Наконец мы донесли Андрея до его машины, на которой накануне вечером сюда приехали Нилов, Наташа Самсонова и сам Шевцов, и уложили его на заднее сиденье. Андрей попытался приподняться и что-то сказать, но Нилов насильно уложил его и произнес:
— Не смей и пальцем шевелить, понял!
Я села за руль…
* * *
Майор Толмачев отошел от окна. Там, на улице, иномарка Шевцова только что поехала к выезду со двора. Толмачев повернулся к Самсоновой, которая нервно пила кофе с коньяком, и спросил:
— Наташа, вы никогда не слышали от вашего мужа фамилию Саранцев?
— Как? Саранцев? — Она чуть качнулась в кресле и наконец ответила: — Не помню. Может, и слышала. Саша много фамилий называл. Много. Он вообще любил рассказывать о делах клуба.
— Дело в том, что это один из учредителей клуба. Саранцев Олег Денисович.
Бледные губы Наташи тронула легкая улыбка.
— Олег Денисович? Такой маленький, толстый и забавный?
— Не знаю, какой он там забавный, но что маленький и толстый — это точно, — сказал Толмачев.
— Да… Саша знакомил меня с Олегом Денисовичем. На какой-то презентации или торжественном вечере. Его фамилия Саранцев, да?
— Саранцев, — мрачно отозвался Толмачев и взглянул на настенные часы.
— Да, кстати, — чуть оживилась Наташа, — вот эти часы, на которые вы сейчас смотрите, Олег Денисович с Георгием Павловичем, главным тренером, Саше на день рождения подарили.
— На день рождения? — переспросил Толмачев. — Говорим мы с вами, Наташа, и у меня такое впечатление, словно мы о разных людях говорим. Вы имеете в виду вот этого Олега Денисовича… погодите, куда это фотография запропастилась? А, вот…
Он потянул руку из внутреннего кармана, и в этот момент оконные стекла вздрогнули от сотрясения, задребезжали, и Наташа с майором Толмачевым услышали грохот, явно приглушенный расстоянием, а потом из-за ближайшего дома, старинной трехэтажки, поползли клубы густого дыма.
Толмачев метнул взгляд туда, где в мутное серое небо полз дым, и выговорил:
— Вот черт. Что это еще такое?
Выруливая со двора, я слышала ни на секунду не умолкающее бормотание Андрея Шевцова. Нилов же сидел, как каменная статуя, и смотрел перед собой мутным взглядом, в котором пополам с тревогой плавало сомнение.
В его сторону я старалась даже не смотреть.
— Будешь указывать дорогу!
— Ага… — процедил он, а потом бросил взгляд назад, на Шевцова, который снова пытался приподняться.
Я вывела машину на трассу, и тут Андрей сел и выговорил:
— Останови!
Из угла его рта потекла струйка крови. Он протянул руку и коснулся ею губ, а потом, когда отнял ее, увидел, что кончики пальцев перемазаны кровью.
— Останови! — прохрипел он.
— Да, сейчас, — встревоженно отозвалась я и повернула направо, к обочине.
Приступ неодолимой дурноты обрушился на Андрея, как лавина, его скрутило болью и тошнотой, и рвота вперемешку с кровью изверглись из него прямо на спинку даниловского сиденья и вниз, на резиновый коврик под ногами.
— А-ат бляха-муха! — выговорил Нилов и, развернувшись, открыл заднюю дверцу.
— Ща-а! — прохрипел Андрей и, буквально вывалившись из салона машины, упал куда-то в свежераскопанную канаву — он ничего не видел, жаркая белесая пелена, как дурно сваренный зловонный кисель, плотно залепила глаза. Потом его снова вырвало.
Нилов хлопнул ладонью по рулю и пробормотал короткое, но в высшей степени содержательное кудрявое ругательство, а потом полез наружу со словами:
— Ну что, пойдем его доставать из ямы!
Я вздохнула и вылезла из машины. Ну кто бы мог подумать, что я, вместо того чтобы сидеть сейчас в кресле самолета по рейсу Санкт-Петербург — Мадрид, буду доставать из ямы занедужившего и блюющего хлопца, и не кого-нибудь, а самого дорогого футболиста России!
Отпуск, называется! Ничего — сама выбрала.
Шевцову меж тем, кажется, несколько полегчало. Он поднялся с четверенек на колени и начал вытирать окровавленный рот прямо рукавом дорогого пиджака.
— Что за напасти со всех сторон? — проворчал Данила, подхватывая Шевцова под руки. — Хотя нет, пока только с этой сторо…
Грохот взрыва ударил и накрыл нас неожиданно и молниеносно.
Я обернулась, как в замедленной съемке, и увидела, что автомобиль Шевцова, из которого мы выскочили меньше минуты назад, объят пламенем, а из тугих, перевитых дымом огненных клубов еще вылетают обломки корпуса — дымящиеся, искореженные.
Стоявшая на тротуаре старушка с двумя сумками, прежде с интересом наблюдавшая, как мы пытаемся вытащить из ямы Шевцова и ворчавшая: «Ишь, ирод, с утра, и уже так нажралс-си… а ишшо одет прилично!» — подпрыгнула, как, верно, не прыгала и в юности, и припустилась бежать, не выпуская из рук двух тяжеленных сумок, со скоростью поистине крейсерской.
— А вот и напасть с другой стороны, — машинально выговорила я, тупо рассматривая черную гнутую полосу металла, только что выброшенную из пылающей машины.
Шевцов оттолкнул Нилова и, поднявшись на ноги, смотрел на свою горящую машину.
— Что… если бы мне не стало плохо… тогда…
— Да, если бы тебе не стало плохо, никто не вышел бы из салона, мы так и ехали бы себе дальше и благополучно превратились бы вот в такой костерчик, — сказала я, сжимая кулаки. Ничего! Доберусь я до этого поджигателя! Отучится он у меня от таких сомнительных пиротехнических шуточек!
— А может, они нарочно… чтобы припугнуть? — пробормотал Нилов. — Увидели, что мы вышли из машины, и…
— Исключено! — отрезала я. — Вот только добираться нам особо не на чем… погоди-ка!
А подождать было чего. Прямо по направлению к нам мчался белой-голубой «Форд» ГИБДД, а непосредственно за ним ехала машина марки «БМВ» — та самая машина, которую я так нахально угнала вчера вечером. За рулем машины сидел инспектор. По всей видимости, машину нашли и теперь конвоировали на муниципальную стоянку.
Но в тот момент, когда «Форд» поравнялся с нами, он остановился, и из него один за другим полезли менты. Последним же выскочил — свет ясен месяц! — тот самый бритоголовый грубиян, которого я накануне вытряхнула из салона его «БМВ», как особо вредный гриб из лукошка.
— Ба-а! — заорал он, перебивая унылый тенорок одного из инспекторов, заведшего старую пластинку: «В чем дело, граждане?» — Старая знакомая!
— Не такая уж я и старая, — отозвалась я, выкарабкиваясь из ямы и закрываясь рукой от нестерпимого жара, идущего от горящей машины.
— Гражданин начальник, обратите внимание на эту жабу, то есть телку… то есть… в общем, это она вчера прислала мне в торец, а потом угнала мою машину! Вот сука!
— И уж тем более не сука. Лейтенант, — подошла я к гибэдэдэшнику, — мне срочно нужна машина.
— Я вижу, — с претензией на иронию отозвался он. — Вчера одну угнали, сегодня вторую взорвали. Сейчас проедем и выясним, что вам на самом деле надо.
— Я уже сказала, что мне нужно. Дискуссия неуместна. Я сотрудник ФСБ Максимова, так что не надо рассуждать. А машину я верну куда слудует. — И, не дожидаясь ответа оторопевшего инспектора ГИБДД, повернулась к Нилову и Шевцову и крикнула:
— Идите сюда!
— Но… — начал было лейтенант, но был тут же перебит воплем бритоголового автовладельца:
— Да вы чё, в натуре? Совсем оборзели, менты?
Я не стала слушать дальнейших излияний гражданина гоблина — просто села за руль его машины и, дождавшись, пока в салон с помощью Нилова забрался Шевцов, нажала на газ.
Вдогонку мне метнулся дикий вопль:
— Бля-а, да чё за беспредел? У нас даже Колян Лысый такое не зачехля-а-а-ал!
Глава 8 ПОКАЗАНИЯ И ПРОТИВОПОКАЗАНИЯ
Я набрала Наташкин домашний номер и, когда она тут же взяла трубку, спросила:
— Наташ, Толмачев еще у тебя?
— Кто?
— Ну Толмачев, который со мной пришел, эфэсбэшник!
— А-а… у меня. Это вас, — услышала я ее приглушенный голос, уже отдалившийся от трубки, и чуть недоуменную реплику Толмачева: — Меня? Кто? — Через две секунды его голос бодро прозвучал в трубке:
— Толмачев слушает.
— Сергей Иваныч, это Максимова, — проговорила я и зачем-то сделала паузу. Пауза повисла — напряженная.
Потом Толмачев произнес, и в его спокойном голосе мелькнула натужность: наверно, он тоже прекрасно слышал этот недалекий и сильный взрыв:
— Да, Юлия Сергеевна.
— Только что взлетела на воздух машина Шевцова, — сухо сказала я.
— Так это вы?
— Если вы имеете в виду, что это мы находились в эпицентре всего этого пиротехнического «буйства», так вы совершенно правы.
— Но как же в таком случае…
— А-а, вот в этом-то главная загвоздка. Ладно, объяснять некогда, я за рулем. Пришлите сюда людей, да поскорее, если можно.
— Да, разумеется, — отозвался майор Толмачев, — но, Юлия Сергеевна…
