вынесут игрушку к берегу, хватала ее и бросала вновь. Лариса строго-настрого приказала дочери не заходить в море в отсутствие отца. Солнце тем временем начало припекать, Лариса расслабилась, улеглась на лежак, подставив ласковым лучам тело, намазанное кремом от ожогов. Глаза ее слипались. Она не давала себе уснуть, волнуясь за дочку, хотя была уверена, что Лиза не ослушается ее и в воду не зайдет.
Лариса сама не заметила, как задремала. Проснулась она внезапно, словно кто-то толкнул ее. Лариса резко села на лежаке, сердце ее бешено колотилось. И тут же она выдохнула с облегчением: Лиза по-прежнему сидела на песке, рядом красовался замок, полусмытый водой. У нее отлегло от сердца.
— Лиза! — позвала она негромко. — Лизочка, дочка!
Девочка не оборачивалась.
— Лиза! — громче окликнула Лариса и встала.
Что-то в фигуре дочери показалось ей странным: неподвижная, застывшая спина, напряженная шея. А главное, та словно не слышала ничего вокруг, поглощенная какими-то своими мыслями. Лариса на цыпочках подошла к воде и замерла, как вкопанная. В глаза ей бросился сине-красный мячик. Он покачивался на волнах у самого берега. Покачивался, но не плыл! Стоял неподвижно на одном месте, точно привязанный невидимой цепью ко дну, напоминая маленький буек. Мгновение — и мячик тронулся прочь от берега, против течения волн. Проплыл метра три и остановился. Покачался немного и стал медленно возвращаться. Ощущение было, что им управляют с пульта. Но какой пульт у мячика?…
Лариса осторожно обошла сидящую на песке дочь и остановилась прямо перед ней. Она смотрела ей в лицо и чувствовала, как по спине ползет липкий, холодный пот. Глаза Лизы были стеклянные, а лицо белое, как мел. Она не открывала взгляда от мяча. Вот он вздрогнул и, подпрыгнув, достиг берега, полежал на песке, словно раздумывая, и так же, прыжком, нырнул обратно в волны.
— Лиза, — хриплым шепотом позвала Лариса. — Ли-за!
Девочка не шевельнулась. Она схватила ее за плечи и принялась трясти.
— Ответь мне! Ответь! Отвечай!!
Лиза моргнула. Губы ее дрогнули. Она вдруг обмякла в руках матери, точно тряпичная кукла. Женщине показалось, что Лиза сейчас потеряет сознание.
— Доченька, очнись! Что с тобой? Лиза!!
Она со всей силы шлепнула ее по щеке, затем еще и еще.
— А-й! Больно! Мам, ты чего? Что ты дерешься?
Лиза с ужасом смотрела на мать. Лариса зарыдала и принялась покрывать поцелуями лицо дочери.
— Боже мой! Ты в порядке. Я так испугалась. Я решила, что ты… что с тобой… — Она недоговорила и обернулась. Обе, мать и дочь, смотрели на мяч, медленно плывущий по течению к берегу. Обыкновенный мячик на волнах… — Ты должна мне рассказать. — Лариса крепко взяла Лизу за плечо.
— Что рассказать? — Девочка смотрела на нее широко распахнутыми карими глазами.
— Все! Давно… давно это у тебя?
— Что — это?
— Вот это. — Людмила указала на мяч.
— А, это… — спокойно сказала Лиза. — Не так давно. С весны примерно.
Оказалось, Лиза уже полгода умеет все то, что и Людмила: она читала мысли, управляла предметами, могла внушить обычным людям любые свои желания. Малышка даже не вполне понимала свою исключительность — ей казалось, все остальные устроены подобным же образом. В тот же вечер состоялся семейный совет. В нем участвовала и Людмила. Решено было категорически препятствовать сближению Лизы с цирком. Ее перестали водить на представления, дома даже слово «цирк» не произносилось. От девочки скрывали место работы родителей и старшей сестры…
Так прошло десять лет. Лиза оканчивала одиннадцатый класс и собиралась в педагогический институт. Она по-прежнему являлась мощным экстрасенсом, но это не мешало ей общаться с одноклассниками и быть обыкновенной, веселой и смешливой девчонкой. И тут случилась трагедия. Геннадий и Лариса разбились на машине, оба насмерть. Лиза и Людмила остались одни-одинешеньки, никаких родственников в городке у них не было. Прошло три месяца с похорон, а Лиза никак не могла прийти в себя. Все время плакала, отказывалась от еды, никуда не выходила. Глядя на младшую сестренку, убитую горем, Людмила поняла: нужно немедленно что-то предпринять, иначе дело кончится плохо. Она посовещалась со знакомым психологом, и тот посоветовал сменить место жительства, увезти девушку из города, где случилась беда. Честно говоря, Людмила давно мечтала о Москве. После триумфального выступления в Европе жизнь в провинции казалась ей тоскливой и безрадостной. Но бросить семью во второй раз она не решалась. А тут терять стало нечего.
Сказано — сделано. Они с Лизой продали родительскую трешку, купили маленькую однушку в Москве и переехали. Людмила пошла работать в цирк на Цветном бульваре, продолжая регулярно принимать лекарство. Лиза же в институт поступать не стала, сказав, что поняла: педагогика — это не ее. Она устроилась кассиром в супермаркет и вскоре пришла на выступление сестры. Людмила не считала больше возможным скрывать от Лизы свою профессию, да и как это можно было сделать теперь, когда та была совершенно взрослой! После спектакля у них состоялся серьезный разговор.
— Я хочу работать в цирке, как ты, — сказала Лиза сестре.
Людмила отлично помнила, как мать категорически возражала против применения Лизиных способностей на практике. Ради памяти родителей нужно было не допустить того, чтобы сестра повторила ее судьбу.
— Ты не сможешь, — сказала Людмила. — У тебя нет практики.
— Я смогу, — возразила Лиза и упрямо выдвинула нижнюю челюсть.
Ее милое, хорошенькое детское личико в тот момент стало суровым и жестким. Людмила поняла, что отделаться от нее так просто не удастся.
— Ну хорошо, — проговорила она с неохотой. — Давай отложим этот разговор. По крайней мере, до того момента, как я вернусь с гастролей. И вот еще что — ты должна доказать мне, что можешь творить настоящие чудеса.
— Как доказать?
— Как хочешь.
Людмила говорила это, чтобы отвязаться от сестры. Она была уверена, что за месяц Лиза позабудет о своем желании. Однако она ошибалась. Лиза отступать не собиралась. Она быстро придумала остроумный план: взяла тонкий кисейный палантин Людмилы, который той отчего-то не нравился, прорезала в нем дырки, раздобыла обычный рупор и приступила к делу.
Ей ничего не стоило силой мысли заставить палантин принять сферическую форму. Она пряталась в кустах или за деревьями, подстерегала потенциальную жертву, общалась с ней посредством рупора. Ее задачей было заставить несчастного добровольно отдать какой-нибудь предмет. Чтобы доказательства были не голословные, Лиза из своего укрытия снимала происходящее на видео. Она намеревалась довести коллекцию отобранных предметов до пяти, но до отъезда сестры сделать это не успела.
Лиза не унывала. Она знала, что добьется своего и продемонстрирует пять своих трофеев. Людмила понятия
