- Это класс! - сказал щелкопер.
- Это только первый класс, - ответил Кашлин. - Ведь рассказ надо продать и в журнал "Гей, американцы!", чтобы получить в твердой валюте. Поэтому сделаем такой конец. Уцелевшие от призыва трапперы достают дедовские винчестеры, ковбои трут лассо мылом, а последний из могикан по кличке Зеленый Змий со своей супругой Огненной Водой выходит из резервации на тропу войны. В партизанских схватках они отстаивают идеалы американского образа жизни, но по ходу борьбы с ужасом убеждаются, что он им самим уже не нужен. В финале полное разочарование, ужас, горе, отчаяние, все поют, танцуют и пьют кровь супруги последнего из могикан.
- С меня бутылка пива, - бросив записывать, сказал мой сосед.
Кашлин хмыкнул презрительно, достал из внутреннего кармана початую бутылку коньяка и выпил со стакан из горлышка. Потом он попытался угостить меня остатками, а потом и корреспондента подонками.
- Зачем вы так пьете? - удивился тот. - Я не куплю вам бутылку пива. Лучше подарю книгу Поля Брэгга о здоровом образе жизни.
- Это который не пил, не курил, не ел и хранил в баночках мочу разных дней выдержки? - спросил Кашлин.
- Зато когда он умер в девяносто лет и в морге вскрыли его труп, то все внутренние органы оказались абсолютно здоровы.
- Он мог бы есть, пить, курить и писать в унитаз, сказал Кашлин, - и когда в морге вскрыли бы его труп и нашли все органы абсолютно больными, старик вряд ли бы расстроился.
- Но он умер не своей смертью!
- А чьей? - удивился Кашлин.
- Ладно, - сказал я корреспонденту. - Иди домой, нам серьезно поговорить надо.
Он наконец-то ушел, и я сразу отдал его стул, чтобы к нам никто не подсел из толпившихся у стойки.
- Сегодня во всех газетах читаю свой телефон, - сказала Размахаева. - Как вы думаете, какой подлец устроил эту провокацию?
- Печать запаздывает, - посетовал я. - Кстати, документы нашлись.
- Но почему вы дали мой телефон?
- Потому что он с определителем номера, а вы заинтересованы в том, чтобы убийца Шекельграббера был наказан.
- Откуда такая уверенность?
Кашлин уронил голову на стол и заснул, пуская слюни изо рта.
- Хорош адвокат! - повторился я. - Но займемся делом. Итак, Терентьевич - злодей, убил вашего любовника.
- Я пошутила.
- А почему так плоско?
- Так получилось.
- Мне надоело с вами возиться, - решил я быть грубым. Или выкладывайте все начистоту, или я пошел домой.
- Мне необходимо, чтобы Терентьевича выслали из страны, как можно дальше от меня, - сказала Размахаева. - За это я готова платить. Что вам еще не ясно?
- Причина.
- Вам ее знать необязательно.
- Обязательно.
- Это никак не связано с Шекельграббером.
- Но может быть связано с Поглощаевым, Горчицыным или со мной?
Видимо, заслышав знакомые фамилии, Кашлин неожиданно приподнял голову и пролепетал:
- Вода из Элефантины, сода из Бубастиса, молоко из города Кимы и сок лавзонии из страны Куш - вот что должен был достать Поглощаев для полноценного бальзамирования Шекельграббера.
Размахаева погладила его по голове и сказала:
- Спи давай.
Он послушно заснул.
- Сознайтесь, вы любите Терентьевича.
- Нет, - ответила она, - я люблю другого. А Терентьевича я уважаю как очень порядочного человека и желаю ему добра.
- Так в чем причина?
- Видите ли, - помялась она немного, - все мужчины, с которыми я близко общалась, кончали очень плохо. А я ничего не могла с этим поделать. Мне жаль Терентьевича, и я пытаюсь ему помочь.
- Роковая женщина?
В ответ она пожала плечами.
- Что же случалось с вашими мужчинами? Какая собака Баскервилей кусала их до бешенства? Муж с ума сошел не по своей воле, первый любовник до сих пор в тюрьме, два других просто сгинули как-то вдруг, без объяснений. Правда, потом я одного случайно встретила, но он от меня шарахнулся в сторону. Ну а Шекельграббера вот взяли и убили. Что теперь с Терентьевичем будет - ума не приложу... Так вы мне поможете?
- Нет.
- Почему?
- Не вижу смысла.
- А-а, вы собираетесь использовать Терентьевича как приманку и покончить со мной, как с роковой женщиной, раз и навсегда.
- Очень может быть.
- Я вас недооценила.
- А я вас переоценил и не хочу развенчивать.
Лучше б я промолчал. От такого взгляда, каким ошпарила меня Размахаева, обычно прячутся под стол. Но я следил за ее пальцами, ловя момент, когда они начнут царапать мою физиономию, и взгляд благополучно прошел боком. Неожиданно Кашлин поднял голову и пробормотал:
- Первым к Картеру и Карнарвону пришел Безенчук, чтобы купить патент на саван Тутанхамона. Но мне непонятно, то есть мне понятно, когда просто двоится в глазах, но когда ты сам двоишься в зеркале! - это не зеркало, это недоразумение.
- Ему надо в кровать, - сказал я.
- Я отвезу, - ответила она.
- Вам помочь?
- Не первый раз.
Тут только я сообразил, кого Размахаева любит на самом деле, если вообще способна на какие-то чувства. Сообразил и пошел домой от греха подальше...
Утром я забрел к Квочкину. Накануне тот опять смотрел американский боевик, потому что носился по дежурке, как угорелый, и кричал:
- Сейчас я кому-нибудь задницу надеру!
Меня он тоже встретил "классическим" вопросом:
- У тебя все хорошо?
- Лучше-хуже некуда, - ответил я. - Оказывается, у Размахаевой был муж. По моим данным, он сошел с ума. Нельзя ли выяснить, где он находится?
- Как фамилия?
- Должна быть Размахаев.
- Позвони через пару часов...
Тогда, коротая время, я завернул к паталогоанатому-массажисту. Не очень-то он мне обрадовался и дверь открыл со скрипом. Я думал, что наткнусь на любовника, которого легко опознаю среди подозреваемых, но Горчицын был в квартире один.
- Подарили Кувыркалкиной букет от моего имени?
- Подарил.
- А она что?
- Взяла, - ответил он вяло.
Мы помолчали, думая каждый о своем.
- Чай пить будете? - спросил Горчицын, убирая паузу.
Я не смог побороть отвращения и отказался. В следующий раз буду ходить к "голубым" со своей чашкой и заваркой.
- Зачем вы соврали мне про деда с пуделем в бане?
- Я не врал.
- Врали, как сивый мерин.
- Нет.
- Так можно препираться до следующего утра, а утром продолжить, - сказал я. - Послушайте, Горчицын, в ваших интересах рассказать мне все, что знаете и о чем строите догадки, ибо всякое отмалчивание и увиливание тормозит следствие и наводит на ненужные подозрения. Вас можно привлечь к ответственности на основании соответствующей статьи Уголовного кодекса и временно поместить в Лефортовский изолятор. чему вы вряд ли обрадуетесь, если, конечно, не мазохист. Итак, вы знаете убийцу?
- Не знаю.
- Но догадываетесь?
Он неопределенно пожал плечами.
- Откуда вам известен Заклепкин?
- Какой Заклепкин?
- Какого в бане встретили и какого там не было ни телом ни духом.
- Я, наверное, ошибся, - сказал Горчицын. - Наверное, дед с собакой приходил в сауну.
- В женское отделение?
- Да.
- Поразительный дед! Испорченности вам обоим не занимать. И как же его шайками не закидали?
- Его просто не пустили.
- А зачем он приходил? Я еще могу объяснить появление чеховской дамы с собачкой в женской сауне, но деда с пуделем!..
- Может быть, ему кто-то срочно был нужен из клиенток.
- Какие у вас отношения с Опрелиным?
- Никаких.
- Вы знаете, кто он?
- Я знаю, кем он был раньше, - ответил Горчицын, - года три назад Опрелин возил ко мне Марину на массаж.
- В "УАЗике"?!
- Нет, это было еще до "Долины царей". Тогда он ездил на черной "волге" с партийными номерами.
- Вот это уже ценная информация, - сказал я, похлопал Горчицына по плечу дружелюбно и удалился...
На улице пришлось полчаса клянчить у прохожих монетку. С этой чертовой инфляцией ерунду сделать невозможно, а на что-то солидное нет денег. Наконец, одна девушка одарила-угостила меня медным российским рублем. Дозвонился сразу, видимо, повезло: никого в тот момент не убивали, не насиловали и не грабили.
- Нашел мужа Размахаевой? - спросил я Квочкина.
- Найти-то нашел, но вряд ли ты до него доберешься, ответил милиционер. - Его еще при социализме упекли в спецполиклинику. Туда сажали неугодных режиму, строптивцев всяких, правдолюбцев и помешавшихся на этом поприще.
- А куда еще сажать помешавших себе?
- Сейчас-то многих домой выгнали, но твой интерес на самом деле чокнулся.
- Может, перекормили лекарствами?
- Запросто, - ответил Квочкин. - Только тебя в эту клинику даже теперь не пустят...
- А гласность?
Но Квочкин меня не слышал:
- ...Да и что тебе этот псих путного скажет? Все равно суд его в качестве свидетеля не примет. Так что, ищи других.
- Намек понял.
- Тут такое дело, - замялся Квочкин несвойственным ему тоном. - Сегодня конец квартала, мне машину по дешевке сделали, триста долларов не хватает. Сходи к Поглощаеву, попроси на текущие расходы или аванс.
