улику. Мистер Кремер, все верно?
— Да.
— Однако мы можем полюбовно договориться, — продолжил Вулф. — Мистер Рэгг, вы ведь неглупый человек. В ваших интересах и в интересах вашего бюро отдать мистеру Кремеру пулю.
— Черта с два в моих интересах! — взорвался Рэгг. — И тогда одному из моих людей придется подтвердить под присягой, что он был в той квартире и забрал пулю. Черта с два!
— Отнюдь, — покачал головой Вулф. — Вам ничего не грозит. Вы даете мистеру Кремеру честное слово в частном порядке, что это пуля из той самой квартиры, и тогда один из его людей подтвердит под присягой, что нашел пулю в той самой квартире. Они…
— Мои люди не клятвопреступники, — заявил Кремер.
— Ба! Мистер Кремер, мы говорим не под запись. Если мистер Рэгг отдаст вам пулю, заявив, что она была обнаружена на полу квартиры Морриса Элтхауза примерно в одиннадцать часов вечера пятницы двадцатого ноября, вы ему поверите?
— Да.
— Тогда оставьте громкие слова для более подходящей аудитории. Мы здесь не настолько наивны. Сомневаюсь…
— Это вовсе не громкие слова, — вмешался Рэгг. — Он может сам выступить в суде и рассказать, каким образом получил улику. А потом в суд вызовут меня.
— Отлично, — кивнул Вулф. — Он может. Но не станет. Если он так сделает, то в суд вызовут нас с мистером Гудвином, и тогда действительно широкая аудитория узнает, как именно было раскрыто убийство Морриса Элтхауза после восьми недель безуспешных попыток полиции и окружного прокурора раскрыть это дело. Нет, он не станет.
— Что б вам пусто было! — прорычал Кремер. — Вам обоим.
Вулф посмотрел на часы:
— Господа, я уже пропустил время обеда. Я сказал все, что должен был сказать, и теперь свободен от всех обязательств. Так вы хотите полюбовно договориться или продолжите бодаться? Тогда где-нибудь в другом месте.
Рэгг пристально посмотрел на Кремера:
— Вы видите здесь какой-нибудь подвох?
Глаза копа и фэбээровца встретились.
— Нет, — ответил Кремер. — А вы?
— Нет. Так вы действительно обнаружили ствол?
— Да. — Кремер повернулся к Вулфу. — Вы сказали, мне не придется допрашивать Гудвина, когда мы закончим с Рэггом. Ладно, не буду. Быть может, позже, если мы случайно зайдем в тупик. Я постараюсь замять этот вопрос, и черт с ним! — Кремер посмотрел на Рэгга. — Слово за вами.
Рэгг вынул из кармана маленький пластмассовый пузырек, встал с кресла и сделал шаг вперед.
— Эта пуля была обнаружена на полу гостиной квартиры Морриса Элтхауза примерно в одиннадцать часов вечера пятницы двадцатого ноября. Теперь пуля ваша. Я ее в глаза не видел.
Кремер взял пузырек, снял крышечку, вытряс пулю себе на ладонь и, осмотрев, положил обратно в пузырек.
— Вы чертовски правы! Эта пуля моя, — сказал он.
Спустя три дня, в понедельник, примерно в половине седьмого, мы с Вулфом сидели в кабинете и спорили насчет одного пункта накладных расходов, счет за которые собирались предъявить миссис Брунер. Я считал этот пункт незначительным, но принципиальным. Вулф полагал, что будет справедливо включить в счет ланч в «Рустермане» на основании того, что нас там кормили бесплатно исключительно в благодарность за услуги, которые мы оказывали и продолжаем оказывать ресторану, следовательно, еда не была дармовой. Моя позиция состояла в том, что прошлые услуги уже были оказаны, а будущие еще только предстоит оказать, даже если бы мы с миссис Брунер поели в кафе-автомате.
— Я понимаю, — сказал я, — почему вы уперлись. Но если вы поднимете сумму гонорара до верхнего предела, скажем, еще на сто тысяч, нам в любом случае не удастся растянуть это на весь год. Следовательно, где-то перед Днем труда или, по крайней мере, перед Днем благодарения вам придется взяться за другую работу. Поэтому вы и пытаетесь выжать из миссис Брунер буквально каждый цент. Однако она была потрясающим клиентом, и вам следует проявить к ней уважение, а заодно и ко мне тоже, если я все-таки надумаю на ней жениться. У нее, помимо вас, куча других расходов. А теперь к тому же возникли и новые. Ведь она собирается нанять самого дорогого адвоката для защиты Сары Дакос. У вас нет сердца.
— Как ты знаешь, мисс Дакос во всем призналась.
— Тогда ей тем более нужен адвокат. Я очень переживаю из-за этого. Ведь это я пригласил миссис Брунер на ланч. И если вы включите в накладные расходы счет за тот ланч, у меня наверняка появится желание сказать ей по секрету, что ланч был за счет заведения. Она может захотеть…
В дверь позвонили. Я встал, прошел в прихожую и увидел на крыльце типа, которого никогда не встречал прежде, но зато много раз видел его фотографии в газетах. Я вернулся в кабинет и сказал Вулфу:
— Так-так-так. Крупная рыба.
Вулф нахмурился, а когда до него наконец дошло, сделал нечто такое, чего никогда не делал. Встал с кресла и прошел в прихожую. Мы стояли бок о бок и смотрели через стекло на крыльцо. Посетитель нажал на кнопку. Звонок снова зазвенел.
— У нас никаких встреч не назначено, — сообщил я. — Провести его в гостиную и попросить подождать?
— Нет. Ничем не могу ему помочь. Пусть трезвонит, пока рука не отвалится. — Вулф вернулся в кабинет и сел за свой стол.
— Он, наверное, специально приехал из Вашингтона, чтобы встретиться с вами. Такая честь.
— Пф! Иди сюда и давай закончим.
Я снова сел в свое кресло:
— Как я уже говорил, мне наверняка захочется сказать ей по секрету…
Звонок продолжал надрывно звенеть.
Приплюснутый (фр.).
Благо (фр.).
Отсылка к роману Р. Стаута «Второе признание».
Левит 19: 18.
Отсылка к повести Р. Стаута «Яд подается порционно».
Джон Китс. Ода греческой вазе. Перевод Яна Пробштейна.
На месте преступления (лат.).
Блюда перигорской кухни с обязательным использованием черных трюфелей.
