— Что-то я не узнаю дорогу. Почему мы едем в другую сторону? Забеспокоилась внимательная Аська, которой всегда мерещились подвохи. В своей обвисшей тунике из тонкого платка она выглядела сейчас очень нелепо.
— Я отлично знаю здесь все пути и выберу наикратчайший. — Заверил Алик. — Ведь наверняка никто из вас не любит «серпантин».
— И все-таки порт совсем в другой стороне. — Через некоторое время поддержала Ассоль я. Ира дремала, уткнувшись лицом в сидение.
— А что, если я вас похитил, крошки? Ну, допустим, хочу продать в гарем? — Алик обернулся к нам и загоготал. Но мне почему-то показалось, что он не шутит.
— Выходите, приехали.
Джип остановился у глухой стены дома. В сгустившихся сумерках не было видно ничего, что можно было бы принять за окраину города. Пустынные холмы, окутанные вечерней синевой, несколько приземистых каменных строений казались необитаемыми.
— Это что, розыгрыш? — Пожала плечами Аська. — Хорошая шутка. Автор, я думаю, господин Тайцев?
— Увы, должен вас разочаровать, мадам, спектаклем руководит совсем другое лицо. Сейчас вы будете ему представлены.
Мы вошли в дом, вернее, каменный хлев, поскольку единственное окно в узком помещении было наглухо закрыто ставнями, а вместо мебели и всего прочего, на земляном полу навалены ворохи сена.
Что-то сверкнуло в распахнувшейся двери и свет фонарика ударил нам в лица. А вместе с ним зазвучал низкий хриплый голос. говоривший по-турецки. После довольно пространной беседы с Аликом, во время которой мы стояли, словно соляные столпы, турок с фонариком удалился.
Темнота показалась кромешной, но вскоре нам удалось различить предметы и даже лицо нашего «переводчика».
— Излагаю ситуацию. Можете присесть, крошки. Ваш теплоход уходит утром. Сейчас 22.00. Час назад ваши спутники, пообещав вернуться с выкупом, были отпущены нами. Вы заложницы, девочки. Ничего плохого с вами не случится и, надеюсь. скоро вы сладко уснете в своих мягких постельках. А пока отдохните в этих скромных апартаментах. Воду вам принесут, если будет надо в туалет, постучите в дверь. Но никаких глупостей! Не советую, как соотечественник. Эти турки — совсем дикие ребята. И на наших девок страшно заводятся. Зачем вам эксцессы? Вопросы есть?
— Есть! — Аська рванулась к Алику, чтобы лучше рассмотреть его. — Это все правда?
— Правдивейшая из правд, куколка. — Он протянул к ней руку, но Аська саданула по ней кулаком. — Прочь! Не распускай лапы, сволочь!
— Вот тебя-то они в первую очередь и трахнут. Всем кагалом. Любят белесеньких…
Алик ушел, и долго громыхал засовами, запирая дверь. Судя по голосам, снаружи остались двое турок. Нас основательно стерегли.
— Не похоже на романтическое приключение. Да и на свадебное тоже. Поддела я Аську, потому что была уверена, что во всем виноват А. Р.
— А мне нравится! — Радостно заявила Ира. — Ой, девочки, интересно-то как! У меня в ансамбле все девчонки от зависти сдохнут!.. Ась, а в газетах о нас писать будут? Наверняка будут, и по телевизору покажут! Вот это пруха!
— Ты что, сбрендила, девушка? А если тебя по-дешевке в гарем толкнут? — Попыталась я испортить её радость. — ну и что? Пускай! Это даже лучше. Ихние гаремы, говорят, получше наших бардаков… Я ведь танцовщицей в ночном клубе работаю… Тоже не весело голой жопой вертеть за 500 баксов. Это если ещё когда клиент косяком идет. А то бывают и простои. — Подложив под себя сумку, Ира осторожно села. — Я жутко мышей боюсь… Здесь их, наверно, тьма!
— Какие в Турции мыши? Разве только летучие. — Успокоила девочку добренькая Аська. — И что, вы с «интимом» работаете или без?
— Да это по личной инициативе. Снимет тебя кто-нибудь — твоя забота, как устраиваться. Помещений у нас для этого нет. Поэтому чаще всего в машине. А недавно мы впятером с девчонками однокомнатную квартиру поблизости арендовать стали. Но дорого получается. У нас же контингент средний, не то, что ваши мальчики.
— Как же ты. бедненькая, в круиз попала? На честно заработанные гроши? — Не унималась я, разозленная этим приключением. Накаркал А. Р. — «если какая-нибудь неприятность может случиться, она случается». — Что это он, пророчил или знал?
— Нам ведь тоже, бедненьким, как ты говоришь, путешествовать хочется. И вещей хороших, и джакузи на палубе… Почитала я газетные объявления и нашла: «Солидный джентльмен ищет привлекательную спутницу для увлекательного путешествия. Не старше 23 лет». Мне, правда, 25, но он в паспорт не смотрел… А у меня все на месте — ножки классные. и грудь как у девочки. Саша этот меня, значит, в магазин отвез, тряпок накупил, а потом уже — путевочку в круиз показал. У него здесь дружки-компаньоны кататься отправились и, значит, мне надо было блеснуть… Ну, я и старалась.
— Старалась! Игорька изо всех сил клеила. — Хмыкнула Ася. — Давай свои перья, что-то меня знобит.
— Вот только сильно не мни, я их иногда на сцене использую. Протянула Ира заветное боа… Игорек сам меня узрел и проходу не давал. Мой-то «папашка» меня только как витрину держал. А в постели — только одно и надо… Ну, теперь пусть сам свой хрен сосет… Надоел — жадный и толстый, как баба.
— Да, не просто даются круизные удовольствия простым российским девушкам. — Разволновалась я. — А родители у тебя есть?
— Нет родителей. Бабка в Балашихе и отец-пьяница. А мамы я не помню.
Я подсела к Ирке.
— И парня у тебя нет? Ну, такого — надежного?
— Где же у нас в клубе парня возьмешь? Одни гомики да сутенеры… Шваль подзаборная. Я ж по библиотекам не хожу, в институтах не учусь. — Она зашмыгала носом.
— Ладно, ладно, девочка. Главное — молодость и здоровье. А остальное устроится… Только работу тебе надо другую подыскать. Сама знаешь «группа риска».
— Знаю… — Всхлипнула Ира. — Манон весной придушили пьяную… И все мы по больницам мотаемся — то аборт, то «венера»… А ведь ещё родить захочется…
— Ну, будет, будет. Не трави душу. Сейчас надо думать, как отсюда выбраться. А там… А там — новую жизнь начинать. Человек сам — хозяин своей судьбы.
— Ты, Славка, прямо как Ульяна Громова перед казнью… Скажи ещё про светлое будущее… А может, споем про сокола? — Предложила неунывающая Аська. Перья на её шее фосфоресцировали в темноте. И вся она была похожа на нахохлившуюся канарейку.
Мне стало мучительно стыдно за историю с Аркадием. Растрогала, наверно, мое жестокое медицинское сердце исповедь Ирины. Девушка посапывала, свернувшись клубком у моих коленей.
— Спит. Ну, хоть её не надо успокаивать.
— Похоже, здесь больше всех паникуешь ты, доктор. А мне все по фигу… Надоело из себя «царицу бала» разыгрывать, хиханьки, хахоньки… Противно…
— А как же сапфиры и обещания?
Аська зыркнула на меня с такой злостью, что я даже отшатнулась.
— Сама знаешь, святоша. Небось, А. Р. тебе все ночью изложил. Мол, сунул девочке подарок и — в расчете. А теперь свободен и готов к новым лирическим забавам.
— Только не надо блефовать, Аська. Не хватает ещё нам рассориться… Путешествие, считай, позади и можно подвести итоги. Сразу заявляю — я с твоим Аркадием не спала.
— Так где же он всю ночь мотался? Ведь за ужином такие авансы делал пора, говорит, нам с тобой, Асенька, определиться. А потом исчез, гад…
— Как это, определиться? Ты же уверяла, что у вас ничего не было? Что ему «чертоги возводить» для интима нужно… Я уж про него всякое такое подумывать стала — сексопатологическое…
— Ну и что? Хотелось в нетронутую невесту сыграть. Были чертоги. Еще с Москвы. И на теплоходе тоже… Только он какой-то верченый, крученый. Не пойму, — Игорька ко мне приставил, а сам, вроде, в стороне. И строго-настрого запретил тебе про наши дела рассказывать. Мол, определимся с будущим, тогда и треплись… Ну, думаю, у мужика положение высокое, блюсти достоинство обязывает… Я же замуж собралась… Я ведь, Славочка, в него по-настоящему втрескалась… — Голос Ассоль прервался рыданием.
— Ну, теперь тебе нос вытирать! Прекрати, Ася. Может, все ещё отлично выйдет: мужик сейчас взволнуется, что тебя похитили, переживать будет, метаться… И хеппи-энд неизбежен!
— Ты думаешь? Думаешь, я и вправду ему нужна?
— А зачем тогда вся эта канитель? Поездка, подарки… Что ему, бабу найти трудно?
— Ему любая даст… — Вздохнула Аська. — Исключительный случай по всем статьям… Слушай, а ты честно — с ним не спала?
Я, наверно, слишком затянула паузу, задумавшись над ситуацией. Аська аж взвыла: «Я так и знала!»
— Да нет, нет же! просто так получилось… Понимаешь, я здорово морочила тебе голову… Ну, не хотелось огорчать, что ли… Или… ах, сама не знаю. Дело в том, что я давно знаю Аркадия. Уже пятнадцать лет…
Так, сидя в темноте в пропахшем овцами турецком сарае, я рассказала Аське про Лужники, про день рождения Аркадия и про Риту. За окном трещали кузнечики или какие-то особые, очень зычные цикады. Два мужских голоса под дверью ныли протяжно и жалобно, очевидно, пели песню.
