— Любовь зла, — ухмыльнувшись, произнесла я.
Жора виновато кашлянул, и мы оба обратили на него взоры.
— Я, пожалуй, закончил, — сообщил он.
— Чем порадуешь? — спросил Беккер, почесывая указательным пальцем правый висок.
— Порадовать есть чем — за документацию можете быть спокойны. Все чисто, не подкопаешься! Можете мне доверять, я ваши дела знаю, не первый раз…
— Ну что ты, Жора! — протянул Беккер и, подойдя к парню, похлопал его плечу. — Безналом возьмешь?
— Возьму. — Жора пожал плечами.
Беккер открыл свою визитку, достал оттуда чековую книжку и начеркал в ней что-то. Заглянув в данный ему листочек, Жора просиял и, радостно вздохнув., сказал:
— Премного благодарен.
— Ну-ну, — Валерий Павлович вновь похлопал его по плечу.
Я подошла к окну, из которого был виден подъезд к зданию, и посмотрела на улицу. Там все было спокойно. Мой «Фольксваген» дожидался нас на прежнем месте.
— Идемте, — произнес, наконец, Беккер, и мы, молча согласившись, последовали к выходу.
Я вышла первой, посмотрела по сторонам, затем знаком разрешила выйти Валерию Павловичу. Так же мы поступили и при выходе на улицу. Когда мы шли по коридору, к Беккеру подбежал мужчина и, тряся перед его носом какой-то бумажкой, стал твердить, что это срочно надо подписать.
Валерий Павлович отмахнулся, сославшись на спешку и более важные дела. Видимо, начатое нами расследование имело для него гораздо большее значение, чем все остальное в его жизни.
— Домой? — спросила я, когда мы уселись в машину.
— Сначала Жору подбросим, — ответил Беккер, и я тронула «Фольксваген» с места.
Подъезжая к дому Валерия Павловича, я подумала, что не помешает усилить меры безопасности.
— Позвоните домой, — предложила я Беккеру и кивнула на сотовый.
— Зачем?
— Если там кто-то уже есть, я имею в виду из ваших, то мы сможем быть более спокойными. Нас встретят.
— Как скажешь. — Валерий Павлович пожал плечами и стал набирать свой домашний номер.
Через пару секунд трубку подняли, и в ответившем я узнала Витальку. Он сообщил, что вокруг дома все спокойно и что мы можем на этот счет не беспокоиться. Однако, подумав немного, Беккер-младший предложил:
— Может, я с собакой ко двору выйду?
Если что — она опасность чует.
— Выйди, — ответила я, думая, что если это и не поможет, то ничем не помешает. — Оружие прихвати.
— Угу, — ответил Виталька.
Он сделал, как и обещал, но я все же целиком не полагалась на охрану волкодава, поскольку он не страшен тому, кто сидит где-нибудь вдалеке со снайперской винтовочкой. Поэтому я вновь первой вышла из машины, осмотрев сначала окрестности, а потом только разрешила выйти из автомобиля клиенту.
— Куда вы ездили? Как вы? — посыпались Виталькины вопросы.
Одной рукой он сразу же подхватил отца под локоть. Но Валерий Павлович отмахнулся от помощи и, наклонившись к волкодаву, стал трепать его по шерсти. Собака довольно оскалилась, но буквально в следующую же минуту зарычала, глядя куда-то в сторону. Потом сделала неожиданный рывок, пытаясь высвободить поводок из рук хозяина.
Виталька успел довольно крепко схватить его, поэтому пса удалось удержать, хотя сам Беккер-младший едва устоял на ногах.
Все мы невольно посмотрели туда, куда рвался волкодав. Внезапно из-за угла резко вывернул сверкающий белый «Шевроле».
Оглушительный скрип колес, раздавшийся в этот момент, смешался с гневным собачьим лаем. Я среагировала мгновенно — выхватила из сумки пистолет и, в одно мгновенье прицелившись, выстрелила. В этом на полной скорости приближающемся автомобиле я сразу увидела реальную угрозу жизни своему клиенту, поэтому и действовала не раздумывая. Я метила в одну из шин и попала в цель. Машина накренилась вправо, но не остановилась. Я намеревалась повторить свои действия и вновь взвела курок, но Беккер-старший схватил меня за руку, безудержно хохоча.
— Да это компаньон мой! — еле выговорил он, задыхаясь от смеха. — Ну и реакция у тебя! Напугала теперь мужика до смерти…
Я не могла понять, что имеет в виду Валерий Павлович, и не опускала оружия. Виталька же испуганно хлопал глазами, глядя на меня.
— Ты же его убить могла, — еле слышно протянул он.
«Шевроле» остановился в десятке метров от нас. Я по-прежнему держала его на прицеле. В следующую секунду стекло автомобиля с водительской стороны бесшумно опустилось и из него показалась рука, которая стала плавно взмахивать носовым белым платком.
— Как в кино, — хохотал Беккер, держась за живот. — Женя, опусти оружие, это свой человек.
Я послушала клиента и опустила вытянутую руку, хотя внутренне оставалась готовой к защите в случае нападения. Валерий Павлович стоял позади меня, поэтому я имела реальный шанс при необходимости прикрыть его собой.
— Олег Станиславович, — закричал Виталька, — выходите, все спокойно.
После его слов дверь «Шевроле» медленно открылась, и на землю опустилась сначала нога в таких же, как и сама машина, кипенно-белых брюках, а затем показался и весь силуэт высокого широкоплечего мужчины, одетого в эффектный белый костюм, с которым контрастировали черные ботинки и черная же рубашка.
Я иронично присвистнула, но Виталька окинул меня укоряющим взглядом и тут же кинулся навстречу вновь прибывшему.
— Простите, ради бога! — виновато восклицал он на ходу.
Незнакомец, ухмыляясь, стал отряхивать невидимую пыль с пиджака, а потом, посмотрев на нас, сказал:
— Похоже, тому, кто на тебя покушался, Валера, не достать тебя никогда.
Мы все невольно переглянулись:
— Ты знаешь? — ошарашенно протянул Беккер.
— Как видишь, — ответил его компаньон.
— Но откуда? — вступил в разговор Виталька.
— Доктора вашего сегодня встретил, он мне и сообщил новость.
— Ничего себе! — не сдержалась я. — Оказывается, хваленый ваш Григорий Семенович не так надежен, как вы думаете…
— Брось, — процедил Беккер-старший, поморщившись и махнув рукой. — Григорий Семенович знает, что и кому можно говорить. Знакомься лучше — это Олег Станиславович Вьюнец, мой лучший друг.
— Отец, что же мы до сих пор на улице стоим? — воскликнул Виталька. — Здесь небезопасно, во-первых…
— Да-да, идемте в дом, — согласился Валерий Павлович.
Олег Станиславович оглянулся на свою машину и поморщился.
— Ничего, исправим, — успокоил его Беккер, похлопав по плечу.
— Да это пустяки, — откликнулся тот. — Я вот думаю, она никому не помешает? Стоит далеко от обочины.
— Объедут, — хладнокровно заметил Беккер и жестом позвал приятеля за собой. — Сейчас на станцию звякнем, приедут и исправят все, не думай об этом.
Мы двинулись к дому. Олег Станиславович покосился на меня, пытаясь, наверное, угадать, на самом ли деле я являюсь серьезной преградой на пути у бандитов. Я сделала почти шварценеггеровскую мину, которая, на мой взгляд, была способна отпугнуть любого мужчину, даже самого прилипчивого, и Вьюнец в тот же миг брезгливо отвернулся.
Виталька остановился в дверях, желая по-джентльменски пропустить даму вперед, и посмотрел на меня. Увидев мои угрожающе раздутые ноздри, он не удержался от вопроса:
— Ты чего? Тебе плохо?
— Все в норме, — шепнула я, улыбнувшись, — стараюсь соответствовать имиджу.
Виталька хмыкнул.
Когда мы очутились в доме, Валерий Павлович сразу же позвонил на станцию техобслуживания, распорядился о машине, а затем плюхнулся на диван, указав приятелю на место рядом с собой. Я опустилась в кресло, в котором провела эту ночь. Виталька скрылся на кухне, намереваясь приготовить нам кофе.
Хлопнув рукой по дивану, Валерий Павлович важно произнес:
— Теперь к делу. Во-первых, во избежание дальнейших недоразумений, Олег и Евгения, я знакомлю вас ближе. Олег, это мой телохранитель — Евгения Охотникова. Женя, Олег Станиславович — тот, с кем я начинал предпринимательское дело и с кем работаю сейчас. Это друг нашей семьи, друг моей молодости, мы всю жизнь идем рука об руку, поэтому таких эксцессов, как недавний, в отношении этого господина возникать не должно. Договорились?
— Как прикажете, — я пожала плечами.
— Да не ругай ты девчонку, — несколько развязно заявил Олег Станиславович. — Меня в тот момент не грех было принять за опасного преступника — летел-то я как! Узнал, что с тобой беда такая, вот и мчал по городу.
Веришь — нет, а сто двадцать выжимал местами!
— Напра-асно, — протянул Беккер, приятно пораженный таким неравнодушием к своей участи со стороны друга.
— А я смотрю, ты ничего, — согласился с Беккером приятель, — даже ходишь сам.
А доктор сказал: постельный режим у тебя.
— Ну его к черту, — Валерий Павлович махнул рукой и расхохотался, хотя чуть позже серьезно добавил:
— По правде говоря, зацепило меня не слабо. Вся эта сторона, — Беккер провел себя по руке, — отнимается, а в голове будто кувшин чугунный стоит, и по нему кто-то молотком все шарах да шарах, шарах-шарах.
