и дешевле устроиться. Вот я и увязалась за ней…
Марина замолчала и тут же задала встречный вопрос.
— А ты тоже в отпуске?
— Нет, работаю тут. — Ворон замялся. — В охране на рынке.
Девушка высвободила руку.
— Что-то я вас не видела! Нас там практически ограбили! И никто не вмешался!
— Как ограбили? — оторопел Ворон. — Где?
— В центре! Тут электротовары ценятся, вот мы и привезли кое-что, чтобы поездку оправдать… Так у нас забрали за бесценок и электробритву, и кофемолку, и водку…
— Кто забрал?! — возмутился Ворон и тут же понял, что сморозил глупость.
— Да точно такие упыри, как сейчас к нам приставали! Хорошо еще не избили и хоть какие-то деньги дали, а одному мужчине накостыляли и вещи забрали… Я и в полицию ходила, но там даже слушать не стали — видно, бандиты им платят!
— Вам просто не повезло. — Ворон вновь взял ее под руку и плотнее прижал к себе. Его волновало гибкое горячее тело, горящий негодованием взгляд серых глаз, лебединая шея, да и все остальное…
— В центре действительно бандитский рынок. Надо было ехать на Анпакуровский. Там у нас полный порядок и такого беспредела не бывает!
— Что ж, поверю на слово. С учетом проявленного умения наводить порядок… А эти дебилы тебя не знали?
— Нет. Откуда?
— Не знаю. Мне показалось, вы знакомы…
— Если они заходили к нам на рынок, то я их бил. Это запоминается. А я не запоминаю всех, кого бил…
— А таких было много?
— Ну, вот мы уже и пришли! — Ворон с удовольствием соскочил со скользкой темы.
Справа на берегу, у самой воды, стоял парусник. Лихо торчал вперед длинный бушприт, деревянная русалка на форштевне указывала рукой и торчащими грудями безопасный путь в бушующих волнах. Прозрачно-голубые паруса развивались под порывами свежего ветерка, словно демонстрируя готовность немедленно отправиться в дальнее, полное опасностей плавание. На первый взгляд похож на выброшенный штормом пиратский бриг или призрачный «Летучий голландец». Но нет, это только имитация, спекуляция на морской романтике. На палубе расставлены столы, посередине оставлен пятачок для танцев. Официанты в костюмах матросов носят откуда-то снизу подносы с едой.
— Точно такой у нас в «Адмиральском причале»! — засмеялась Марина. — А мы сюда даже не доходили!
«Зато до «Адмиральского причала» доходила», — подумал Ворон, и эта мысль почему-то отозвалась уколом в душе. Что это? Неужели ревность?
А вслух сказал:
— Прошу на борт! Правда, паруса тут не алые…
— Ты что, читал Грина? — откровенно удивилась Марина.
— А что здесь странного? — почти обиделся Ворон, удивляясь самому себе: ни ревность, ни обидчивость не были ему свойственны.
— Просто, ты не похож на книгочея…
— А на кого похож…
— Гм… Ну, я не знаю… Может, на…
Она замялась, явно не зная, как выпутаться из ловушки, в которую сама себя загнала. И наконец, с облегчением нашла нужное слово:
— На спортсмена! Вот!
— Я действительно долго занимался спортом, — кивнул он. — Но пару часов назад я учил подчиненных, что надо читать книги. Не думай, что я вру. Можно спросить у Коря… у Николая.
— А что, у охранника рынка есть подчиненные?
— Я начальник охраны. И обязан воспитывать коллектив.
— А-а-а-а…
Он и сам чувствовал, что последняя фраза прозвучала фальшиво. И что Марина вряд ли верит всему тому, что он рассказывает. Она явно не простая девушка… Наблюдательная, обращает внимание на мелочи, фильтрует каждое слово… К тому же пошла в местную полицию! Никто из русских туристов так не делает! Они и у себя на родине только в самом крайнем случае идут в ментовку…
Они заняли столик в носовой части. Стройный официант в белой рубашке с гюйсом [4] и в матросском берете, положил перед ними меню и винную карту.
— Я вообще-то в такое время уже не ем, — предупредила Марина. — Если только что-нибудь лёгкое…
— С такой фигурой можно себя не ограничивать.
Она едва заметно улыбнулась.
— Это просто привычка, образ жизни.
— Ну, выбери хоть лёгкое!
— Сорбет, пожалуй, с лесными ягодами.
— И шампанское! — воскликнул галантный кавалер.
— Можно, — кивнула дама.
Ворон сделал заказ, и официант моментально исчез. Через несколько минут он вернулся с подносом — на столе появились две покрытых инеем вазочки с горкой земляники, голубики и бутылка шампанского в блестящем ведёрке со льдом. Наполнив фужеры, официант с достоинством удалился.
— За наше знакомство! — поднял бокал Ворон.
— И за моё чудесное спасение! — добавила Марина.
Они залпом осушили бокалы. Холодная пузырящаяся жидкость хорошо утоляла жажду. Губы Марины влажно блестели. Ворон поймал себя на мысли, что откровенно любуется ими. И это тоже было для него ново.
— Ты преувеличиваешь! — сказал он. — Насчёт чудесного спасения. Ничего героического я не сделал. Просто судьбе было угодно, чтобы мы познакомились, и она подбросила такой вот повод.
— Да ты фаталист?! — воскликнула Марина, картинно всплеснув руками.
— В какой-то мере!
— Скромный фаталист, к тому же! Всё-таки их было двое, а ты один…
— Количество не главное преимущество. Был случай, когда в похожей ситуации трое дрались против восьмерых, и у тех были два ножа. Главное — боевой дух!
— И они победили? — Марина облизала губы острым красным язычком, у Ворона по спине пробежали мурашки.
— Точно! — кивнул он. — Правда, потом побеждённые сожгли им машину.
— Вот как?
— Да. У верблюда два горба, потому, что жизнь — борьба, — кивнул Ворон. — Зато потом прилетела ответка: кто-то бросил гранату на стоянку с их машинами. Три или четыре посекло осколками. Так что, победа все равно осталась за меньшинством…
— Я слышала эту историю, — задумчиво сказала Марина, наморщив гладкий лобик. — Кажется, это было в Тиходонске, лет пять назад.
— Не знаю, — пожал плечами Ворон. — Я прочел в книге.
— Наверняка писатель взял ее из жизни.
— Может быть. А кем ты работаешь, если не секрет?
— Нет, конечно. Юрисконсультом в кооперативе.
