и не думать, если нет нужды ни с кем разговаривать. И в-третьих, я собирался осмотреть городские достопримечательности. Стоял чудный солнечный зимний день, практически безветренный. Я прошел до Шестой авеню и повернул на юг.
Вот отличный пример поверхностных мыслей, непроизвольно возникающих во время ходьбы. Когда я переходил через Вашингтон-сквер, то вдруг подумал: какое удачное совпадение, что Арбор-стрит находится в Гринвич-Виллидже и Сара Дакос тоже живет в Гринвич-Виллидже. Чтобы это сообразить, мне даже не пришлось особо напрягаться, поскольку там живет четверть миллиона человек, плюс-минус, — я видел совпадения и позабавнее. Нет, я просто привел пример того, на что способен мой ум, когда я иду пешком.
Я и раньше бывал на Арбор-стрит, впрочем, для данного рассказа не важно с какой целью. Это узкая улица, состоящая из трех кварталов разномастных старых кирпичных зданий по обеим сторонам. Дом номер 63, расположенный ближе к середине, ничем особо не выделялся. Остановившись напротив, я внимательно рассмотрел здание. Коричневые шторы на окнах третьего этажа, где находилась квартира Морриса Элтхауза, были плотно задернуты. Я завернул за угол. В тот вечер федералы припарковали там свой автомобиль. Как я уже говорил, я просто осматривал достопримечательности, пользуясь свободой передвижения. На самом деле я, естественно, изучал с профессиональной точки зрения место преступления, которое может меня заинтересовать. Это иногда помогает. Помогает мне, но не Вулфу — уж он точно не подойдет к окну, чтобы посмотреть на место преступления. Я не отказался бы подняться на третий этаж, чтобы взглянуть на гостиную, но не хотелось опаздывать на ланч, а потому я вернулся на Кристофер-стрит, где поймал такси.
Причина, по которой я торопился домой к ланчу, состояла в том, что у нас существовало золотое правило никогда не говорить о делах за едой. На часах было двадцать минут второго, когда Фриц впустил меня в дом и я повесил пальто и шляпу в прихожей на вешалку. Значит, Вулф уже сидел за столом. Я вошел столовую и, сев напротив Вулфа, отпустил замечание насчет погоды. Буркнув что-то в ответ, Вулф положил в рот кусок тушеной зобной железы.
Фриц подошел ко мне с блюдом, и я положил себе на тарелку немного зобной железы. Я отнюдь не собирался быть мелочным, нет, я просто хотел показать Вулфу, что некоторые правила чертовски глупы и те, которые он принимает, чтобы наслаждаться едой, могут испортить аппетит. Впрочем, мой аппетит это не испортило, хотя мы особо и не разговаривали.
К тому же была и другая причина приберечь информацию на потом. Когда мы встали из-за стола, я сказал Вулфу, что хочу кое-что показать ему в цокольном этаже, после чего провел его в прихожую, затем направо и вниз по лестнице. В цокольном этаже находится жилье Фрица, комната с ванной, кладовая и бильярдная, где есть не только обычная высокая скамья, но и большое удобное кресло на возвышении, поставленное специально для Вулфа на случай, если у того вдруг возникнет желание посмотреть, как мы с Солом Пензером орудуем кием, что происходит примерно раз в год. Итак, я провел Вулфа в бильярдную, включил свет и приступил к делу:
— Ваш новый кабинет. Надеюсь, вам понравится. Есть только один шанс на миллион, что они могут установить прослушку, не забравшись в дом, но и одного шанса более чем достаточно. Присаживаетесь. — Я устроился на краю бильярдного стола, лицом к креслу.
— Ты надо мной издеваешься или это действительно возможно? — сердито посмотрел на меня Вулф.
— Скажем, не лишено вероятности. Я не могу допустить утечки информации о том, что инспектор Кремер просил передать вам наилучшие пожелания. А также о том, что он купил мне коробку молока, пожал руку и пожелал счастливого Нового года.
— Вздор!
— Нет, сэр. Это был Кремер.
— В том номере отеля?
— Да.
Вулф поднялся на возвышение и сел.
— Докладывай! — рявкнул он.
Что я и сделал. Я не торопился, поскольку хотел убедиться, что до Вулфа дойдет буквально все. Если бы мы сидели в кабинете, он бы откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, но здешнее кресло было для этого не приспособлено, и Вулфу пришлось сидеть прямо. Последние десять минут его губы были поджаты: то ли на него так подействовало то, что он услышал, то ли из-за неудобного кресла, а возможно, из-за того и другого вместе. Я закончил отчет рассказом об осмотре достопримечательностей, добавив, что, возможно, человек из соседнего дома выгуливал собаку или кто-нибудь из жителей одного или двух домов напротив не только заметил, как федералы покидали дом номер 63 и заворачивали за угол к автомобилю, но и запомнил регистрационный номер. Ведь там на углу есть фонарь.
Вулф втянул носом воздух, выдохнув через рот:
— Вот уж никогда бы не подумал, что Кремер способен свалять такого дурака!
— Я знаю, что со стороны все выглядит именно так. Но пока я ему не сказал, он не был уверен, что ФБР пришло по нашу душу. Он лишь знал, что мы как-то их зацепили, а у него завалялось убийство, которое он не смог повесить на них. Вот он и решил торжественно вручить нам этот висяк. Признайтесь, вам, наверное, льстит, что он думает, будто у вас есть хотя бы малейший шанс раскрыть убийство. И вообще, посмотрите, сколько усилий он приложил. И даже после того, как я рассказал ему о миссис Брунер, он все еще на это рассчитывал. Хотя сейчас, возможно, уже и нет. Он должен понимать, что номер не пройдет. Допустим, вы сотворите чудо и повесите на них убийство так, что они не смогут отвертеться. Но это не поможет выполнить заказ нашей клиентки. Единственная возможность помочь ей и одновременно заработать свой гонорар — сказать им: послушайте, я отстану от вас с убийством Элтхауза, а вы отстанете от миссис Брунер. Кремеру это явно не понравится, у него были на вас совсем другие планы. Да и вам тоже, право слово. Идти на сделки с убийцами — не ваш стиль. Ну как, я понятно выразился?
— Мне не нравятся твои местоимения.
— Ладно, пусть будет «мы» и «нас». Это и не мой стиль тоже.
Вулф покачал головой:
— Да уж, сложная ситуация. — Уголок его рта слегка приподнялся.
— Какого черта вы улыбаетесь?! — возмутился я.
— Сложная ситуация. Альтернатива. Итак, по-твоему, бесполезно доказывать, что этого человека убили федералы. Очень хорошо, тогда мы докажем, что они его не убивали.
— Я рад за нас. Ну и что дальше?
— Поживем — увидим. — Вулф всплеснул руками. — Арчи, у нас ничего нет. Наводки,
