Надо посоветоваться с магическими костями. Я в нетерпении бросилась в прихожую, где оставила сумку. Взяла мешочек, потянула за веревочку… Но тут тишину прорезал телефонный звонок.
От неожиданности я уронила многогранники, и они рассыпались. Выругавшись в сердцах, я опустилась на пол: не дай бог решат, что я намеренно над ними издеваюсь, и обидятся. Интересно, в какую комбинацию они сложились? Но ведь я даже загадать ничего не успела. Игнорируя телефонные трели, разложила на ладони моих верных друзей и слегка погладила их пальцами.
— Не дуйтесь! Я нечаянно.
9+36+17 — ответили кости: «Страсть глупцов — поспешность: не видя помех, они действуют без оглядки».
— Это обо мне? — переспросила я риторически. — Или о моих врагах?
Затем вскочила и цапнула трубку телефона.
— Да?
— Таня? — Голос был приятный, мужской, незнакомый.
— Да.
— Если вы хотите получить ответы на свои вопросы, приезжайте сейчас, не позднее десяти часов, на Субботинское кладбище.
— Вы шутите — в такой час?
— Вашей жизни ничто не угрожает, но хочу предупредить: если приведете с собой милицию, ничего не узнаете.
— Кто вы такой?
— Знакомый вашего жениха, Романа Яковлевича Зайдина. Хочу вам помочь, но рисковать не намерен. Поэтому, если замечу слежку, встреча не состоится.
— Но почему на кладбище?
Мужчина помолчал, словно размышляя, что ответить.
— Потому что только там вы можете получить ответы на ваши вопросы. Жду вас до десяти ноль-ноль.
Я глянула на часы: без двадцати десять. Решать надо быстро: или я еду, или остаюсь дома. Но позвонивший вроде не похож на злоумышленника — уверенный, хорошо поставленный голос, властные нотки и абсолютное спокойствие, несмотря на весьма необычную тему разговора. Вероятно, он действительно как-то связан с Романом и хочет сообщить что-то о нем… Неужели мой «братец» Лев прав, подозревая моего «жениха»?
Эта мысль заставила меня порывисто вскочить. Пребывать в неведении по поводу поведения близкого человека в тысячу раз хуже, чем подвергаться преследованию убийцы, поэтому я ощущала почти физическую боль, думая о предательстве Ромы.
Нет! Не может быть! Он честный человек…
Но я хочу знать наверняка.
Накинула плащ, натянула ботинки, схватила сумку и вылетела за дверь. Спускаясь по лестнице, вспомнила предупреждение вещих многогранников. По спине пробежали мурашки. Похоже, слова о поспешности и глупцах относились ко мне… С тоской подумала о своих многочисленных друзьях в милиции. Нет, на сей раз я не имею права обратиться к ним — очень уж личное это дело. Ниточка слишком легко может оборваться, и тогда я не узнаю, обманывает меня Роман или нет. Придется удвоить осторожность.
Такси поймала без проблем. Субботний вечер — благодатное время для заработка, пояснил мне флегматичный пожилой шоферюга. Место назначения также не вызвало у него ни малейшего удивления. Пробормотал лишь: «экстремалка». Выгрузил меня у главных ворот, развернулся и уехал.
Ворота были закрыты. «Экстремалка» в нерешительности топталась на месте, разглядывая острые зубцы на заборе. Я, конечно, могу и перемахнуть через него, но надо ли мне оно?
Предчувствие электрическим током прошло по мышцам, заставив их напрячься и толкнуть тело вверх в сумасшедшем прыжке. По тому месту, где я стояла секунду назад, промчалась машина с погашенными фарами. Скрипнули на повороте шины, и темная равнодушная громада улетела прочь.
Наверное, за мной следили от самого дома. Черт! Не спугнули бы Роминого знакомого… А вдруг меня сейчас пытался задавить сам Роман? Чтобы не допустить встречи?.. Нет!
Я оторвала судорожно сцепленные на зубцах решетки пальцы и скатилась вниз, в темноту кладбища.
Упала не слишком удачно: на куст. На раздавшийся треск должны были сбежаться все местные сторожа и беспокойные покойнички. И действительно, стоило мне выбраться на тропинку, ко мне, покачиваясь, неторопливо приблизился огонек фонарика, сопровождаемый кашлем и кряхтеньем.
— Кто тут? А? Не слышу.
Из темноты выплыло грузное небритое существо в фуфайке.
— Сторож? — спросила я.
— Ну, — полуутвердительно-полувопросительно кашлянул он и посветил мне в глаза. — А ты кто?
— Посетительница.
— Кого ночью посещаешь-то?
— А кого можно? — глупо ухмыльнулась я.
Существо оглядело меня с ног до головы и повернулось сутулой спиной. Напоследок кинуло через плечо:
— Ты, случаем, не Иванова?
— Она самая.
— Тогда тебе письмо.
Чего-то наподобие я и ожидала.
— От кого?
— На пороге оставили с бутылкой водки.
— Посвети.
Конверт обычный, неподписанный, в нем — сложенный листок бумаги, на котором печатными буквами карандашом выведено: «Разгадку найдешь на могилке графини Рязановой».
Сторож, самовольно ознакомившийся с содержанием послания, пояснил:
— Если идти по центральной аллее до воровской стелы, а затем направо почти до упора, прямиком упретесь. Там несколько каменных ангелков и саркофагов — культурное место.
Я прилежно последовала его рекомендациям. Правда, не шла, а кралась на цыпочках, и не по самой аллее, а по кромочке, то и дело сворачивая и затаиваясь за могилами. Где-то вдалеке, а иногда и рядышком хрустели ветки, шуршали прошлогодние листья, кричали незнакомые птицы. Лишь темнота оставалась непроглядной. В сумке у меня был маленький фонарик, но доставать его я не спешила. Привлечь к себе внимание возможного неприятеля — ход оригинальный, но неумный.
Я свернула на боковую дорожку и удвоила осторожность. Вот-вот должна появиться графская усыпальница. Присмотревшись, заметила впереди неяркий полусвет. Похоже, меня еще ждут, хотя я опоздала на целых десять минут.
Проскользнула между двумя каменными ангелочками и остановилась перед мраморной беседкой в греческом стиле. В просветах между колоннами висела тяжелая цепь. Две ступеньки вели к саркофагу. Плита перед ним сообщала, что здесь покоится прах графини Ирины Григорьевны Рязановой. Массивная крышка саркофага была чуть приоткрыта, и изнутри разливалось приглушенное золотистое сияние.
Я поспешила подойти и наклонилась над щелью. Ничего не видно! Но кто-то или что-то там находится. Я навалилась на крышку, напряглась и рванула. Потом еще и еще.
Медленно, очень медленно она начала поддаваться. Я вспотела и скинула плащ. Наконец щель показалась мне достаточно большой, чтобы разглядеть подробности. Оставила в покое крышку и склонилась над образовавшимся провалом.
— Боже мой! — непроизвольно вырвалось у меня.
На дне саркофага лежала прекрасная, но чересчур бледная Виолетта, и в ее скрещенных на груди руках горела свеча.
Я остолбенела настолько, что не среагировала на раздавшийся сзади тихий шорох. В следующий миг на мою голову обрушилось что-то тяжелое. Сверкнула последняя мысль: «Они меня достали!» — и я отключилась.
Сознание возвращалось ко мне постепенно. Сначала возникло чувство удивления: я еще жива? Затем включилось обоняние. Пахло чем-то неприятным, сладковато-тошнотворным. Я пошевелилась и попробовала на ощупь определить место пребывания своего бренного тела. С боков меня сжимали каменные стенки, снизу находилось что-то мягкое, неровное, а сверху до крышки зияло пустое пространство сантиметров так пятьдесят. Никак не хотело включаться зрение. Оно и понятно — вокруг абсолютная тьма. Последней восстановилась память. В голове мелькнуло видение мертвой Виолетты, и я поняла, на чем, точнее, на ком лежу!
Я заметалась, закричала и забила кулаками в крышку.
Охрипла я не скоро, а вот пальцы сбила в кровь почти сразу. Ощупала саркофаг изнутри — единственная трещинка, через которую просачивался воздух, находилась на боковой стенке. Попробовала ее расширить — не поддается! Попыталась сдвинуть крышку — бесполезно! Во-первых, положение неудобное, а во-вторых, силы мои были исчерпаны предыдущими попытками ее открыть. Мне оставалось только надеяться.
Когда горло перестало издавать даже самые тихие звуки, я сняла ботинок и стала стучать в стену кованым каблуком.
Не знаю, сколько времени это продолжалось. Мне показалось — вечность. Я старалась не думать, что находится подо мной, старалась поменьше шевелиться, пореже дышать. Голову держала приподнятой, упираясь ею в стенку, отчего шея затекла и окаменела. Из глаз текли злые слезы, но я их не вытирала, боясь потерять опору или ботинок. Мысли лезли дурацкие: об ореховом мороженом, об испорченных рукавах любимой курточки, о том, как я проведу предстоящее лето… Глупо, но мне казалось, что о том, как выбраться из кошмарного заточения, я еще успею подумать.
Вдруг крышка саркофага со скрежетом поползла в сторону. Неужели уже утро и пришли посетители? Но нет, снаружи по-прежнему еще темно. А может, это убийца вернулся проверить, жива я или нет, и, если надо, добить?
