дима уже кому-то звонил, кого-то поднимал на уши, и кто-то уже ехал сюда. С собаками, искать, разбираться, выводить на чистую воду.
– Виталик увидел лицо в окне, бросился бежать, а внизу леса, он на них перепрыгнул и побежал за тем, чье лицо увидел. Я следом, но они как сквозь землю провалились. Я искал-искал, потом увидел распахнутое окно, залез, а тут…
Кровь повсюду – на полу, на подоконнике, на стене был отпечаток кровавой пятерни.
