А это означает, что Золотов-Козел заслуживает наказания. Я вынесла ему приговор. Конечно, никем не доказано, что он собственноручно подсыпал своему компаньону в чаек или еще куда сердечный стимулятор, но слишком уж много совпадений: умер совершенно здоровый человек, до того никогда не жалующийся на сердце, и в крови у него откуда-то взялась сверхдоза лекарства (зачем его пить здоровому-то?!), и после смерти его доля перешла компаньону (с какой такой радости?! Не нашлось никого родней и любимей?)… Нет, лично я в такие совпадения не верю. Все здесь настолько мутное! Если все эти «непонятки» раскопать и доказать, наверняка Корнила Борисовича можно запросто прописать в Нижнем Тагиле, причем надолго.
В это время зазвонил мой мобильник. Марина! Я включила телефон.
– Полина, мне только что звонила няня моих детей.
Голос ее был грустный. Понятно: поговорила с няней и опять расстроилась.
– И что? – спросила я.
– Она чуть не плачет: Корнил сегодня вечером накричал на нее.
Тоже мне сенсация!
– За что?
– Как всегда, ни за что. Он случайно услышал, как Танечка жаловалась няне, что очень соскучилась по маме, ну, то есть по мне, и хочет меня увидеть. Корнил стал кричать, что няня потворствует капризам ребенка, что-то еще в этом духе… Схватил Таню за руку, причем очень грубо, и утащил в другую комнату, а няню так «обласкал», что та теперь пьет успокоительное. Решила вот позвонить и пожаловаться мне.
– А ты ее – пожалеть?
– Полин, а что? Он такой тиран и деспот! Ты знаешь, что эта няня у детей уже пятая? Четыре ушли, не выдержав крутого нрава Корнила. Так что ее понять можно. А для детей это не очень хорошо, когда няни меняются так часто.
– Марин, а как, по-твоему, Маргарита – хорошая няня для твоих детей?
– По-моему, да. Я видела, как она заботится о них. И потом, дети тянутся к ней, а детей обмануть трудно, они интуитивно чувствуют плохих и хороших людей.
– Тогда можешь перезвонить своей прекрасной няне и сказать ей, что скоро ее мучения с хозяином-тираном прекратятся. Ей даже представится возможность отомстить ему.
– Как?
– Потом узнает.
– А я?
– И ты тоже. Все, давай, я к дому подъезжаю.
Я выключила телефон. В самом деле, можно ведь и няню подключить к моему плану. Почему нет, если она тоже обижена на этого Карабаса-Барабаса?
* * *
Весь следующий день – воскресенье – я пролежала дома с книгой на диване. В конце концов, у меня тоже может быть выходной. За весь день позвонила только Алина и тоном, не терпящим возражений, объявила, что теперь-то уж она знает, почему с Мариной приключилась такая фигня. Оказывается, она не так соблазняла мужа. Золотова, стоявшая, похоже, рядом с Алиной, тут же закричала, чтобы я слышала, что она вообще не собиралась никого соблазнять, у нее и в мыслях этого не было. Если кого соблазнили, так это ее. А с мужем она познакомилась совершенно случайно.
– Вот именно что случайно! – обрадовалась Алина. – А такие вещи, как известно, нельзя пускать на самотек! Надо было с самого начала все брать в свои руки.
Правда, что именно брать и как брать, Нечаева не объяснила. Только сказала загадочным тоном, что уж она-то будет действовать по-другому, уж она-то знает, как вести себя с богатыми мужчинами. Она их будет охмурять строго по науке.
Ну-ну, подумала я, флаг тебе в руки! И положила трубку.
Вечером мы с Аришей повозились немного на своем участке. Я прополола клумбы и кусты смородины, а дед полил все из шланга. В саду сразу повеяло прохладой и свежестью, и хотя эта работа была для нас скорее небольшой разминкой – чем-то вроде вечерней физзарядки, мы оба остались очень довольны результатом. Радовало даже не количество сделанного, а сам факт совместной деятельности. Хотя я по натуре человек ленивый, но заниматься чем-то вместе с дедом для меня было делом приятным.
Потом мы сидели на кухне и пили чай с бутербродами и печеньем. Я собрала немного ягод смородины, протерла их с сахаром, и теперь мы ели эту вкуснятину вместо джема, который обычно покупали.
– Дедуль, расскажи мне про маму и папу, – попросила я, наливая деду чашку чая.
Ариша посмотрел на меня с нежностью и теплотой.
– Да ведь я столько тебе рассказывал… И потом, ты и сама многое помнишь, все-таки тебе было четырнадцать…
– Дед, а ты расскажи то, чего я не помню. Например, как они познакомились.
Я пододвинула к Арише вазочку с печеньем.
– Ну, этого я не знаю. Сын мне не рассказывал. Только говорил, что встретил очень хорошую девушку.
– А где встретил, не говорил?
Дед усмехнулся:
– А что вы, молодые, рассказываете старикам?! Из вас же все надо тащить клещами.
– Ну, дедуль… Я-то тебе многое рассказываю.
– Ты – да, а вот твой папа… Нет, где он познакомился с твоей мамой и как, я правда не знаю. Зато как он за ней ухаживал – это мы с ним даже обсуждали. Я всегда советовал ему быть с девушкой галантным кавалером и не бояться выглядеть старомодным.
– Он тебя слушал?
– Разумеется. А как ты думаешь, почему твоя мама согласилась выйти за него?
– Неужели все благодаря твоим советам?
Дед многозначительно посмотрел на меня и самодовольно усмехнулся.
– Он дарил ей не слишком дорогие букеты, можно даже сказать, скромные, но часто. Он читал ей стихи – Есенина, Тютчева, Фета… Девушкам нравится, когда им читают стихи. Я прав?
– Ариша, теперь молодые люди, когда ухаживают, стихов не читают.
– А зря! Это делает чувства более романтичными. Вот я твоей бабушке прочел столько… Пушкина, Лермонтова…
Проговорив с Аришей допоздна, мы наконец разошлись по своим комнатам.
Утро понедельника началось с телефонного звонка. Звонила Маргарита, няня Танечки и Ванечки.
– Оксана Игоревна, доброе утро! – щебетала она в трубку. – Извините, я вас не разбудила?
– Нет, что вы, я давно на ногах, – бодро соврала я, – а что случилось?
– Корнил Борисович велел мне позвонить вам и попросить прийти сегодня к одиннадцати. Дело в том, что занятия с Танечкой и Ванечкой сегодня надо провести до обеда. После обеда мы с ними собирались пойти гулять в парк. Приехал зверинец, и дети хотят посмотреть зверей… Вы сможете сегодня приехать к нам к одиннадцати?
Я посмотрела на часы, висевшие на стене в моей комнате. Четверть десятого. Даже с учетом гримирования, успеваю вполне.
– Хорошо, я приеду.
– Тогда до встречи.
Няня отключилась. А я встала с постели и пошла в ванную.
В половине одиннадцатого, приняв облик блондинки с платиновыми волосами и голубыми глазами, я садилась в арендованную «девятку». Утренние пробки уже рассосались, так что в коттеджный поселок «Нью-Васюки» приеду без опоздания.
Когда ворота поехали в сторону и я зарулила во двор золотовского дома, ко мне подошел новый охранник. Этот был намного меньше амбала Дорика, но тоже в строгом черном костюме, несмотря на жару. Зато, в отличие от своего коллеги, этот был абсолютно лысый. Голова его была похожа на надувной шарик бледно-розового цвета. Лысина охранника сверкала на солнце, глаза скрывали черные очки. Совсем как «люди в черном». Я поставила машину во дворе под навес и вышла из нее. Охранник следил за мной взглядом сквозь стекла своих очков.
– Репетитор? – лаконично спросил он вместо приветствия.
Что, такой невежливый? Не научен здороваться? Хотя Дорик со мной тоже не поздоровался, сразу попросил показать документы.
Я тоже не стала перед охранником делать реверанс, молча протянула ему свой липовый паспорт. Тот взял его, внимательно посмотрел и вернул мне.
– Можете пройти, – великодушно разрешил он, отступая и давая мне возможность пройти к дому. Причем говорил он как-то странно, без всякой интонации.
– Классная прическа! Телефончик мастера дашь? – бросила я на ходу, махнув охраннику рукой и направляясь к двери.
Тот долго думал, что мне ответить, но, должно быть, мыслительный процесс протекал у него слишком медленно, потому что он так ничего и не придумал, только проводил меня поворотом головы. Совсем как биоробот, подумала я, причем со сбившейся программой. Я позвонила в дверь, и вскоре на пороге появилась домработница Вера. Она, в отличие от охранника, со мной поздоровалась и повела наверх, в комнату для занятий.
Я позанималась с Танечкой французским, выучила с ней несколько новых слов. Потом ко мне привели Ванечку, мы и с ним хорошо позанимались. Когда занятия уже подходили к концу, я услышала, как во двор въезжает машина.
– Папа приехал! – воскликнул Ваня.
– Скажи эту фразу по-английски, – попросила я.
Мальчик на секунду задумался, потом все-таки сказал, но с ошибкой.
– Ты говоришь «приезжает», а не «приехал», – поправила я, – скажи еще раз, но в прошедшем времени.
Ваня опять задумался, но в эту минуту в комнату вошла няня и торжественно объявила:
– Корнил Борисович приехали.
И что, нам теперь кричать «ура» от радости и прыгать до потолка?
