— Смотрела это? — показала я диск «гренадерше». Она сначала отрицательно покачала головой, но тут же передумала и закивала, соглашаясь.
— Что на нем? — спросила я ледяным тоном.
— Дребедень какая-то. Цифры, графики, картинки. Какой-то завод засняли, — пролепетала женщина. — Я сначала подумала, что это фильм про инопланетян.
— А, документальный, значит, — прикинулась я дурой. — Возьму посмотреть, а вы продолжайте то, чем занимались. Не стану вас отвлекать.
Я двинулась к выходу, засовывая диск во внутренний карман жакета. Перед тем как выйти на улицу, спрятала пистолет, закрыла дверь, подперла ее валявшимся рядом бруском и спокойно пошла к воротам. На выходе я так же уложила охранника снотворным газом. Открыла калитку и хотела уже выйти, но не успела. В дело вмешался отряд бомжей быстрого реагирования. Одетые в какие-то фуфайки, в промасленных «петушках» и с ломами в руках, они лихо подрулили к воротам на мотороллере.
— Мы ее взяли, — отрапортовал главный в трещавшую рацию. Из-за пазухи он достал самодельный дробовик. Таким двух медведей можно завалить одновременно, если пальнуть в упор из обоих стволов. — Что, красавица, прогуляемся до мамки?
— Рада бы, да некогда, — бросила я и выстрелила прямо через сумочку, не вынимая револьвера. Пуля попала вожаку в плечо, раздробив кость. Дробовик упал в дорожную пыль, а его владельца откинуло на мотороллер. Мигом подхватив дробовик, я жахнула из него по мотороллеру и сразу же пожалела о содеянном. Сила отдачи едва не вывихнула мне руку. От обильных пороховых газов заслезились глаза. Грохот выстрела едва не разорвал барабанные перепонки. Однако, несмотря на неудобства, эффект от выстрела получился ошеломляющий. У мотороллера оторвало начисто переднее колесо, искорежило весь передок, а руль стал напоминать пропеллер самолета. Бомжи, оставив ломы, бросились врассыпную, бросив своего вопившего главаря на произвол судьбы.
— Что там у вас, почему молчишь, Смола? — разорялась хозяйка свалки в динамике рации.
Я подняла раритет с земли, взглянула на затихшего под дулом револьвера раненого амбала и сказала в микрофон:
— Смола вышел, причем весь. Очередь за тобой, дылда. Я иду. — Я бросила рацию на землю и раздавила ее каблуком. Конечно, к «гренадерше» я возвращаться не стала. Это все было сказано, чтоб пресечь погоню. Пусть перепуганная тетка сгонит всех людей к себе, ожидая моего прихода, я же тем временем спокойно отъеду от этого гостеприимного места.
— Не шевелись, — приказала я раненому, нырнула в кусты, а секунд через пятнадцать вылетела из них на своем «Фольксвагене». Машина во весь опор понеслась к городу.
На моих губах играла победоносная улыбка. Наконец-то удача. Диск у меня. В нем все ответы. Если файлы удастся открыть, то будет вообще отлично.
До общежития добралась без проблем. Проверка местности вокруг здания показала, что наблюдения за нами нет. Оставив машину, я поднялась в комнату. Уваров значительно повеселел за мое отсутствие. Здесь сыграла роль и еда от тети Милы, которую доставил курьер, и то, что до самолета на Москву осталось всего два часа. С улыбкой до ушей клиент сидел на диване перед телевизором и считал минуты, оставшиеся до конца заточения.
— Все-таки полетишь? — уточнила я, запихивая в пакет для мусора наваленную на столе одноразовую посуду после пиршества клиента.
— Конечно, полечу, — с воодушевлением закивал Уваров. — Наконец-то я снова окажусь в своей квартире. Какой это будет кайф. Буду спать два дня. А эти придурки пускай дожидаются меня на стрелке. Ха-ха-ха. Придурки! Думают, я поеду с ними встречаться. Вот так они меня и увидят. Для верности можно на месяцок свалить в теплые страны…
— Я диск нашла, — сообщила я из ванной, тщательно намыливая руки. Противно было вспомнить, чего я только не хватала там на свалке.
— Диск? — удивился Уваров. — И что на нем?
— Сейчас посмотрим, — ответила я и извлекла диск из коробки.
Вставив диск в ноутбук, я стала по очереди открывать сохраненные на нем файлы. В первых трех были сплошные цифры, графики и термины, которые мог понять лишь сведущий в науке человек. Я сделала вид, что понимаю информацию, которая выводилась на экран. Уваров нервно ерзал на стуле, наблюдая за мной. Наконец он не удержался и спросил:
— А что такое мультисенсорная система на основе халькогенидных стекол?
Я посмотрела на Андрея, покачала головой и буркнула:
— О чем можно разговаривать с человеком после подобного вопроса? Если не знаешь, то и не лезь.
Уваров обиженно засопел. Больше он не задавал вопросов, только смотрел на экран, как баран на новые ворота. В последнем файле были газетные статьи. Тут я вздохнула с облегчением. Язык статей был более или менее понятен для восприятия обычного человека. Я стала читать. Во всех без исключения статьях различные авторы писали о химическом комбинате в Грузии, на котором последнее время наращивались темпы производства, но вместе с тем ухудшалась и экология района. В несколько раз возросла смертность, повсеместно распространились генетические отклонения в развитии детей, снизилась рождаемость. Отмечалось также увеличение больных онкологией, астмой и другими серьезными заболеваниями. Всему виной были ошибки в проекте новых цехов и недоделки. Вредные вещества: соли тяжелых металлов, динил, цианиды — все попадало в местную реку, а из нее с питьевой водой возвращалось к людям. Район просто превратился в некую долину смерти. Местные же власти трубили лишь об успехах развития производства, замалчивая о негативных сторонах.
— Ну и как связаны убийство Сурковой и химический завод в Грузии? — спросила я себя.
— Я ничем не могу тебе помочь в этом вопросе, — пожал плечами Уваров, — пойду собираться.
— Давай, иди, — кивнула я и вернулась к первым файлам.
С трудом мне удалось понять, что все формулы, расчеты относятся к прогнозированию подобной ситуации в Тарасове. Я вспомнила про оборонные предприятия, которые курировала Суркова, и то, что одно из них так же загрязняет Волгу. Значит, мы все скоро превратимся в мутантов… Интересное дело.
— Я могу взять этот диск с собой в Москву и обнародовать информацию в прессе. У меня там есть знакомые. Мне помогут, — предложил Уваров. Стоя перед зеркалом, он тщательно укладывал волосы. — Кстати, ты привезла, что я просил? Вот как я буду делать укладку без геля и бальзама?
Я указала на пакет, что висел на спинке стула:
— Все там.
Идея клиента насчет придания огласке содержимого диска показалась мне вполне здравой. Ведь если об этом узнает общественность, то не будет смысла устранять нас из-за диска. Главное — правильно донести информацию до масс.
Я посмотрела на Уварова, который как ребенок радовался привезенным мною косметическим средствам. Давать ему диск с собой в полет опасно. Лучше доставить его в Москву иным способом. Даже письмо по Интернету могут перехватить. Противник-то знает, что ему искать. Вынув из компьютера диск, я сунула его в бокс от сборника попсы, а сам попсовый диск положила в пустой пластиковый файл, а файл сунула в женский роман, который оставила в комнате одна из моих прошлых клиенток.
— Вот здесь диск, — сказала я, протягивая Уварову книгу. — Только обращайтесь с ним аккуратно.
— Нет проблем, — пообещал Андрей, сияя от счастья. — Выберусь отсюда, и мы их прищучим, кто бы это ни был.
— Да, прищучим, — кивнула я и стянула с рук прозрачную пленку из засохшего силиконового клея. Все доказательства того, что я сегодня стреляла — пороховые следы, — были мгновенно уничтожены вместе с ней. По комнате расползся резкий неприятный запах, напоминающий запах горелой резины. Глядя на коптящее пламя догоравшего в пепельнице силикона, я быстро разобрала револьвер, подготавливая его к чистке.
— Обязательно было устраивать эту вонь? — раздраженно спросил Уваров.
— Потерпи немного, мы же скоро съедем отсюда, — ответила я спокойно.
Клиент прихорашивался перед зеркалом. Я подошла, встала рядом и, подтянувшись на носочках, заглянула в зеркало через плечо Андрея. Уваров вздрогнул:
— Ну ты меня и напугала! Смени лицо! Уж больно неприятная у тебя сейчас наружность.
— Это лицо сделано с реального человека, а не просто выдуманный образ, — пояснила я. — Но перегримироваться действительно не помешает. Заканчивай быстрее свои извращения и освобождай место.
Уваров сердито фыркнул. Пока он возился у зеркала, я подготовила гримировальные принадлежности и через полчаса превратилась из невзрачной дамочки предпенсионного возраста в жгучую брюнетку восточной наружности. Переоделась. Уваров был уже готов к путешествию, надушен, причесан и намазан различными кремами, бальзамами и пенками, короче, всем, чем только можно. Я взглянула на гору грязной посуды в раковине и спросила у него:
