Ответ. Я взял его оттуда из предосторожности, перед тем как отдать машину на целых полдня в распоряжение госпожи Гамбург. По возвращении же, торопясь в "Вязы", я просто позабыл положить его на место.
Защитник. Весьма своевременная забывчивость... Что сказал вам подсудимый, когда пришел в себя?
Ответ. Ничего.
Защитник. Ничего?
Ответ. Ничего, что стоило бы упоминания или что могло бы повлиять на ход процесса.
Защитник. Минуточку,мэтрЛежанвье!
Председатель суда. Минуточку, мэтр Маршан! Слово пока принадлежит суду, который вынужден затронуть деликатную тему... Мэтр Лежанвье!
- Да, - отозвался Лежанвье.
Он лучше, чем кто-либо другой, знал, что сейчас последует, - он готовился к этому уже несколько месяцев. И тем не менее достал из жилетного кармашка "взрывчатую" пилюлю, украдкой поднес ее ко рту, и, оттого что она хрустнула на зубах, его усталое сердце каким-то чудом стало биться ровнее.
Жаль, что рядом нет Сильвии, подумал он, она бы протянула ему стакан воды, чтобы исчезла горечь во рту...
Он покачал головой. Если поразмыслить, Сильвия наверняка где-то здесь, в зале: должно быть, ловит его малейший жест, переживает за него, так же как и Меран. И оба они, прячась друг от друга, суеверно скрещивают пальцы и мысленно молят за него провидение.
Лежанвье вдруг почувствовал облегчение. Что бы ни случилось, эти двое будут с ним до конца.
Вопрос. Вы жили в согласии с госпожой Лежанвье?
Ответ. В полном согласии.
Вопрос. Госпожа Лежанвье была существенно моложе вас?
Ответ, Да, лет на пятнадцать.
Вопрос. Подобная разница в возрасте не вносила в ваши отношения разлад?
Ответ. Нет,
Вопрос. Извините, что я настаиваю... Всем известно, что вы человек очень занятой, почти все свое время отдаете работе. Госпожа Лежанвье, красивая светская женщина, часто выезжала... с друзьями. Не приходилось ли вам в прошлом прощать ей какое-нибудь мимолетное увлечение?
Ответ. Никогда.
Вопрос. Расследованием, увы, установлено, что жертва и обвиняемый находились в предосудительных отношениях... Вы знали об этом?
Ответ. Нет. И до сих пор отказываюсь в это верить. Теперь подсудимому вольно обливать мою жену грязью - она уже не опровергнет...
Защитник. Подсудимому нет никакого смысла лгать по этому поводу. Напротив, это представляет его в весьма невыгодном свете, так что на следствии он лишь вынужденно признал факты.
Ответ. Я смотрю на эти вещи иначе. Если все вокруг убеждены, что подсудимый состоял в связи с моей женой, то из этого обязательно сделают вьюод, что это она угрожала ему револьвером из ревности и что он убил ее то ли случайно, то ли в порядке необходимой обороны...
Адвокат гражданского истца. Заключение судебного эксперта противоречит этому выводу. Напоминаю, что у жертвы обнаружена начальная стадия удушения.
Защитник. В любом случае мой подзащитный ни словом не упомянул о необходимой обороне, чего не преминул бы сделать, если бы все происходило таким образом. Он настаивает на своей полной невиновности, утверждает - и будет утверждать до конца процесса, - что оказался на месте преступления уже после того, как оно совершилось, и застал там свидетеля.
Ответ. Очередная ложь.
Лазарь подскочил как ужаленный, чуть было не закричал вновь о своей невиновности, но, видимо, решил не вступать в неравную схватку с жандармами.
- Выходит, я лгу? Лгу от начала и до конца? - Он изъяснялся с ехидной вкрадчивостью. - Тогда спросите у меня, папаша, делали ли Диане операцию по поводу аппендицита?.. Было ли у нее на левой ляжке родимое пятно?..
"ПОДСУДИМЫЙ СОЗНАТЕЛЬНО СТРЕМИТСЯ ВНУШИТЬ К СЕБЕ ОТВРАЩЕНИЕ?
Примирился ли он с тем, что проиграл дело? Или прячет в рукаве козырную карту?
Уже одно его поведение на процессе исключает всякую снисходительность" (из газет).
Вопрос. Мэтр, если добродетель госпожи Лежанвье остается выше всяких подозрений, то, по-вашему, каков мотив действий подсудимого?
Ответ. Не представляю. Быть может, он решил воспользоваться тем, что остался с ней в "Вязах" наедине, и изнасиловать ее, но...
Вопрос. До тех пор у вас не создалось впечатления, что он... э-э... проявляет интерес к госпоже Лежанвье?
Ответ. Нет. С виду он проявлял интерес только к моей дочери.
Вопрос. И вы относились к этому совершенно спокойно?
Защитник. Все это не имеет никакого смысла!.. Защита берется доказать, что подсудимый не может быть виновен по той простой причине, что у него не было никаких причин для убийства!.. Был он или не был любовником жертвы это ничего не меняет в деле! Он не мог жениться на Жоэлле Лежанвье, поскольку он уже женат. Вообразим на миг, как предположил свидетель, что подсудимый лжет - вопреки собственным интересам, повторяю, ведь в случае необходимой обороны он был бы оправдан, - и что жертва на самом деле из ревности угрожала ему своим "Лилипутом"... Неужели он, разоружив ее, стал бы трижды стрелять в нее с намерением убить? Да никогда в жизни! - (Это невольно вырвавшееся словцо потом на все лады обыгрывалось в прессе.) - Я взываю к присяжным!.. Где это видано - осудить человека, находящегося в здравом уме, за немотивированное убийство!
Председатель суда. Мэтр, слово для защиты вам будет предоставлено позже.
Ж.-Ж. Жура почесал за ухом своей шариковой ручкой. (Из-за этой привычки шея у него вечно была испачкана зеленой пастой.) Судебную хронику для "Эпок" он вел без всякого удовольствия. Гораздо охотнее он занимался бы театральной хроникой: уж в вокале-то и хореографии он разбирался.
"ЗАЩИТА ВЫИГРЫВАЕТ БАЛЛ.
Пока мотив преступления остается неясным, сомнения будут толковаться в пользу подсудимого".
Так решил он озаглавить свой материал, но тут неожиданно наступившее молчание, предвестник бури, заставило его поднять голову и взглянуть на судей.
Все смотрели на мэтра Лежанвье - бледный как смерть, сгорбившийся, он, словно боясь упасть, обеими руками вцепился в свидетельскую трибуну.
"Он не скажет этого! - весь в поту, думал Лазарь. - Он не сделает этого! Он не кинется в омут ради того, чтобы утащить меня за собой!"
- Без мотива не убивают! - гордый собой, ликующе повторил защитник подсудимого. - Пусть кто угодно попробует доказать, что у моего подзащитного был мотив для убийства!
Стенографический отчет о судебном заседании (выдержки)
Ответ. У него был мотив: он шантажировал меня! Если вы помните, на предыдущей сессии суда присяжных я защищал его, обвинявшегося в том, что он перерезал горло своей любовнице, Габриэлле Конти. Само собой разумеется, я считал его невиновным. Но это оказалось заблуждением, которое он рассеял после своего оправдания, придя ко мне домой с угрозами, если я не выполню его требований, раструбить на весь мир, что я побудил его - я, Лежанвье! отрицать свою вину!.. Больше всего я боялся потерять уважение жены, ее любовь. Я испугался, отступил перед угрозой скандала - до того дня, как раз накануне убийства, когда Диане случайно открылась правда. Я думал, что потеряю ее, но она сразу успокоила меня. Насколько я тогда ее понял, подсудимый сделал ей неосторожные признания на следующий же день после оправдания, но она считала, что у нее есть чем воздействовать на него, заставить его отказаться от своих безумных требований... Вот почему она попросила меня съездить назавтра в Париж, забрать с собой Жоэллу, оставить ее наедине с ним... Вот почему подсудимый, убедившись, что внезапно лишился своих козырей, преднамеренно убил ее, как перед этим преднамеренно убил несчастную Габриэллу Конти!
(Оцепенение в зале.)
- Это самоубийство! - ошеломленно пробормотала мэтр Сильвия Лепаж.
Вернер Лежанвье только что сознательно погубил свою карьеру - отныне ему уже не придется никого защищать.
- Нет, это смертный приговор! - возбужденно возразил Меран.
Подсудимый заслужил это - кто же безнаказанно бросает вызов самому Лежанвье!
Однако что-то - чувство, близкое к стыду, - удержало Ме-рана хотя бы от того, чтобы захлопать.
Защитник. Защита протестует! Мэтр Лежанвье только что, ничтоже сумняшеся, выдал профессиональную тайну! За такие вещи изгоняют из адвокатов!
Прокурор. Мэтр Лежанвье не заслуживает никакого упрека. Он стал жертвой шантажиста и признался нам в этом только под давлением обстоятельств, в высших интересах правосудия!
Председатель суда. Господа, господа!
Защитник. Где доказательства его искренности?
Прокурор. Что он выигрывает? Ничего. Что он теряет? Всё.
Защитник. Он мстит.
Прокурор. Другими словами, вы признаете, что подсудимый отплатил ему черной неблагодарностью, отняв у него жену, и что он не имел бы возможности шантажировать своего адвоката, если бы не ускользнул от заслуженного наказания?
Защитник. Ничего я не признаю! Мы не в Кассационном суде! На настоящем заседании рассматривается дело Лазаря - Лежанвье, а вовсе не дело Лазаря Конти, давным-давно похороненное!
