Не в силах оторвать его от компьютера, она легла и заснула. А он ещё долго сидел у экрана и в свою записную книжку выписывал фамилию за фамилией.
В семь утра прозвучал звонок от Лукопереца.
— Немедленно ко мне!
Ведя машину, Борис ворчал.
— Даже кофе не дал хлебнуть!.. У самого старческая бессонница, так и других баламутит… — Вдруг сам себя прервал и встревожено произнёс. — А вдруг он узнал о моём ночном визите к Мерлину?..
— Я говорила!.. Я предупреждала!.. — взволновалась Тина.
— Но кто мог сообщить?.. И как узнали?.. Я же был замаскирован под опустившегося беспризорника…
— Могли проследить до машины и записать её номер.
Всю дорогу они строили предположения и готовились к оправданиям. Но причина вызова оказалась иной:
— Звонили из пожарного управления.
Лукоперец спрятал в стол фотографию внучек-близняшек, поэтому Борис и Тина поняли, что предстоит большой разнос. И не ошиблись.
— Пожарная машина по вашему требованию простояла всю ночь на Волоколамском шоссе охраняя какую-то конюшню… Ложный вызов плюс семичасовой простой укомплектованной машины — за это полагается огромный штраф, который они требуют с нашего управления, счёт придёт с минуты на минуту по электронной почте… — Он старался говорить спокойно, но это стоило ему больших усилий. Сделав секундную паузу, он набрал полные лёгкие воздуха и заорал.
— Зачем вы их послали на конюшню?!
Перепуганная Тина, которая никогда не видела полковника в таком состоянии, невольно зажмурилась и втянула голову в плечи. И вдруг услышала:
— «На конюшню служить его послала!..»
Это продекламировал Борис. Тина с удивлением раскрыла глаза. Полковник раскрыл их ещё шире.
— Что вы несёте, майор?
— Пушкина вспомнил, «Сказка о рыбаке и рыбке». Помните, там старуха старика посылает на конюшню?..
— Причём здесь старуха?
— Ситуация похожая, правда?
Борис явно тянул время, чтобы придумать веское оправдание. Но полковник не давал передышки. Он снова взял себя в руки, но его голос звучал беспощадно:
— Вы правы: ситуация похожая, но с поправками. Сейчас придёт сказочный счёт от пожарников. Как вы думаете, кто его будет оплачивать?.. Пушкин? Нет. Золотая Рыбка? Тоже нет: её давно поймали и зажарили… Этот счёт будет оплачивать майор Пахомов. Да, да!.. Бухгалтерия начнёт вычитать деньги из вашей зарплаты, месяц, полгода, год!.. Вам ясно?
— Яснее быть не может. Всё, как в сказке: вы решили довести меня до старого корыта.
Полковник устало махнул рукой.
— Вас не переделать!.. Но хотя бы объясните, за что вы так поступили с пожарниками?
— У меня возникло подозрение, что там будет поджог.
— Основания для подозрения?
— Прямых нет. Но мне показалось, что это связано с покушениями на Бурляева и Кононова.
— Вы узнали что-то новое?
— Пока нет, но…
Лукоперец устало махнул рукой.
— Новостей нет… Оснований нет… Ничего нет… Есть только штраф от пожарных. — Вошла секретарша, протянула ему какое-то письмо. — А вот и он! — И полковник стал громко и торжественно зачитывать, как приговор, — «Управление государственного пожарного надзора… МЧС России… Сего числа, нынешнего месяца»… — Вдруг прервал «приговор» и дальше продолжал читать молча. Дочитав, отложил письмо, постучал пальцами по столу, помолчал. Затем открыл ящик, вынул фотографию близняшек, поставил перед собой и снова стал постукивать пальцами.
Борис и Тина, с нарастающей тревогой, наблюдали за всеми его действиями. Наконец, Борис решился и спросил:
— Много требуют?
— Одну, — ответил полковник.
От этого странного ответа Борис даже немного растерялся. Стал уточнять.
— Одну тысячу рублей?… — Ответа не было. — Долларов?.. Евро?.. Что значит: одну?.. Чего одну?..
И вдруг Лукоперец произнёс:
— Одну благодарность. — Видя совершенно обалдевшие лица Бориса и Тины, добавил. — Да, да!.. С вами не соскучишься!
— С вами тоже, товарищ полковник! — не выдержал Борис. — Вы не могли бы и нам прочитать это письмо?
— Я — своими словами. Значит, так: они пишут, что сегодня, в семь сорок пять утра, в указанной вами конюшне, действительно, возникло возгорание, которое удалось быстро погасить, поскольку там уже находилась пожарная машина. Пожара избежали, и лошадей спасли. За что просят нас объявить майору Пахомову благодарность, а от них вам будет денежная премия… Вот так. — Полковник закончил пересказ письма и завершил его своим новым, только что придуманным афоризмом: — Кто умеет, тот имеет!
Борис, наконец, пришёл в себя и изрёк:
— Я не удивлюсь, если премия тоже будет вычтена из моей зарплаты.
Они вышли от Лукопереца, и Бориса тут же окликнули:
— Товарищ майор! К вам посетитель пришёл, точнее, прорвался!
Когда они приблизились к кабинету с табличкой «Майор Пахомов», им навстречу бросился тот же верзила, который пару дней назад жаловался на недержание мочи, чтобы избежать суда.
— Спасибо, гражданин майор! Они мне обещали помочь.
— Кто обещал? За что спасибо? — в недоумении спросил Борис.
За правильный совет: я, как вы велели, пошёл в газету «Послезавтра» и дал им нужную информацию.
— Какую информацию? — Борис всё ещё ничего не понимал.
— Информация следующего содержания: «Израиль продаёт России триста тысяч израильских презервативов»!
— Ну, и что?
— Как что? Вы не понимаете, зачем они это делают?.. Нет?.. Так я вам объясню: чтобы русские не размножались! Я это сразу усёк!.. В редакции мою информацию приняли и за это обещали в суде помочь… Кстати, у меня есть ещё одна справка о моём недержании. — Он вытащил какую-то бумажку и развернул, чтобы можно было прочесть. — Та была от соседа подо мной, со второго этажа, а это уже от соседа с первого этажа — и до него дошло.
Борису всё стало ясно. «Сейчас не весна и не осень, чего это психи так активизировались?» — подумал он, а вслух произнёс:
— Благодарю за бдительность! Но не волнуйтесь: у нас есть достойный ответ Израилю.
— Какой?.. Скажите, какой ответ? — Верзила от нетерпения бил копытом.
Борис наклонился к нему и, как бы выдавая государственный секрет, вполголоса сообщил:
— Мы им отправляем триста тысяч казацких сабель.
— Зачем? — так же вполголоса спросил Верзила, сгорая от любопытства.
— Для обрезаний. Вы же понимаете, саблей точно не попадёшь — мы половину их мужиков обкорнаем.
— Во, здорово! — Верзила был потрясён.
— Можете сообщить об этом газете «Послезавтра», — великодушно разрешил Борис, — они вам за эту новость и гонорар заплатят.
Радостный верзила умчался.
Тина, всё это время сдерживающая смех, наконец, рассмеялась:
— Господи, что ты ему наговорил!.. Откуда к тебе приходят эти идеи?!.. Впрочем, Бармюн есть Бармюн!
Барон Мюнхгаузен, сокращённо Бармюн — это была кличка, которую Борис заработал среди друзей и сослуживцев за самые невероятные истории, которые любил рассказывать, веселя окружающих.
— Надо же было как-то от него отвязаться!
Они вошли в кабинет, и Борис тут же запер дверь на ключ.
— Всё!.. Больше никаких психов!.. — Плюхнулся на диван, закрыл лицо ладонями. — Я сам скоро сойду с ума.
— Что тебя так расстроило?
— Как что?!. Конюшня ведь загорелась?.. Загорелась!.. На наших глазах свершилось третье проклятье!.. Это же мистика!.. Рассказать — не поверят!.. Особенно, Рыбомясо — он меня точно в психушку отправит!.. Но этого мерзавца Мерлина надо срочно остановить!.. Но как? Как?…
Он решительно вскочил с дивана.
— Нам нужно опять посоветоваться со Шляпке, и мы к нему сейчас поедем…
Борис взволнованно шагал по кабинету профессора.
— Но это происходит, происходит! Мы должны его остановить! — воззвал он к Шляпке. — Неужели у вас нет ещё какой-нибудь версии?
Есть, — ответил тот. — Скорее, не версия, а сомнение: Мерлин не такой уж сильный экстрасенс, на большое количество клиентов его энергии просто не хватило бы — это во-первых. Теперь во-вторых: Бог даёт экстрасенсорные способности, чтобы их обладатель помогал людям, делал добро, причём, бескорыстно — нельзя за это брать деньги. А тем более, совершая зло!.. Тогда Бог отбирает этот дар.
— Но почему же проклятия сбываются?
Профессор на секунду задумался:
— А что, если у Мерлина есть очень мощный партнёр?
— Не партнёр, а сообщник!.. — Бориса выстрелило из кресла. — Конечно!.. Это же на поверхности!.. Как же мы с тобой, Тинуля, об этом не подумали!?. Спасибо, Август Генрихович, за подсказку!.. Вы могли бы быть консультантом нашего управления!
— Согласен только на должность «консультант-надомник», тогда вы чаще будете приходить ко мне в гости.
— У вас столько красивых вещей! — вырвалось у Тины. — Как в музее!
