— Может, и выпишу, но тогда придется составить протокол, — улыбнулся сержант. — Устраивает такая перспектива? Или решим полюбовно?
— Сколько на этот раз тянет полюбовная сделка? — хмуро поинтересовался Челищев.
— Полторы, — зевнул сержант. — У тещи, понимаешь, завтра день рождения…
Выкупив Джемму, мы возвращались в «Камиллу» втроем. Челищев сидел рядом с шофером, а мы с невезучей проституткой судачили о своем, девичьем, устроившись на просторном заднем сиденье.
— Тебе что сказали при приеме? — поинтересовалась Джемма.
— В смысле?
— Ну в какую категорию включили? Там, на формуляре такую букву справа ставят…
— Кажется, В, — напрягла я память и представила себе лист моего формуляра, лежащий перед уставшим от испанского печенья работником офиса.
— Ого! — искренне удивилась Джемма. — Что ж, поздравляю! Месяцок со всеми попашешь, а потом попадешь в особый состав.
— Что такое особый состав?
— Ну, — загадочно улыбнулась Джемма, — это девушки для работы с постоянной элитной клиентурой. Наверное, тебя на место Норы возьмут.
— А куда делась Нора?
Я помнила имя, которое назвал тогда Челищев, передавая коробку из-под печенья Довженко. И на недавнем собрании моя соседка спросила, почему отсутствует Нора. Челищев, однако, оставил этот вопрос без ответа. Похоже, Нора — не последний человек среди работниц «Камиллы». Но раз меня берут на ее место, значит…
— Она… — замялась Джемма, — ну, в общем, я точно не знаю. Приедем, спроси у Эммы. Она с ней общалась больше других.
* * *
— Нора? А почему ты решила, что тебя возьмут на место Норы?
Эмма была несказанно удивлена моим сообщением о том, что я в будущем заменю Нору. Казалось, толика былого дружелюбия улетучилась, и теперь Эмма смотрела на меня с подозрением.
— Ну, Джемма сказала мне, что буква В на формуляре означает…
— А, ну тогда конечно, — мгновенно успокоилась Эмма. — Что ж, блестящая карьера.
Мы беседовали в одной из комнат «Камиллы», ожидая клиентов.
Я позволила себе немного расслабиться — не буду скрывать, что во время собрания и поездки в милицию мне было слегка не по себе.
Как бы тщательно я ни замаскировалась, не было стопроцентной уверенности, что мое инкогнито не будет раскрыто. Ведь, кроме Челищева, на похоронах присутствовали и завхоз Зинаида, и администратор Алла. А те девушки, которые тогда показались мне переодетыми, и были работницами «Камиллы». Вдруг я кому-то из них бросилась в глаза и меня запомнили? Но нет, кажется, пронесло…
— Скажи, а охрана не может сама разбираться с милицией? — продолжала я разыгрывать дурочку. — Ну там… деньги им давать?
— Что ты! — улыбнулась моей наивности Эмма. — Они ж никто. Привести, увести — вот и вся их работа. А уж начальник охраны — так вообще, на мой взгляд, только даром хлеб ест.
— Начальник?
— Ну да, глава службы безопасности. Раньше был Василий Иванович, но его подстрелили.
Я выпучила глаза.
— Да что ты говоришь? Насмерть? Кто-нибудь из клиентов, наверное?
— Насмерть, — серьезно подтвердила Эмма. — Но если уж кто из клиентов, то не из наших.
Тут она замолчала, наверное, полагая, что сказала мне и так больше, чем следовало.
— А Нора? — продолжала я свои расспросы. — С ней можно познакомиться?
Эмма поджала губки.
— Ты понимаешь, — доверительно произнесла она, — Нора принадлежала к «звездному» контингенту. Да ты не смотрись на себя в зеркало, над тобой еще работать надо, чтобы до нормы довести.
— Ты полагаешь? — придирчиво осмотрела я свое отражение. — Пожалуй, одежонку можно бы и подновить. Как ты думаешь?
— И одежонку, и лицо, и все остальное, — устало проговорила Эмма. — Над Норой две недели визажисты работали, пока сделали из нее номер один.
— Визажисты? — Тут я прикрыла глаза и мечтательно вздохнула. — Прямо-таки не верится, что мне сразу так повезло!
— А чего ты радуешься? — осадила меня Эмма. — Думаешь, приятно с извращенцами работать? Одна морока. Иногда думаешь, лучше бы меньше платили, чтобы только не видеть эти хари поганые.
— С извращенцами? — вскочила я со стула. — Это что, с теми, которые сзади?
— Да нет, дурочка, — терпеливо втолковывала мне Эмма. — Чему тебя только учили! Нора, — а значит, и ты в дальнейшем, — работала мамой.
— Что, с детьми? — «испугалась» я еще больше. — Господи, да куда же я попала?
— Куда хотела, туда и попала, — оборвала мои визги Эмма. — И вовсе не с детьми, а наоборот. Со взрослыми дядями. Иногда и тетями.
— Что-то я не понимаю. Скажи, а это очень опасно? — испуганно спросила я.
— Ни фига не опасно, — отмахнулась от меня Эмма. — Пойти, что ли, на вызов напроситься? А то я сижу тут с тобой, а время идет.
— Подожди, — уцепилась я за ее рукав, — ты мне еще не дорассказала. Я же тут никого, кроме тебя, не знаю. Я хочу успокоиться насчет…
— Ну спрашивай, только побыстрее, — милостиво разрешила мне Эмма, снова усаживаясь напротив меня. — Только минут десять, не больше.
— Если это не опасно, то куда делась Нора? — шепотом спросила я.
— Понимаешь, — тихо произнесла Эмма, — тут дело тонкое. Рано или поздно все мы понимаем, что могли бы получать гораздо больше. Нет, не то чтобы нас тут начальство грабило, отнюдь. Но…
— Ой, Эммочка, я вся дрожу, — призналась я в трепете. — Такая интересная у вас жизнь! Прямо как в заграничном кино!
— Ага, — нехорошо ухмыльнулась Эмма. — В боевике со стрельбой.
Но, заметив, что я снова собираюсь охать, Эмма торопливо заговорила, намереваясь побыстрее отделаться от меня и приняться за работу.
— Чем выше девка… а мы ведь все равно девки, даже если в бриллиантах, правда?
— Это как? — изобразила я полную дурочку. — Если в бриллиантах — то почему?
— Какая разница, быть на содержании у миллионера или работать в «Камилле»? — раздраженно спросила Эмма. — Так вот, чем выше девка взбирается по своей служебной лестнице, чем выше шлюха по статусу, тем большего ей хочется. Вот и Норе захотелось.
— Алмазов? — ахнула я.
— Может, и алмазов, — пожала плечами Эмма. — Эка невидаль — бриллианты!
— Да-а, а вот я ни разу…
— Если будешь перебивать, то ничего не расскажу, — пригрозила Эмма, посмотрев на часы. — Так вот, Нора левачила.
— Что, у вас работы мало?
— Хватает, — скупо констатировала Эмма. — Но не в этом дело.
— А в чем же тогда?
— Ну, как бы тебе это объяснить? — задумалась Эмма. — Смотри: Нора надыбала где-то левых клиентов и работала с ними в обход фирмы. С одной стороны, в контракте не указано, что сотрудница не имеет права спать с кем захочет, но основной работе-то ущерб, правда?
Я не могла не согласиться.
— Вот, — продолжала Эмма, — и по всему выходило, что Нора решила по-тихому свалить. Отрабатывала, как говорится, последние денечки.
— А начальство не возражало?
— Ну, как сказать… — неуверенно отозвалась моя собеседница. — Против воли ж держать не станут. Опять же видно, что работает Нора тут через пень колоду, а основную энергию тратит на своих. Наверное, она уже вела какие-то переговоры с Жанной — это наш босс, ты ее еще увидишь, очень строгая дама.
— А как ты думаешь, — осторожно спросила я, — эти левые клиенты — они сначала через «Камиллу» проходили или Нора их сама где-то отыскала?
— Через «Камиллу» — исключено, — решительно заявила Эмма. — Если клиент предпочитает постоянный контакт с какой-либо из наших девушек, это в особом порядке обговаривается с начальством. Тут с него другой тариф берется, и нам особый процент. Только такое бывает редко.
— А хорошо бы, — мечтательно произнесла я. — Такого бы дядечку с легкой сединой, в темных очках и на «Вольво».
— Тут и на «Мерседесах» попадаются, — ухмыльнулась Эмма. — Да только пока еще никто из них никого из наших замуж не взял.
— А я и не хочу замуж, — решительно произнесла я. — Я хочу «так».
— «Так…» — передразнила меня Эмма. — Будешь давать и так и этак, как клиент захочет. Впрочем, похоже, что Нору кто-то захотел.
— Правда?! — обрадовалась я. — Ой, мамочки, может, и меня…
Эмма молчала. Сейчас она была похожа на чайник, который вот-вот закипит, и вода заплещет через край и зальет огонь. Такое бывает с женщинами, когда они готовы выдать какую-то тайну.
Наконец Эмма не выдержала.
— Девочки поговаривали, что у Норы был роман с начальником нашей службы безопасности, — выдала она таинственным полушепотом.
— Это которого подстрелили?! — ахнула я. — Наверное, из ревности!
— Много будешь знать — скоро состаришься, — снова взяла себя в руки Эмма. — Ты же ведь не хочешь состариться, правда?
И она ласково ущипнула меня за щеку. Я отрицательно помотала головой — нет, мол, не хочу. Хочу быть всегда молодой и красивой. Как сейчас.
