Ознакомительная версия.
Старик надел очки и нагнулся:
— Нет, к сожалению.
Ему очень хотелось помочь.
— Осмотрите недострой, — скомандовал следователь оперативникам. — Может быть, хоть что-то найдем.
Кое-что действительно удалось отыскать. Среди множества следов на лестничных пролетах сыщики обнаружили довольно четкие отпечатки каблучков женских сапожек.
— Интересно, одна шла или вел кто? — бросил Павел.
— Трудно сказать, — Скворцов развел руками. — Сам видишь, как натоптано.
Друзья позвали Мамонтова и криминалиста. Все вместе определили: погибшая дошла до седьмого этажа, потопталась у пустого оконного проема и кинулась вниз. Больше сказать они ничего не смогли.
— Только бы не «глухарь», — тоскливо заметил Константин, наблюдая, как тело погружают в машину. — Еще недавно Красный нам жизни не давал — и на тебе.
— Собачья работа, — вздохнул Станислав Михайлович, косясь на Мамонтова. Тот не ответил.
Фото погибшей уже на следующий день напечатали в газетах и показали с утра по местному каналу телевидения. Часам к одиннадцати в милицию пришла ухоженная женщина лет сорока.
— С кем я могу поговорить? — спросила она дежурного. — Кажется, я знаю погибшую.
В сопровождении оперативников дама отправилась на опознание в морг. Увидев тело, вздрогнула и побледнела:
— Да, это действительно Женя Лаковская. Что случилось?
Опасаясь, как бы свидетельница не упала в обморок, Павел поспешил вывести ее из здания и посадить в машину.
— Сейчас мы проедем в отделение, — сказал он, — и вы изложите все, что знаете, хорошо?
Дама кивнула.
— У вас есть кофе?
— Сделаем, — успокоил ее Киселев.
Сидя на стуле в теплом кабинете и прихлебывая горячий напиток, свидетельница, представившаяся Тамарой Дмитриевной Биевой, неторопливо рассказывала:
— Женя — моя соседка по лестничной клетке, — она запнулась и поправилась: — То есть была…
— Вы с ней близко общались?
Тамара покачала головой:
— Она не имела подруг. Ее муж, Виталий, всех отвадил.
— Так она замужем?
Оперативники переглянулись. То, что соседка обратилась к ним раньше супруга, выглядело довольно странно.
— Вы можете позвонить ее мужу?
Биева кивнула. Скворцов придвинул городской телефон, однако все попытки связаться с Виталием оказались безуспешными. Либо он принципиально не поднимал трубку, либо его просто не было дома.
— Костик, бери Петьку и дуй по адресу, — распорядился Киселев. — А вы продолжайте, пожалуйста.
— Да, в общем, я не так уж много о них и знаю, — сказала свидетельница. — Приехали откуда-то из Твери, сначала занимались бизнесом, причем успешно, квартиру купили, в институте каком-то престижном учились, а потом знаете, как бывает? Разорились в пух и прах. Долгое время на голодном пайке сидели, потом Виталька то ли телохранителем, то ли охранником пристроился, зарплата опять же грошовая, учебу бросил. Женька же в институт шастала, там и хахаля подцепила. Едва муж за дверь — она с любовником в хату.
Павел нахмурился:
— Можете описать любовника?
Тамара смутилась:
— Он из этих, из черных. Для меня они все на одно лицо.
— Негр, что ли?
— Ну почему негр?
Через некоторое время Киселев выяснил: соседка называет черными всех азиатов и лиц кавказской национальности.
— Евгения никогда не называла его по имени при вас?
— Вот еще! — Биева усмехнулась. — Женька его ото всех прятала. Однако я знаю, как его зовут, — женщина лукаво посмотрела на оперативника. — Извините, подслушала однажды разговор на лестничной площадке. Имя Рашид.
— Уже легче, — Павел достал платок и вытер вспотевший лоб. Отопительный сезон в этом году начался вовремя, и в помещении было довольно жарко. — Что вы еще услышали?
— Она о чем-то просила его.
— О чем?
— Не знаю, — посетительница развела руками. — Они, понимаете, шепотом говорили. Только имя и услышала. Ну, и еще такие слова: «Пожалуйста, умоляю, сделай».
— Муж узнал о любовнике? — задал Киселев следующий вопрос.
— Не скажу, — Тамара опять виновато посмотрела на Павла. — Хотя думаю, что да.
— Почему вы так думаете?
— А вы сами посудите, — женщина улыбнулась, — с чего бы ей вдруг чуть ли не каждый день кричать ему: «Бросишь меня — покончу с собой»?
— Действительно, — Киселев отложил ручку. — Вчера в их квартире не происходило ничего, что показалось бы вам необычным?
Тамара наморщила лоб:
— Звуки какие-то были. Вроде плакала Женька. Опять же не могу ручаться. Около девяти вечера дверь хлопнула. Я еще подумала: куда ее черти понесли?
— Не слышали, она одна выходила из квартиры?
— По-моему, одна, — соседка потерла виски. — Хотя нет. Знаете, дверь два раза стукнула.
— А в окно случайно не посмотрели?
Биева рассмеялась:
— Я не настолько любопытна. Да и темно в это время года в девять часов. Мы на пятом этаже живем. Я и своего-то муженька не вижу, когда он с работы идет.
— Понятно.
Больше Павлу ничего не удалось узнать. Соседки общались постольку-поскольку, и Тамара не знала, где училась Евгения Лаковская и где работал ее муж. Отпустив свидетельницу, Киселев тяжело вздохнул. Он надеялся на Скворцова и Прохорова.
Пригласив в понятые мужа Биевой и ее старенькую маму, оперативники несколько раз позвонили в квартиру Лаковских. Дверь никто не открыл.
— Взламывать, что ли? — спросил Петя у Константина.
— Зачем же? — Старушка схватила его за плечо. — Женечка нам запасные ключи оставляла. Сейчас принесу.
Она живо сбегала за ключами, и все вошли внутрь. Сыщики огляделись по сторонам. Супруги жили в большой однокомнатной квартире, вид которой свидетельствовал о перепадах в достатке супругов. Подвесные потолки в прихожей, обитые вагонкой стены, паркетный пол, итальянская сантехника в ванной и туалете — и обшарпанная гостиная с рваными обоями, которые специально отдирали, вероятно, готовясь к евроремонту, так, впрочем, и не состоявшемуся. Сидя на голодном пайке, чета Лаковских, вероятно, продавала аудио— и видеоаппаратуру и даже оторвала от сердца телевизор. Ничего найдено не было, как и крупных купюр или драгоценностей.
— Все проели, — заметил Петя.
— Да, явно не ограбление, — подтвердил и Константин, созерцая обстановку. Сыщики обшарили все укромные места, где, по их мнению, можно было спрятать что-либо, представляющее интерес, однако удача им не улыбнулась.
— Вы не знаете, как нам сообщить Виталию Лаковскому о гибели его жены? — спросил Прохоров у Биева.
— Понятия не имею, — развел руками тот. — С Виталием мы не общались. Тамара говорила, мол, работает где-то охранником, только сама не знала где.
— Вчера вечером ничего подозрительного не заметили?
Зять и теща отрицательно покачали головами. К неудовольствию оперативников, в квартире не нашлось ни одной записной книжки.
— Что же, так и уйдем с пустыми руками? — возмутился Петя.
Долгие поиски увенчались успехом. В одной из книг Скворцов отыскал поздравительную открытку, служившую хозяйке закладкой. Открытку прислала мама погибшей, проживающая в Твери, круглым почерком выведя и обратный адрес. Теперь, по крайней мере, можно было сообщить родным и решать, что делать дальше.
Докладывая Киселеву и Мамонтову о результатах обыска в квартире пострадавшей, Константин заметил:
— Лаковского разыскать не удалось. Петька остался в квартире на случай, если тот сегодня вернется, но это еще не все. Возле подъезда дежурит Леня и высматривает гражданина, похожего по описанию на мужа пострадавшей. Мало ли, вдруг тот что-то почует и домой не захочет? Кстати, последнее время супруги жили в таких стесненных обстоятельствах, что проели всю технику. Представляешь, как надо бедствовать, чтобы согласиться расстаться с телевизором?
Павел пожал плечами:
— Не спеши делать выводы, — он вкратце рассказал приятелю о разговоре с Тамарой. — Похоже, брак Лаковских распадался. Вполне возможно, Виталий все-таки осуществил свою угрозу и бросил жену, прихватив аппаратуру и телевизор. В тот вечер между ними могло состояться последнее объяснение — отсюда и услышанный Биевой плач Евгении. Муж покинул ее навсегда, хлопнув дверью, а она вышла за ним следом, чтобы покончить с собой, о чем не раз предупреждала его.
Ознакомительная версия.
