Я подошла и выглянула в окно. Что творилось на площади — просто трудно передать. Столько народа собралось! Оркестр, динамики, микрофоны… Я так поняла, что с минуты на минуту должен был начаться тот самый парад в честь Победы.
Наверное, пленников в моем бывшем номере уже освободили. Но ведь моя машина так и стоит внизу, а значит, всем известно, что я не уехала. И я решила быстро собраться и уехать. А позавтракать можно в том самом кафе, в котором мы вчера с Георгием ужинали. Официант уже знает, чем кормить собачку, так что поможет.
— Марыся, собираемся! — дала я команду, юркнув в ванную.
Через десять минут я сдавала ключи. Администратор мне ничего не сказала, значит, в номере на втором этаже еще не убирались. Да оно и понятно: всем, наверное, парад хочется посмотреть. И горничные не исключение.
Мою шкатулку вернули мне по первой же просьбе. На сей раз я положила ее в большой цветной пакет, который тут же и купила. Конечно, было бы легче, если бы я везла просто содержимое этой шкатулки. Думаю, если там на самом деле камни, то их можно было бы и по карманам распределить. К чему тащить еще и шкатулку? Но воля старушки была именно такой — отдать внуку шкатулку. И теперь уже ничего не изменить. Если только я не соберусь вернуться в Тарасов.
Честно говоря, мне очень хотелось сделать именно это, хотя бы для того, чтобы расспросить обо всем Викторию Леопольдовну. На самом деле — очень не хочется мне помогать нечестному человеку. Но… Вдруг Курляндская умерла? И такое ведь может быть.
Мы с Марысей сели в машину. К счастью, ночной гость ничего в ней не попортил, так что ехать я могла. Дорогу к тому парку с кафе я помнила прекрасно и доехала очень быстро.
Официант, к сожалению, уже сменился. Но, как мне показалось, тот, вчерашний, успел поделиться со всеми своими впечатлениями о девице с собакой, потому что новый паренек ничуть не растерялся, а сразу стал предлагать меню для собаки.
— Просто замечательно, — сказала я, выслушав отчет про сырые кости. — Но знаете, на завтрак, думаю, лучше геркулесовую кашу. Как вы считаете?
— Кашу так кашу, — с улыбкой согласился он. — И вам тоже?
— Нет. Мне, пожалуй, кофе черный, яичницу с колбасой и булочку какую-нибудь вкусную с маслом. Сами сообразите.
Просидели мы с Марысей в кафе недолго. Быстро поели, а потом… черт меня дернул посмотреть все-таки на парад.
«Фольксваген» я оставила возле кафе, а сама вместе с собакой двинулась к площади. Там все мероприятие уже заканчивалось, и теперь колонны двигались по главной улице в нужную им сторону.
Мы встали на обочине дороги, и тут я увидела их. Ту самую парочку, которую оставила без штанов в гостинице. Они тоже меня заметили.
Стояли мужчины в нескольких метрах от меня. И не успела я среагировать, как один подбежал и схватил Марысю за поводок, который я заблаговременно нацепила, чтобы не пугать людей. Один мужик вырвал у меня поводок, а второй прихватил под локти так, чтобы я не могла вырваться.
— Вот ты, детка, и попалась, — радостно прошептал он. — Теперь тебе придется снимать брюки.
— Как бы не так! — Я резко подняла колено и заехала ему в самое драгоценное место.
Мужчина взвыл, я набросилась на другого, повторила удар и вырвала поводок.
— Бежим! — крикнула я Марысе.
Но она и сама все прекрасно поняла. Мы кинулись между людьми, расталкивая их в разные стороны. Конечно, собака опережала меня, но я тоже проявляла чудеса, еле удерживая поводок в руке.
Мужики — они вообще-то не такие ловкие и поворотливые. Но нашим преследователям было проще бежать за нами, потому что мы расчищали им дорогу. Чтобы хоть как-то от них оторваться, я решила бежать через проезжую часть, где в данный момент ехали на небольшой скорости танки.
Я потянула поводок на себя и, улучив момент, кинулась через дорогу. Милиционер, стоявший на тротуаре, никак не ожидал, что кто-нибудь рискнет на такое. Вообще стражей порядка здесь было много — они стояли примерно метра через три друг от друга и смотрели, чтобы никто этот порядок не нарушал. А вот мы возьми и не послушайся!
Паренек-милиционер начал мне кричать, чтобы я быстро покинула дорогу. Поворачиваться к нему я не стала, а ринулась дальше на противоположную сторону.
Да мы и не попали бы под танк! Зачем надо было так резко тормозить? Мы вполне успели бы проскочить. Но, видно, водитель этой тяжелой техники не был уверен в моих возможностях. Тормознул он так резко, что молодой танкист, наполовину высунувшийся из танка, чуть не свалился вниз. Наверное, его за ноги изнутри схватили.
Смех разнесся по рядам людей. Наши преследователи не решились повторить мой трюк и остались на той стороне. Но так просто все не закончилось.
После того, как танк затормозил, в него «вписался» следующий, потому что не мог предугадать экстренной остановки предыдущего. Хорошо, что скорость у них была небольшой. Тот парнишка, который чуть не свалился только что вперед от резкого торможения, как раз выпрямлялся. И тут ему снова не повезло…
Я успела эту картинку рассмотреть, но была уже схвачена несколькими милиционерами. Я видела, как обрадовались такому повороту дел те, кто бежал за мной. Но я не доставлю им такого удовольствия!
— Смотрите! — крикнула я тем, кто меня держал.
Хватка была на долю секунды ослаблена, но мне этого времени хватило с лихвой. Я вырвалась, и мы с Марысей понеслись дальше. Все смеялись, и никто больше не стремился меня поймать. Наши благородные и все понимающие люди даже, наоборот, мешали милиционерам, простирающим ко мне руки.
Чтобы не маячить перед глазами мужиков-преследователей, которые хотели нас схватить, но вынуждены были бежать по другой стороне дороги, мы с собакой свернули в переулок. Все-таки какая наглость с их стороны! Я им вчера, можно сказать, жизнь сохранила, а они сегодня снова за старое. Просто совести у людей нет! И не боятся ведь… Неужели так уверены, что ничего плохого я им не сделаю? Надо было хоть одного для профилактики немножечко подстрелить.
Я никак не могла сообразить, в какой стороне осталась наша машина. Присев на лавочку покурить, я почему-то вспомнила Жору. Наверное, он вчера очень расстроился. И скорее всего мы никогда больше с ним не встретимся.
И только я так подумала, как появился он. Долго жить будет!
— Я видел, что ты вытворяла на дороге, — с восхищением посмотрел он на меня.
— Ерунда.
Мне так захотелось узнать, почему на самом деле он за мной ходит. Понравилась я ему или он какие другие виды имеет? И я решила рассказать ему обо всем. Пусть проявит себя.
— Знаешь, а я уже думал, что тебя спасать придется от милиционеров. Но ты сама неплохо справилась.
— Спасать меня надо, но не от них, — заявила я загадочно. — Присядь лучше.
— Что-то случилось? — Георгий был весь внимание.
— Я могу тебе доверять?
— Конечно.
— Но это большая тайна, — я решила напустить побольше тумана. — Так что прошу, никому ни слова не говори.
— А в чем дело? — Жора даже придвинулся поближе.
— Дело в том, что одна моя знакомая просила меня передать ее внуку в Антоновске кое-что.
— Что «кое-что»?
— Ну, кое-что ценное. И я вроде бы его повезла. Но за мной едут какие-то придурки, которые хотят отнять у меня это. Они и бросили гранату в твою машину.
— А что означают слова, что ты «вроде бы» это повезла? — задал самый верный вопрос Георгий. Умеет слышать главное.
— А это значит, что хозяйка в последнюю минуту передумала и вынула все. Так что везу я пустоту. А эти типы мне мешают. Ты не мог бы составить мне компанию до Антоновска? Тебе случайно в ту сторону не надо?
— Мне? — Жора задумался. — В Антоновск? Знаешь, я бы с удовольствием, но не могу пока ничего сказать. Мне надо позвонить по делам. — Он улыбнулся. — И если на работе без меня обойдутся, то, конечно, я поеду с тобой.
— Было бы хорошо. А как скоро ты позвонишь?
— Давай договоримся встретиться, скажем, в том нашем кафе через час. Думаю, за это время я все успею решить, — предложил Георгий.
— Давай. Но если ровно через час тебя не будет, я уеду. Я время терять не могу.
— Слушай, а зачем ты везешь пустоту?
— Для отвода глаз, — не задумываясь, ответила я.
Жора ушел, а мне стало грустно. Кажется, он заинтересовался моей историей. Впрочем, настоящий профессионал никогда не подал бы виду, что ему есть до нее дело. Значит, не стоит терять надежду. Возможно, Георгий — просто мужчина, встретившийся мне на дороге. И совершенно непричастный ко всей этой истории. Уж не знаю, зачем мне понадобилась правда про него. А может, в глубине души я надеялась, что он расскажет всем и каждому, что ничего ценного у меня нет, и тогда я смогу спокойно ехать дальше.
А что сейчас меня удерживает? Да ничего.
— Марыся, идем, — скомандовала я, и мы, сориентировавшись наконец на местности, пошли к машине.
