Костик спал, развалившись на всю Пал Палычевскую палатку, и тихонечко посапывал носом.
Вдруг махом, как муравьи на тлю, на него набросилась стая юношей и девушек. Будто отрепетировано Серега с Вадиком схватили его за запястья, а Андрюшка с Сальери — за лодыжки. Аська с Санькой начали привязывать веревкой все части тела, попадавшиеся под руку. Мухин светил фонариком, Гагарина подтаскивала к входу носилки, Рая держала Кашу, мечтающего проникнуть к народу, Алена — Данилку, мечтающего подержать Кашу.
Костик, внезапно воспрянувший ото сна, в недоумении моргал ресницами и с выражением ругался:
— Дураки! Просто собаки моторные! Что я вам сделал?!
— Нам-то ничего! — вякнула в ответ Аська. — Сволочь!
— А за что меня оскорбляем? — поинтересовался он.
— Ворюга! — грозно обвинил его Сергей.
Мухин бесновался у входа, размахивая осветительным прибором:
— Ты куда мой клад дел, а?!
— Какой к матери клад?! — изобразил крайнее изумление Костик, но никто его даже не слушал.
Тогда он вдруг начал вырываться, брыкаться и кричать:
— Больно же! Отстаньте! Не смейте меня трогать! У меня в феврале было растяжение!
— Чё орет? — поинтересовалась Рая. — Кто-нибудь знает, как кляп делать?
— В кино из шарфа обычно делали, — сказал Андрюшка.
Но так как шарфа не нашлось, Рая схватила какой-то носок и попыталась скормить его Костику. За это он ее оплевал и назвал недоразвитой соплей.
— Мальчики, поднимайте! — скомандовала Санька, как только «клиент» оказался готов.
— Мальчики, опускайте! — заголосил Костик, но его все равно подняли.
Вытащив злодея на «улицу», его до кучи привязали к носилкам бинтами из распотрошенной походной аптечки и понесли в сторону старого раскопа. Костик уже матерился, Каша истошно лаял и носился кругами, а Данилка играл в нашествие, маршируя впереди процессии и размахивая куском пенопласта. Все остальные вели себя достойно и организованно. Аська, правда, снова начала рыдать.
— Мерзавцы! — вопил придурошным голосом Костик, пытаясь раскачать носилки и выпасть из рук захватчиков.
Но натренированные землекопством археологи держали его крепко и за короткий срок доставили к цели. Опустив Костика на дно раскопа, его отвязали от носилок и, ослабив узлы, быстро-быстро сбежали наверх, утянув за собой лестницу. Освободившись от пут, Костик долго возмущался, подпрыгивал, пинал древние стены и метал в людей наверху комьями земли. Те с чувством выполненного долга и удовлетворения посматривали на это поведение и время от времени отступали, чтобы до них ничего не долетело.
* * *
Обыск, произведенный в Пал Палычевской палатке, ничего не дал: клад провалился будто сквозь землю. Оставалось только гадать, куда Костик мог его засунуть. В конце концов все пришли к выводу, что он наверняка сам во всем признается, посидев в раскопе пару денечков.
С этой мыслью народ разбрелся по «домам», чтобы постараться уснуть и хоть чуть-чуть прийти в себя.
* * *
Ася лежала в палатке и плакала, рядом с несчастнейшим видом сидела Алена. Данилка, насмотревшийся сегодня на многочисленные слезы, тоже попытался зарыдать за компанию, но это было не так-то просто. В результате он просто тряс головой и выл словно безутешное привидение. В углу как ни в чем не бывало дрыхла Рая. Гагарина моталась туда-сюда, перетаскивая в девчоночью палатку свои вещи: теперь-то ей было страшно жить одной.
— Сань, — позвала подругу Аська, — а давайте все завтра сходим в склеп и простимся…
От такой перспективы у Саньки аж волосы дыбом встали. Она и так бесилась, что ее отпуск навек испорчен, а тут еще надо к покойникам ходить! Пал Палыча, конечно, жалко, но Аська требовала слишком многого.
— Я туда не могу, — решительно запротестовала Санька, — у меня клаустрофобия. Мне даже в бабушкином погребе дурно становиться, а ты говоришь «в склеп».
— Ален, — не отставала Ася, — тогда пошли без нее.
Алена всхлипнула в ответ и мотнула головой.
— А вдруг он уже начнет разлагаться?! Здесь климат-то вон какой жаркий! И чего ты там увидишь?
Представив, что Пал Палыч может разложиться, Аська зарыдала в голос, упав на Раисины ноги.
Во время завтрака только и было разговоров о том, что делать в сложившейся ситуации.
Цивилизация находилась в прямой видимости, как раз на линии горизонта, но при всем при этом была абсолютно недосягаемой. А Алена между прочим сказала, что запасов еды у экспедиции прискорбно мало: хватит дня на два не больше. Да и с водой в скором времени возникнет явный напряг.
Катером никто управлять не умел, сотовый телефон не работал, до мимо плывущих кораблей не докричишься…
После этих печальных выводов народу стало совсем жутко. Что прикажете делать в такой ситуации? Ждать, когда вас кто-то найдет? А вдруг не дождешься?
А тут еще Сальери бубнит, что всё равно все погибнут, так как клад Геростену до сих пор не возвращен.
Санька изо всех сил думала, думала… В голове метались какие-то фантастические мысли: сделать воздушный шар из палатки, подняться на нем в небо и таким образом добраться до людей и милиции… Глупей не бывает! А что, если попробовать вплавь добраться до Гороховки? Ведь на спинке можно плыть довольно долго…
Алена прервала Санькины мысли и вручила ей целлофановый пакет с едой.
— Пойди отнеси это Костику. А то он, чай, есть хочет.
Санька покорно поднялась. Вообще-то идти к нему совершенно не хотелось, но отказывать заведующей кухней было неумно.
Увидев, что драгоценные продукты переводятся на преступника, народ глухо заворчал.
— Делать нам нечего, как трать на него еду! — с выражением сказал Сальери.
И Рая тут же подхватила тему:
— Ему вообще двадцать лет строгого режима положено! И не на море, а где-нибудь в тундре. Так что пусть молчит и не вякает!
Но Алена тут же пресекла эти высказывания угрозой оштрафовать слишком беспощадных товарищей на хлеб к обеду.
* * *
Костик сидел на земле, опустив голову в подтянутые к груди колени. Санька с любопытством оглядела его. Она в первый раз в жизни видела человека, который может убивать других людей.
— Эй, — позвала она нерешительно, — я тут тебе завтрак принесла!
Костик поднял лицо.
— А, это ты, Морковка… — протянул он улыбчиво, потягиваясь сильными руками. — Что у нас в меню?
Саньке стало не по себе. Просто диву можно было даваться на его самообладание!
— В меню гречневая каша, — произнесла она с достоинством и, вытащив из кармана бельевую веревку, привязала к ней пакет с миской.
Костик тут же обеспокоился ее действиями.
— Аккуратней ставь! Ведь просыпешь все! А мне потом из пакета выковыривай…
— Не волнуйся! — отозвалась Санька, опуская потихонечку груз в яму.
Легко вскочив на ноги, Костик вожделенно протянул руки к плывущей к нему в объятия еде.
— Лопать охота, сил нет! — поделился он своими переживаниями.
Ловко выудив миску из пакета, он тут же схватился за ложку и вытер ее о Пал Палычевскую спортивную кофту.
— Слушай-ка, Морковк, — проговорил Костик с набитым ртом, — а что хоть я совершил? А то интересно все-таки, за что сижу.
Санька усмехнулась: ну силен мастер зубы заговаривать!
— Хватит, а? Ты убил Пал Палыча.
Костик очень умело изобразил, что он удивлен до глубины души.
— Что, кроме шуток?! — произнес он, даже позабыв о гречневой каше. Этот старый козлодой помер?! Ни фига себе… Но я-то его не убивал! Клянусь бабулечкиным радикулитом!
— Да?! — ехидно переспросила Санька. — А кто тогда сокровища спионерил?
— Какие еще сокровища?
— Ты упер клад, который нашел Мухин! Сначала он лежал в лаборатории, а потом исчез!
А это известие вообще смертельно поразило Костиика.
— Интересно… — в конце концов пробормотал он. — И много было этого сокровища?
— Не знай, я его не видела.
— Еще интересней… Значит, я — убийца и вор… Нормальненько… Кстати, а где хлеб? — вдруг встрепенулся Костик. — Ты что, утаила мою порцию?!
Санька только подивилась черствости его души: ну надо же, он в такой ситуации еще и о хлебе помнит. Но все же достала из кармана приготовленные ломтики.
— Я про него забыла. На, держи, я кидаю!
— Ни-ни-ни! — запротестовал он, откладывая миску в сторону. — Я не поймаю. Сейчас все в земле изваляешь. Ты лучше мне подай, я достану.
— Ну, давай.
Санька села на корточки на самый краешек раскопа и потянулась к Костиковой ладони. Он смотрел на нее снизу вверх, весело осклабившись.
— Ну, давай! Еще чуть-чуть! — подбадривал он.
Санька старалась… И вдруг Костик пружинисто подскочил, вцепился ей в запястье, и не успела она и глазом моргнуть, как уже оказалась на дне раскопа, барахтаясь в цепких волосатых лапах.
