* * *
Наташка днем рождения заинтересовалась.
- Пойду с тобой, - заявила она, но я была непреклонна.
- Нет.
- Почему это? - Она вроде бы даже обиделась.
- Потому что пригласил он меня не зря. И гости эти... А что, если там ожидается один из наших типов?
- Ну и?.. - спросила Наташка.
- Тебе к чему засвечиваться? Хочешь, чтобы и тебя в подъезде встретили?
Наташка не хотела, потому в гости я отправилась одна.
Как и обещал дядя Юра, без двадцати минут пять к моему подъезду подкатила машина: огромный серебристый "Форд". Из него вышел молодой человек и замер у двери, задрав голову и поглядывая на окна. Бабульки на скамье тоже замерли и поглядывали на него. Я не люблю заставлять людей ждать, особенно пожилых, потому поспешила на улицу.
Полдня я размышляла, что преподнести в подарок так неудачно свалившемуся на мою голову дорогому дядюшке. С деньгами у меня было туго, да и не удивишь его деньгами, вкусы его для меня загадка, пятьдесят пять лет - это дата. Изрядно помучившись, я решила подарить Юрию Петровичу шкатулку, доставшуюся мне от бабушки. Вещь красивую и бесполезную, которая вполне могла сойти за антиквариат. Я упаковала ее в нарядную коробку и прикрепила открытку. Получился неплохой подарок.
* * *
Мы подъехали к дому. При нашем появлении ворота открылись, мы оказались во дворе. Откуда-то слева появился парень в темном костюме, распахнул дверь и помог мне выйти.
В дверях возник дядя Юра, одарил счастливой улыбкой и пошел навстречу, раскинув руки.
- Здравствуй, дочка. Спасибо, что приехала.
Он меня обнял, я его поцеловала, а потом вручила подарок.
- Не знаю, понравится ли, но я старалась.
Могу поклясться, что на глазах его появились слезы. Человек Юрий Петрович забавный.
Столы были накрыты в саду под белым тентом. Говоря о том, что гостей будет немного, дядя Юра явно лукавил. Собралось человек пятнадцать, это те, что за столом. Помимо этого, в саду в разных местах, порой совершенно неожиданных, маячила охрана. Из женщин только я, неудивительно, что чувствовала я себя неуютно.
- Вот, познакомьтесь, - сказал Юрий Петрович, подводя меня к столу. Это Мариночка, моя спасительница, дорогой для меня человек.
Он представил гостей, но я почти никого не запомнила. Мужчины в основном были в возрасте. Резко выделялись два молодых здоровячка. Один со шрамом на губе, у другого не хватало мизинца на правой руке. Дорогие костюмы сидели на них, как седло на корове.
За столом царила скука. Разговор не клеился, а потому перерывы между тостами становились все короче.
Беспалый принялся за мной ухаживать. Сидел он рядом, и избавиться от его назойливых взглядов возможным не представлялось. Когда лица запылали, разговор пошел веселее. Изъяснялись довольно туманно, о делах мне неведомых, я откровенно скучала. От нечего делать стала наблюдать за охраной и вскоре заметила Полифема. Он сидел в тенечке, в легком плетеном кресле, в джинсах и тонком свитере под горло, нацепив темные очки, и вроде бы дремал. Поразмышляв немного, я поняла, что позицию он занял удобную: оттуда сад как на ладони, а сам он в глаза не бросается. На стуле рядом с его креслом стояла банка тоника и лежал самый настоящий автомат.
Мне здесь мгновенно разонравилось. Я поднялась и сказала дорогому дядюшке ласково, но твердо:
- Юрий Петрович, очень жаль, но мне пора. Ждут в больнице. Сложный случай, требуется консультация.
Иногда соврать не грех. Он изобразил страшное горе и пошел меня провожать, пояснив гостям:
- Что поделаешь, такая у нее работа.
Гостей в отличие от хозяина мой уход не огорчил.
Того типа я заметила, когда садилась в машину. Стриженый блондин с физиономией палача, именно его я заперла в ординаторской.
Сейчас он стоял на веранде и осторожно наблюдал за мной. Возможно, я бы его не заметила, но стоявший внизу парень назвал его, задрав голову:
- Трофим, Трофим, оглох, что ли?
Я поискала глазами оглохшего Трофима и нашла за полсекунды до того момента, как он укрылся за резной колонной.
Юрий Петрович заглядывал мне в глаза, силясь там что-то прочитать. Неужто меня для этого и приглашали? Я пленительно улыбнулась и сказала на прощание:
- Всего вам доброго.
* * *
Следующие несколько дней ничего не происходило, и я понемногу успокоилась. Юрий Петрович неизменно трижды в день звонил, а пару раз и заезжал по-родственному. Был ласков, ни о чем не просил и подозрительных вопросов не задавал, и я начала сомневаться - может, зря к человеку придираюсь, ничего он в отношении меня не замышляет? Проявляет отеческую заботу, а я его Бог знает в чем подозреваю.
Между прочим, на мою машину поставили новый двигатель, договорились, что деньги отдавать буду частями. Юрий Петрович от широты души порывался купить новую машину, но я с благодарностью отказалась.
В понедельник он не позвонил. Утром я не обратила на это внимание, в обед удивилась, а к вечеру, как ни странно, забеспокоилась и позвонила сама. Дома его не оказалось, так же как и Полифема и кого-либо другого вообще.
Ночью я плохо спала и все думала: неужели с ним что-нибудь случилось? А если убили? Утром, едва проснувшись, потянулась к телефону. С тем же результатом. Весь день я провела дома, то и дело набирая его номер. Юрий Петрович не отвечал и сам не звонил. Ну и что делать? В милицию обращаться? К вечеру я поехала к нему домой, долго звонила, стоя у ворот. Никаких признаков жизни.
Наташка накануне отбыла в Северную Чехию, и поделиться своими страхами было не с кем. Я бродила по квартире и только что ногти не грызла. В дверь позвонили, я кинулась открывать и увидела Юрия Петровича в сопровождении Полифема. Оба выглядели совершенно здоровыми.
- Дядя Юра, - с легкой укоризной начала я, - куда вы пропали? Я уже волноваться начала.
- В Москву ездил, дочка. Вот только что вернулся.
- Что же не позвонили? Я и домой к вам ездила...
- Извини, замотался, знаешь ли...
- Вы проходите...
- Нет-нет, не беспокойся, мы только на минутку, на тебя взглянуть. Жива-здорова, все в порядке, и слава Богу... Поеду к себе, устал очень...
Они уехали, а я задумалась. Совершенно чужой человек, с которым у меня нет и не может быть ничего общего, стал играть в моей жизни большую роль.
* * *
Через два дня Юрий Петрович позвонил мне очень поздно, где-то ближе к двенадцати. Был явно взволнован. На вопросы по телефону отвечать отказался, попросил разрешения приехать. Подумав, я согласилась.
Приехал он после двух, когда я уже ждать перестала и спать легла. В дверь позвонили, я спросонья испугалась и открыла не сразу.
Юрий Петрович выглядел неважно: землистая бледность, круги под глазами и щетина, точно он с утра забыл добриться. Мужчина он аккуратный, это на него не похоже, потому я сразу встревожилась. Конечно, Полифем был с ним. На его лице беспокойства не проглядывало. Взгляд обращен куда-то внутрь себя, а рта он в этот раз вообще не открывал, поздоровался кивком. В руках держал кейс из кожзаменителя, дешевый и довольно обшарпанный. В его лапах такая вещь выглядела совершенно нелепо.
Мужчины прошли, расселись по своим местам, а я спросила:
- Что случилось?
- У меня неприятности, дочка. Очень серьезные. И чем кончатся - могу только гадать, И к тебе я приехал не на жизнь жаловаться, а с огромной просьбой. Очень прошу, не откажи...
- Да я не против, если смогу, конечно, - спросонья я соображала туго. Юрий Петрович взял у Полифема кейс, положил на журнальный стол, глядя на меня очень серьезно. Вздохнул и попросил:
- Оставь у себя.
- А что здесь? - растерялась я.
- Деньги, дочка. Большие. - Он щелкнул замками и поднял крышку. Я не удержалась и присвистнула. - Большие деньги, - кивнул он. - Не мои. Принадлежат многим людям, а я только храню. Но сейчас так дело повернулось, что у себя держать не могу. Вот и прошу: оставь у себя.
Я вытаращила глаза, моргнула несколько раз и только после этого смогла открыть рот:
- Юрий Петрович... я не могу, просто не могу... Да и страшно мне...
- Дочка, - поднял он, руку, - я все понимаю. Только на пару дней. Нельзя эти деньги никому доверить. Ты человек честный, чужое не возьмешь. Тебе я верю.
- Да не в том дело, - отмахнулась я. - Не могу я их оставить. Вдруг случится что: обокрадут меня, или квартира сгорит...
- От судьбы не уйдешь. Сгорит, значит, так тому и быть.
- Послушайте, ну закопайте их где-нибудь, в конце концов, арендуйте сейф в банке...
- Я уж и сам думал и так и эдак: зарыть опасно, а в банк... если со мной что случится, вернуть их будет не просто. Остаешься ты. Пусть полежат пару дней, может, я зря тревожусь, и дела мои на поправку пойдут. А пока спрячь...
Я тяжело вздохнула.
- Юрий Петрович, мне нелегко вам отказывать...
- А ты и не отказывай. Пару дней. Убери их куда-нибудь, хоть под диван, и забудь. Обещаю, что в первый и последний раз, больше ни о чем не попрошу.
Я взглянула на Полифема. Он сидел, вытянув длинные ноги, и спал с открытыми глазами. Я была почти уверена в этом.
