точки зрения закона, ни морали, — заметила Джеймисон.
— Люди, оказавшиеся в отчаянном положении, идут на отчаянные меры, — огрызнулась Соверн.
— И вы знали? — спросил Декер.
— Подозревала. Прямо перед тем, как он покончил с собой, у нас вышел крупный спор. Понимаете, я знала, что на одной из наших покойных было бриллиантовое обручальное кольцо. Как минимум четыре карата. Тонкой работы. Уолт закрыл гроб после прощальной службы — прямо перед тем, как погрузить тело на катафалк для доставки на кладбище. А потом я не могла найти один из инструментов, которые использую, чтобы что-то подправить на теле перед показом родственникам. Вспомнила, что и в данном случае им пользовалась. Открыла гроб и нашла его — он завалился вниз под тело. И тут заметила, что кольца нет. После окончания службы я прямо спросила об этом у мужа. Он был в ярости. Кричал, что я сошла с ума. Мне даже показалось, что он меня сейчас ударит.
— Так что это объясняет его записку, — произнесла Джеймисон. — Слова, что он сожалеет обо всем и ненавидит себя.
— Думаю, что да.
— И, должно быть, еще кто-то про это узнал, — добавила Джеймисон. — И шантажировал его.
— Примерно в то же время, когда нашли тело Айрин Крамер, он получил анонимное сообщение.
— Уолт показывал вам это сообщение?
— Да. Он был и зол, и испуган.
— Что там говорилось?
— В основном угрожали все раскрыть, если Уолт не будет делать то, что скажут.
— То есть если не исказит результаты вскрытия? — уточнила Джеймисон.
— Да. Особенно по части взрезанных желудка и кишечника. Сказать по правде, меня удивило, что он вообще упомянул про это в отчете. Но Уолт вообще всегда ответственно относился к работе, тут уж отдам ему должное.
— А откуда вы знали, что они не блефовали, утверждая, будто знают об этих кражах?
— Помните эти его «командировки»? У них были фото, где он сдает в ломбард краденые вещи. Записи в учетных книгах, чеки…
— Есть какие-то мысли, кто это мог быть?
Соверн покачала головой.
— А почему он рассказал вам про шантаж?
— Думаю, ему требовалась моя поддержка, чтобы все это прошло гладко. В смысле, я ведь тоже занимаюсь этим бизнесом. Вся наша жизнь тесно связана с этой конторой. Если б она накрылась, мы остались бы у разбитого корыта. И Уолт сказал, что если его поймают, то он скажет, что я тоже обо всем этом знала. Что меня тоже посадят за решетку. Так что я просто пошла у него на поводу.
— Эти шантажисты связывались с вами после того, как Уолт покончил с собой? — спросил Декер.
— Нет. А зачем им со мной связываться?
— Ну не знаю, хотя могли… Дайте нам знать, если вдруг все-таки свяжутся. — Он сделал паузу. — И какие у вас теперь планы?
— Не знаю. Голова настолько переполнена всякой мурой, что трудно мыслить связно. Нужно, чтобы бизнес не останавливался, для начала.
— Как думаете, справитесь?
— У Уолта имелся сертификат на проведение вскрытий, а у меня нет. Но я — подготовленный и сертифицированный медик. Я хорошо знакома с техникой бальзамирования, посмертной косметики, кремации — в общем, со всем, чтобы достойно проводить человека в последний путь.
— А не думаете со временем уехать отсюда? — спросила Джеймисон. — В смысле, вы ведь можете открыть подобное дело где-нибудь еще.
— С этим должна согласиться Кэролайн. Я не хочу никуда ехать без нее. Я и вправду о ней пекусь. И да, мы с ней и в самом деле пара.
— Но она ведь встречается с моим зятем. Вы и сами видели их вместе в «Коррале О’Кей».
Соверн мрачно улыбнулась.
— Она просто поддерживает гетеросексуальный имидж.
— Наверное, трудно хранить подобный секрет в таком маленьком городке…
— Мы старались. Мы были очень осторожны.
— Ну, не настолько уж осторожны, если встречались в комнате прямо над баром, — заметил Декер.
— Мы делали это очень нечасто. А потом, народ в баре обычно здорово пьяный, а персонал слишком занят, чтобы замечать подобные вещи. И мы были подругами. Всем про это известно. Просто никто не сознавал, насколько близкие мы подруги. И мы всегда уходили черным ходом, очень поздно ночью. В основном ездили на старую ферму моих родителей, чтобы побыть вместе. Я подумывала продать это место. Уолт тоже этого хотел. Мой отец воевал во Вьетнаме. Он привез оттуда много всяких диковин — не исключено, что довольно ценных. Плюс кучу оружия. Он вообще был на нем помешан. Но это стало приватным местечком для нас с Кэролайн. Так что я рада, что сохранила его.
— А это ваша машина на стоянке? — спросил Декер. — С номером «Небеса»?
— Да. — Тут Соверн впервые улыбнулась.
— Что? — спросил Декер.
— Помните, как я говорила про бартер? Так вот: резина на этом «Мустанге» — от Хэла Паркера, в уплату нам за похороны его жены.
— Думаю, иногда люди поступают так, как вынуждены поступить.
— И что же, теперь все это откроется — в смысле, про нас с Кэролайн?
— Множество людей нетрадиционной ориентации сейчас открыто и свободно живут своей жизнью, — заметила Джеймисон.
— Да, но только не здесь, я думаю.
— Послушайте, — произнес Декер. — Мы не можем ничего гарантировать.
