— Это место нам с Николаем показали местные полицейские начальники. Но мы ограничились обедом…
— О! Полицейские начальники вывозят скромных парней с рынка и развлекают их в экзотических уголках моря? — сделала удивленный вид девушка.
— Ты просто хватаешь меня за язык, — насторожился Ворон. — Ты случайно не в милиции работаешь?
Теперь Марина засмеялась.
— Могу поклясться, что нет. Ты мне веришь?
Она не стала одеваться и выглядела очень соблазнительно, поэтому Ворон готов был поверить чему угодно. Ну, или почти, чему угодно.
— А что там, в каюте? — спросила она.
— Пойдем, посмотрим, может, найдем что-нибудь интересное…
Внутри оказался довольно комфортабельный кожаный диван. Поиски интересного были недолгими — они довольно быстро нашли там давешнюю забаву, к которой в силу новизны интереса не потеряли…
День пролетел быстро. Они купались в кристально чистой воде, загорали, ловили рыбу, искали и находили то, что хотели… Вернулись они, когда солнце уже стало уходить за горизонт.
Расставаться не хотелось, Ворон снял номер в небольшой гостинице, где они и провели оставшиеся дни, выходя из номера только пообедать в расположенном напротив кафе. Время пролетело очень быстро. На прощание Ворон попросил у Марины номер телефона.
— Зачем? — удивилась она.
— Как зачем? Я приеду и позвоню!
— Зачем?
— Как зачем? Чтобы увидеться!
— Странно… Ты получил, что хотел, курортный роман закончился, в таких случаях ставят жирную точку…
— Это другой случай, — сказал Ворон. — Я уже скучаю, хотя ты еще здесь…
— Странно, — повторила Марина и, загадочно улыбаясь, написала два номера — рабочий и домашний.
Он проводил ее до гостиницы, где Лена уже сидела на чемоданах. Увидев подругу, она бросилась навстречу.
— Ты куда пропала?! Ты что, позвонить не могла?! Я думала, с тобой что-то случилось!
— Куда позвонить? И потом, я уже большая девочка! Не кричи. Мне было очень хорошо!
Она выглянула в окно, но Ворона уже не было — он не привык к длительным прощаниям.
Лена вздохнула.
— Ладно, собирайся. Скоро придет автобус…
* * *
Расставшись с Мариной, Ворон поехал сразу на рынок. За последние три дня он вспомнил о делах впервые. И это была серьезная ошибка.
Коряга встретил бригадира хмуро, в глаза не смотрел.
— Ну, что? — спросил Ворон. — Как дела?
— Хреново! — угрюмо ответил заместитель. — Херсонские сюда всё чаще приходят. Наглючие такие, продавцам хамят… Они уже их боятся.
— А вы что?
— А что мы? — пожал плечами Коряга. — Мы тебя ждали. Никто не знал, где ты есть… И Оскаленный звонил, у них там с грузом какие-то проблемы. Вот, просил, чтобы ты этот номер набрал.
Он протянул клочок измятой бумаги с неровно написанными цифрами.
— Ладно, разберёмся!
Ворон спрятал записку в карман и отправился в обход торговых рядов. Всё, вроде, было нормально, но чувствовалось, что настроение у продавцов хуже, чем всегда. Обычная приветливость исчезла, ощутимо веяло холодком. Многие отворачивались, а те, кто здоровались, делали это неохотно. Даже Керим не блестел своей ослепительной улыбкой.
— Чо такой скучный? — спросил Ворон.
— А чему радоваться? — ответил тот. — Торговле нужен порядок. Порядок хозяин держит. Раньше порядок был. А теперь приходят какие-то чужаки, едят мой шашлык, тети-Машины пирожки, пьют дяди-Петино вино, а денег не платят! Это разве порядок?! Или теперь они здесь хозяева? Но мы же вам деньги платим!
— Это правда, что ты больше не хозяин? — к ним подошла тетя Маша, она требовательно смотрела на Ворона.
— Кто сказал? — вспыхнул Ворон.
— Все говорят, — присоединился к разговору дядя Петя. За ним потянулись другие торговцы. Вокруг собралась толпа.
— Даже твои парни уже не знают, кому подчиняются…
— Вы там разберитесь, мы не можем платить и направо, и налево!
— Или нам на центральный базар переходить?
Вопросы и упреки сыпались со всех сторон.
— Тихо! — взревел Ворон, и его послушались. — Всё остается так, как было! Я и есть хозяин, и я наведу здесь порядок! А сейчас расходитесь! Ну! Расходитесь, я сказал!
Торговцы стали возвращаться на свои места. Как ни странно, они повеселели: уверенность и громкий голос обладают чудодейственной силой убеждения. Но Ворон знал, что это ненадолго. Недаром у индейцев есть поговорка: «Лучше молния в руке, чем гром во рту!»
Он вышел к «боевому охранению». Так громко называлась стоящая у входа в рынок старая «Волга», в которой вольготно сидели Сява и Билет, вооруженные бейсбольными битами и оснащенные рацией. При виде хозяина они встрепенулись и стали бдительно осматриваться по сторонам.
— Почему у вас херсонские хозяйничают, как у себя дома? — зло спросил Ворон, подойдя вплотную.
— Мы ничего не знаем! — Бойцы переглянулись. — Никто ничего не говорил, Коряга никаких команд не давал!
— А если вас прямо здесь начнут резать, вы тоже будете ждать команд от Коряги?! Дай сюда рацию!
На вызов отозвался Морпех.
— На рынке херсонские беспредел творят! — не здороваясь, прокричал в микрофон Ворон. — Возьми Шурупа, Молдавана, Джузеппе, — всех, кто под рукой! С утра до вечера быть на рынке, ходить между рядами, заметите такое — отбейте охоту лезть к нам! Подчиняешься лично мне, так и скажи Коряге!
Потом он поехал в центр и из телефона-автомата позвонил в Тиходонск. Оскаленный был на месте. Он возглавлял оставшихся в городе пятерых бойцов, а свое погоняло получил потому, что из-за отсутствия части верхней губы, у него постоянно были видны несколько зубов.
— Офис закончили? — не здороваясь, спросил Ворон.
— Да. Вчера покрасили.
— А как дела у Серого?
— Парится на Богатяновке. Скоро суд.
— А что у тебя за проблемы?!
— Похоже, мы кое-кому перешли дорогу…
— Кому?
— Дагам. Они внаглую мешали нам брать товар, перекрывали базу, магазины. На меня выходили, пробивали вопрос…
— Ладно, не по телефону, — перебил Ворон. — Я сам приеду.
— Когда?
— Скоро. Улажу срочные дела и приеду.
Положив трубку, Оскаленный перевел дух. Бригадир не терпел, когда его срывали с места потому, что сами не
