Через двадцать минут адрес Карева Сергея Витальевича у меня был. Сверившись с картой города, я выяснила, что Сергей Витальевич живет в самом центре, на улице с громким названием Петрова-Водкина, недалеко от краеведческого музея. От гостиницы – двадцать минут пешком. Туда я и направилась.
Дом, в котором обитал Карев, оказался двухэтажным. Судя по табличке на подъезде, мне следовало подняться на второй этаж, что я и сделала. Позвонила. Дверь открыли мгновенно. На пороге появился немолодой уже мужчина и с удивлением на меня уставился. Я не успела даже слова произнести, как он начал кричать:
– Вы что, совсем русских слов не понимаете? Каждый день меня доставать будете? Между прочим, у меня срок до конца месяца, и вам это хорошо известно. Вот наступит первое февраля, тогда и приходите. А пока оставьте меня в покое! Я свои права знаю. И не думайте, что вам удастся меня запугать. Если что, я и в полицию обратиться могу. Да будет вам известно, у меня даже в прокуратуре родственники есть!
Я стояла и ждала, когда у мужчины кончится запал. Наоравшись, он перевел дыхание и спросил уже спокойным голосом:
– Ну, чего стоите?
– Жду, – честно ответила я.
– Чего ждете? – не понял он.
– Ну не наступления же первого февраля. Жду, когда вы угомонитесь и дадите мне слово.
– А чего вам его давать! Я и без вас все прекрасно знаю.
– Что именно? – Мне стало даже любопытно, чем закончится этот разговор, напоминающий игру в «испорченный телефон».
– Что если я до первого февраля текущего года не внесу залог за квартиру, то вы выселите меня в течение двадцати четырех часов! Довольны?
– Не очень, – призналась я.
– И чем же вы еще недовольны? Отхапали «трешку» на халяву и недовольны!
– А у вас трехкомнатная квартира? – поинтересовалась я.
– Вы что, издеваетесь? – Мужчина аж посинел, так громко ему пришлось заорать. – Вы вообще в документы хоть иногда заглядываете?!
– В свои – заглядываю. В чужие – только по необходимости. – Я решила его немного подразнить.
– А документы на мою квартиру вы к каким относите? Уже к своим или еще к чужим?
– Пока к чужим, но дарственная на мое имя приветствуется.
– А это ты видела? – И мужик сунул мне под нос жирный кукиш.
Это он сделал напрасно. Чисто рефлекторно я схватила его руку и, выдернув мужика из квартиры, заломила ее за спину. Изумленный горлопан охнул и осел на пол. Поняв, что переборщила, я ослабила захват и спросила будничным голосом:
– Скажите, Карев Сергей Витальевич здесь проживает?
Мужик вытаращил на меня глаза и, решив, что я спятила, снова заорал во всю глотку:
– Помогите, убивают!
На его крик из квартиры напротив выглянул чей-то глаз. Кроме глаза, в узенькую щель между дверью и косяком ничего видно не было. Я вежливо поздоровалась с «глазом» и задала вопрос уже ему:
– Скажите, Карев Сергей Витальевич здесь проживает?
«Глаз» моргнул и ответил:
– Вот он и есть Карев.
– Большое спасибо, – поблагодарила я. – Вы мне больше не нужны.
Видимо, приняв мою фразу за угрозу, «глаз» молниеносно скрылся. Потеряв слабую надежду на помощь извне, Карев, – а это был именно он, – взмолился:
– Не убивайте, прошу вас, я все отдам! Через неделю. Нет, через три дня, обещаю!
Мне надоело ломать комедию. Я втолкнула стонущего Карева в квартиру и захлопнула за нами дверь. В квартире я отпустила его руку. Карев с пола вставать не спешил. Наверное, думал, что по законам улицы «лежачего» бить не будут. Поняв, что от хозяина приглашения не дождусь, я взяла инициативу в свои руки.
– Поднимайтесь, господин Карев. Разговор у нас с вами намечается долгий, а вести подобные разговоры в коридоре – не мой стиль.
С этими словами я протянула ему руку. Карев вскочил и резво побежал. Я за ним. Догнала его уже в комнате. Рванула за руку, пытаясь остановить – еще, чего доброго, сиганет от страха со второго этажа, а мне потом отвечай. Карев затормозил у дивана и в изнеможении на него плюхнулся. Я на всякий случай осталась стоять.
– Кто вы? Что вам от меня нужно? – снова заголосил он.
– Ну что вы за истеричная особа! – возмутилась я. – Какая ужасная привычка – все время орать! Нет бы задать те же самые вопросы спокойно. Давно бы получили ответ. А то только и слышно: караул да помогите!
– С вами станешь истериком, – успокаиваясь, пробурчал Карев. – Ни днем ни ночью покоя нет!
– Сами и виноваты, – упрекнула я. – Не разберетесь что к чему – и в крик. А человек, может быть, просто за солью к вам зашел.
– Так вам соль нужна? – обрадовался Карев. – А у меня соли нет! Я дома не готовлю. В столовках питаюсь.
– Соль мне не нужна. Это я так, к примеру сказала. А нужно мне знать, куда вы, господин Карев, брошь дели? – перешла я в наступление.
– Какую брошь? – искренне удивился он.
– Сестричкину. Фамильную реликвию.
– Не знаю я никакой сестрички, – возмущенно произнес Карев. – И броши никакой не знаю.
– А вот это вы зря, – угрожающе произнесла я.
– Что – зря? – снова не понял он.
– От сестрички открещиваетесь. Обеды ее лопали, а теперь знать не хотите?
– Да в чем дело-то, можете толком объяснить? – Карев снова приготовился хныкать.
– Дело в том, что брошь придется вернуть.
– Нет у меня никакой броши, – начал Карев и осекся.
На лице отразилось понимание. Он приподнялся на диване, но, передумав, плюхнулся обратно.
– Так вы про Идину брошь толкуете? А я сразу и не понял. Только напрасно вы ко мне с этим вопросом заявились, скажу я вам! Ида мне брошь ни за что не отдаст. Она над ней трясется, как молодая мамаша над дорогим дитятком. Думается мне, что она и после смерти с брошью не расстанется. В гроб с собой положить завещает.
– Вот поэтому вы ее и выкрали, – припечатала я.
– Кого? – тупо спросил Карев. – Иду?
– Брошь, болван, – не сдержалась я.
– Я выкрал брошь?! Да на кой она мне сдалась? В ней же ценности ни на грош.
– Вот об этом вы мне и должны рассказать. Как и зачем вы выкрали брошь из квартиры своей сестры. И куда дели.
– Говорю же вам, ничего я у сестры не брал!
– Хорошо, зайдем с другого конца. Расскажите, что за проблема у вас с квартирой.
– Это еще зачем? Квартира моя тут вообще никаким боком не клеится.
Чтобы Карев стал разговорчивее, я пустила в ход «тяжелую артиллерию». Порывшись в сумочке, извлекла на свет прокурорское удостоверение. Помахав им перед носом стонущего Карева, пригрозила:
– Не хотите говорить здесь – могу организовать встречу в другом месте.
– Ладно, ладно. Не будем препираться из-за места. Задавайте ваши вопросы.
– Вопрос тот же: что за проблема с квартирой?
– Да никакой проблемы! Заложил я ее. Долг нужно отдать до первого февраля. А не то оставаться мне без жилья.
– Зачем квартиру заложил?
– Проигрался, – нехотя ответил Карев.
– Подробнее! – потребовала я.
– Да чего уж, – он махнул рукой. – Есть у нас в городе местечко. «Биржа ставок». Туда приходят любители риска. Ставки делают в основном на спортивные события. Ну вот. Я там тоже бываю. Иногда выигрываю. Иногда проигрываю. Так, больше для развлечения. Некоторое время назад подвернулся вариант сорвать сразу большую сумму. Я и загорелся. Насобирал нужную сумму и поставил свою ставку против одного воротилы. Оказалась подстава. Это я уже потом, окольными путями выяснил. Бизнес у них такой. Вроде бы все законно. Делают ставку. Другие игроки ставят против них, а когда до матча остаются считаные часы, те свою ставку поднимают до небес. Проиграл – плати. Да плати в процентном соотношении с их ставкой. А если там сумма заоблачная? Выше положенного по правилам Биржи они не скачут, но мне и той суммы за глаза хватило. Проценты Бирже я сразу отдал. Как отдал, высчитали они из моей ставки, и дело с концом. Оставшуюся часть победитель забрал. А через пару дней заявились ко мне братки воротилы этого. Плати, говорят, или на полосочки тебя разделаем. Срок дали – три дня. Я в фирму, где наличные под залог квартиры без проволочек дают. Долг отдал, а квартиру выкупить нечем. Я снова на Биржу, думал, отыграюсь. Куда там! Только еще больше долгов наделал. Пробовал к Иде подкатиться, знаю ведь, денежки у нее водятся. Только она мне сразу от ворот поворот дала. Не захотела помочь. А брошь ее мне теперь, как мертвому припарки.
– О какой сумме идет речь?
Карев назвал сумму. Я присвистнула. Да, такую сумму за Идину брошь никто не даст.
– Следующий вопрос: когда вы последний раз были на квартире у сестры?
– Точно не помню. Недели три назад. Денег приходил просить. Ида тогда сказала, чтобы я к ней больше ни ногой. Полицией грозила. А я больше к ней и не собирался. Охота была. Жмотка она, вот и весь сказ! То про родную кровь пела, а как помощь понадобилась, так сразу от родства отмахнулась. Какой ты, говорит, мне родственник? Одно название. Вот и верь после этого людям. А я ей еще на женский день ромашки дарил. Дурак, – обругал сам себя Карев.
